Это было у моря

Игра-то, может быть, и стоила, а вот унижаться перед ним она не могла. Он ясно дал ей понять, что все, что было в прошлом — перечеркнуто. Что она его больше не интересует. Сказал, что ни простить, ни забыть не может. И запер эту треклятую дверь — ей в лицо!

Постойте, дверь он запер — так как же она тогда вошла? Ходил в сортир или мыться и забыл? По привычке просто захлопнул дверь — он же один живет…

Нет, дверь была открыта. Значит, передумал? Что это — небрежность, пренебрежение к тому, что она тут, или же весьма недвусмысленный намек? Все это было так запутано, что Санса почти топнула ногой от злости.

Нафиг все эти сложности! Она взрослая женщина. Перед ней мужчина, которого она хочет. Хочет — значит возьмет. И потом посмотрим, что он там скажет насчет забыть. Если он сам не может забыть — она его заставит. Ей уже не шестнадцать, и опыта в альковных делах у нее прибавилось.

В колледже ее завкафедрой всем время твердила, что единственное реальное сравнение, что толкает человека вперед — сравнение с самим собой в прошлом. Если Сандор сравнит ее с тем, что она из себя представляла пять лет назад, она не сможет проиграть. И она не проиграет. Поэтому можно смело идти ва-банк. Санса бросила на пол грязные вещи и прикрыла дверь. От громкого щелчка Сандор проснулся и с недоумением уставился на нее.

— Пташка? Что ты тут делаешь? Какого Иного?

— Молчи. Ты позвал — я ответила. Похоже, нам предстоит небольшая работа по корректировке твоей памяти.

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею. Не можешь забыть — я тебя заставлю.

Она опустила руки, позволив полотенцу упасть. Тряхнула мокрыми волосами, чтобы они рассыпались по плечам. Сандор едва слышно выдохнул и продолжал, слегка нахмурившись, смотреть на нее. Взгляда, впрочем, он не отводил. Санса восприняла это как положительный ответ и шагнула вперед, к кровати. Стянула с него одеяло — что бы он там сейчас ни думал, а плоть брала свое. Он хотел ее так же, как она жаждала его. Еще секунда — до долгожданных мнущих ребра объятий. Какой к Иным Уиллас! Теперь она дома, вернулась к истокам — замкнула круг, откидывая голову на смятую подушку, принимая его в себя.

Он запустил ей руку в спутанные волосы, еще сильнее отклоняя голову назад, и жадно, почти грубо поцеловал в шею. От этого прикосновения Санса тут же кончила, но продолжала вести его — долго, до собственного и его изнеможения, пока движения не стали почти механическими, а плоть не потеряла чувствительность. Наконец он тоже дошел до пика, вжимая ее всем весом в матрас, сжав зубы и царапая ей щеку отросшей щетиной. Она болталась на грани второго оргазма, когда он замер, резко откатился в сторону, подтянул к себе одеяло и отвернулся к стене. Все закончилось. Санса не знала, что означает это его поведение, но что-то ей подсказывало, что желаемого результата она не добилась. Возможно, стоило встать и уйти. Но это было бы слишком похоже на то — четыре года назад. Поэтому она лишь завладела вторым краем одеяла и, свернувшись калачиком, заснула.

Санса проснулась на рассвете — и вспомнила, что и раньше они оба спонтанно и одновременно пробуждались, когда вставало солнце, и встречали его собственным гимном жизни. Она перекатилась на спину — Сандора рядом не было. Что, это значило, что на этот раз сбежал он? Тоже еще, ассиметричный ответ. Санса приподнялась на локте и глянула на часы, стоящие на его тумбочке.

Половина седьмого. Можно было еще поспать — спешить ей некуда. Она услышала шаги и оглянулась в сторону двери. Куда он там ходил голый — отлить? Санса хмыкнула и поудобнее устроилась на подушке, наслаждаясь зрелищем. Все таки мужчина должен быть похож на мужчину, а не на макаронину с членом.

