Элирм VII

Мир снова ненадолго померк. Я потерял сознание, а когда очнулся, понял — нас дожидались. Дюжина вооруженных до зубов солдат и возглавляющий их отряд отец Малькольм.

— Так и знал, что вы снова пролезете под землей, как поганые крысы, — мрачно усмехнулся он. — Но, пожалуй, на этот раз обойдемся без слов.

Инквизитор вскинул винтовку. Нацелил ее Гундахару в лицо и уже коснулся пальцем спускового крючка, как вдруг во тьме улицы позади него ярко вспыхнули фары автомобиля.

Святоша остановился. Явно колеблясь, он в нерешительности замер, а затем перевел глаза на меня, точь-в-точь повторившего слова Диедарниса.

— Обернуться на свет… — произнес я. — Титан сказал тебе: «В тот самый миг, когда ты загонишь их в угол и вскинешь оружие, я советую тебе остановиться. Проявить милосердие и обернуться на свет».

Малькольм нахмурился. Как и я, он прекрасно запомнил эти слова и за время испытания практически уверовал, что мегалодон озвучил это предостережение не просто так.

И он обернулся.

Посмотрел прямо на источник света и спустя несколько ударов сердца… разлетелся на десятки кровавых ошметков! Ведь это был никакой не автомобиль, а, мать его, гребаный танк! Грозная боевая машина, пальнувшая из пушки прямо по целящейся в нас группе вояк!

Следом прогремел мощный взрыв. Ударная волна с хрустом разбросала нас в разные стороны, но ни меня, ни Гундахара ни один из осколков каким-то мистическим образом не задел. Оглушило — да, контузило — немного. Но не ранило.

Пока мы поднимались и трясли головами, стараясь избавиться от звона в ушах, танк подъехал вплотную. Резко затормозил, выбросил позади себя черное облако дыма, и ко всеобщему удивлению из его башенного люка вдруг показалась усатая рожа.

— Ну нихрена себе я чертов снайпер!!! — Эстир радостно заерзал на месте, часто выбрасывая в небо кулаки. — Всю толпу одним выстрелом!!!

Спрыгнув вниз, шаман по очереди поклонился мне и Гундахару, а затем отвел руки в стороны, представляя попутчика:

— Мужики, глядите! Танк на танке! Каково, а?! — весело рассмеялся он. — Блин, и какой же все-таки Диедарнис хитрый ублюдок! Если бы отец Малькольм не засветил в темноте свою бледную рожу, то я бы так и не понял, в какую сторону надо стрелять!

— Привет, дружище, — как и всегда в порыве эмоций, Герман сгреб меня в охапку и крепко обнял. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я рад, что ты жив!

— И я тоже счастлив до безобразия! — присоединился Глас. Постоял пару секунд, потрепал мою грязную шевелюру, после чего отступил назад и с некоторой долей надежды обратил ласковый взор на рыцаря смерти. — Кстати, а выпивка будет?

— Выпивка? — не понял тот.

— Ну, бухло! Бренди, которым ты баловался часов пять назад. Неужели та бутылка не уцелела?

— На меня, мать твою, здание рухнуло, — поморщился игв. — Поэтому какое тебе к черту бухло?

— Что ж, печально слышать, — погрустнел шаман. — Но ничего. Сам куплю, когда выберемся отсюда. А теперь за мной, детвора! Дядя Эстир укажет вам правильный путь!

— Боги, ну почему ты УЖЕ меня бесишь…

Глава 14

Глава 14

Как и предсказывал Мозес, точка выхода оказалась буквально за поворотом. Две сотни метров, не больше, преодолев которые мы завернули за угол и на мгновение сбились с темпа, порядком удивленные развернувшейся перед глазами картиной.

Нет, за последние две недели я, конечно, многое успел себе вообразить, начиная от арки портала в глубине тайной лаборатории и заканчивая воронкой в виде лужи мазута. Однако я никак не предполагал, что это будет «тихая гавань». Роскошный и при этом абсолютно неподверженный разрушениям ресторан посреди хаоса и тьмы, со стороны выглядящий так, словно чья-то невидимая рука вырвала его из другой реальности, а затем поместила прямо в центр погибшего города, тем самым создавая вокруг невообразимый контраст. Обугленные фасады зданий, блуждающие во тьме мертвецы и обрамленные элегантными рамами панорамные окна, в золотистом свете которых будто на экране телевизора кипела беззаботная праздная жизнь.

Глядя туда, я увидел многое. Весело смеющихся женщин и мужчин, деловито снующих между ними официантов. Современную кухню, где периодически вспыхивало открытое пламя, фламбируя изысканные блюда и заодно озаряя лица трудящихся поваров. Обилие мягкой мебели, расписные вазы с живыми цветами и закатавшего рукава одинокого бармена, сквозь кристально чистый бокал рассматривающего искусную мозаику на потолке — величественных титанов, в чьих телах подобно небесным созвездиям мерцали яркие звезды.

Периодически усиливаясь, они отбрасывали блики на журчащий фонтан из голубого мрамора и длинные ряды бутылок с дорогим алкоголем, при взгляде на которые шаман сперва радостно воодушевился, но практически в ту же секунду резко поник, сунув в рот кончик правого уса.

Зная Гласа, это было первым признаком того, что он нервничает. А вот когда Эстир выплюнул правый ус и закусил левый, между делом поспешив спрятаться за плечом Германа, стало ясно: он паникует.

— Парни, там, бляха, этот… — успел произнести он, прежде чем я догадался, что повод для беспокойства был самым что ни на есть оправданным: на красной ковровой дорожке в тени маркизы над входом стоял Неприкаянный.

В белоснежных перчатках, фуражке и костюме швейцара, он возвышался возле массивной кованой двери. Не двигался, не проявлял агрессию, но вместе с тем по-прежнему излучал ауру смертельной опасности, где больше всего меня пугало в нем даже не это, а тот самый «плач матери, хоронящей ребенка». Невообразимо тоскливый потусторонний звук, без конца напоминающий о том, что эта тварь была доставлена сюда из самых темных глубин преисподней. Не той, что показывают нам в художественных сериалах и фильмах, а настоящей, мучительной. Местом, где страдающие от одиночества души навеки забывают о боге и рискуют так никогда и не избавиться от стягивающей их к краю бездны «черной дыры».

Как бы то ни было, сомнений не оставалось: в текущих обстоятельствах Безликий был существом, которое невозможно победить. Мы это понимали. Он это понимал. И буквально на уровне ощущений сигнализировал о том, что стоит кому-либо из нас ухватиться за бронзовую ручку — и этот бедолага тотчас же отправится на дно океана. Если не станет одним из тех плавающих лиц на его бледной коже.

— «Парни, там, бляха, этот…» Очень информативно, болван, — фыркнул Гундахар, после чего перевел глаза на меня и согласно кивнул.