Сандор бросил на нее беглый взгляд и отвел глаза. Обошел кровать и сел со своей стороны, запустив руки в растрепанные со сна волосы, словно о чем-то размышляя. Санса смотрела ему в спину и все думала — стоит ли вылезать из-под одеяла и приближаться к нему? Хотелось обнять его за плечи, прижаться щекой к шее, туда, где сейчас болтались темные подстриженные пряди.

Заглянуть ему в лицо — тогда она поймет, о чем он думает. Но не будет ли это слишком нежно? Признаком слабости, откатом назад? Ну, нет. Не для того она вчера старалась.

Санса едва слышно вздохнула и осталась на месте. А он так и продолжал сидеть добрых пять минут, не оглядываясь. Потом внезапно потянулся к ней: Санса и сообразить не успела, что происходит, как он развернул ее к себе спиной, откинул одеяло и взял ее сзади — резко, почти болезненно. У нее никогда раньше не было ощущения, что ее трахали — так вот, сейчас оно возникло. И это не было приятно, что бы там ни говорили Змейки. Это было унизительно и обидно — Санса ощутила себя почти вещью, неодушевленным предметом, дыркой.

К счастью, все кончилось быстро. О ее удовольствии, конечно, не было и речи, да и партнер ее — или насильник — не похоже, что был сильно рад. Просто удовлетворение желания плоти. Ничего личного. Ничего лишнего. Он отпустил ее, встал, и судя по всему, стал одеваться. Санса лежала и кусала губу — лишь бы не расплакаться. А он оделся, пошел к двери и по пути бросил:

— Теперь ты знаешь, что такое, когда тебя имеют против воли. Тебе это понравилось, а, Пташка? Грязная игра — за грязную игру. И ничего личного.

Она кое-как встала через полчаса. Нашла в углу свои вещи, напялила их — внутри все саднило. Хорошо, что пешком идти было не надо. Тесные брюки врезались в промежность, а в мозгу было совершенно пусто. Забылась, блин. Она кое-как дотащилась до выхода и вышла на улицу, толкнув дверью в спину курящего на крыльце Сандора. Тот вскинул на нее глаза — сама беспристрастность.

— Ты готова ехать?

— Да. Отвези меня. Или нет, лучше я сама.

— Не стоит. Я отвезу. У тебя, должно быть, не выветрилось еще. Приедешь домой, пей побольше. Жидкости, в смысле, не спиртного.

— Дай прикурить?

— А вот этого как раз не надо. И так доза говна перешла разумные границы.

— Я с этим полностью согласна. Особенно сегодня утром.

— А я как раз считаю, что это случилось ночью. Что ты себе думала, а? Если потрясти кудрями и разоблачиться, то я растаю и потеку ручьем страсти к твоим стройным ногам? Что я, баб голых не видел? Что ты хотела этим доказать? Или показать? Что ты училась не в художественном колледже, а в доме терпимости? Если мне надо такую вот щелку, я еду в город и снимаю проститутку — за пристойную цену. Есть там вполне ничего девочки. Не хуже тебя, а то и лучше — в этом искусстве. Так что — не поразила ничем. Разве что несоответствием.

— Чему?

— Самой себе. Если ты думаешь, что стала лучше в постели, ты себе даже минимально не представляешь, насколько ты заблуждаешься. Это не то чтобы небо и земля — это небо и пекло. На тебя плохо подействовала столица, девочка. И приоритеты явно не те. Меня ты, по крайней мере, этим не возьмешь.

— Я тебя уже взяла. Как минимум, два раза. Ты же и потек, стоик хренов! И думай теперь, что тебе заблагорассудится. Я прекрасно провела время и отдохнула. Спасибо за услуги. Если надо, я буду знать, куда обращаться. А ты можешь и дальше бахвалиться своим клиентам-пропойцам, что спишь с северной наследницей — только на этот раз это будет правдой! Отдай мои ключи!