Как бы мне оторваться от жизни,Деловые утратить праваИ зажить, как беспечные слизни,Как счастливые бабочки, а?Как бы мне оторваться от векаИ, освоившись в новой судьбе,Как бы мне потерять человека —Современного, злого — в себе?Чтобы жил я, веселый мужчина,Наподобье безмыслых опят,Чтоб не лезла на ум чертовщинаВ час, когда современники спят.Чтобы воздухом сильного маяНе дышать на запрудах реки,Где вздымается ветер, снимаяС лысых гор облаков парики.Где красиво кончаются сосныИ телами их стелется гать,Как бы мне научиться от солнцаПод мещанские лампы сбегать.И трепаться с тобой, за плечамиОставляя любой непокой,И чужими кормиться харчами,Человечек
безоблачный мой.Чтобы жить, как беспечные слизни,Приживальщики трав и тесин.Как бы мне оторваться от жизни,Чтоб понять тебя, сукин ты сын?1958
«Беззвучно дерево шумело…»
Беззвучно дерево шумело,Как застекленное окном,Я улыбался неумело,Едва расставшись с тихим сном.А ты глядела мне в глазаИ, мысленно ломая руки,Шептала что-то о разлуке,О том, что дальше так нельзя.Что надо, надо наконецПрийти в себя, забыть о бреднях.Шептала ты из сил последних,Что я давно уж не юнец.А я сказал тебе: постой,Снег посредине лета выпалИ все кусты собой засыпал,Такой веселый и густой.Летали бабочки, жуки.Ты прибежала в белой майке.И я играл с тобой в снежкиНа теплой солнечной лужайке.Я говорил.А ты былаТакой, как будто бы разбилаХрусталь… А после ты ушлаИ больше к нам не приходила.А я не знал, что ты ко мнеВернуться больше не хотела.А за оградой, как во сне,Беззвучно дерево шумело.— Как необычно на землеИ жить и петь…— О чем ты это?— Да ни о чем. О хрустале.О снеге посредине лета.1958
«Спасибо, музыка, за то…»
Спасибо, музыка, за то,Что ты меня не оставляешь,Что ты лица не закрываешь,Себя не прячешь ни за что.Спасибо, музыка, за то,Что ты единственное чудо,Что ты душа, а не причуда,Что для кого-то ты ничто.Спасибо, музыка, за то,Чего и умным не подделать,За то спасибо, что никтоНе знает, что с тобой поделать.1957
«Когда смеются за спиной…»
Когда смеются за спиной,Мне кажется, что надо мной.Когда дурное говорятО ком-то ясного яснее,Потупив угнетенно взгляд,Я чувствую, что покраснею.А если тяжкий снег идетИ никому в метель не выйти,Не прогуляться у ворот,Мне хочется сказать: простите.Но я хитрец. Я берегуСознание того, что рядомНа москворецком берегуЕсть дом ее с крутым фасадом.Она, не потупляя взгляд,Когда метель недвижно ляжет,Придет ко мне и тихо скажет,Что я ни в чем не виноват.1958
«Паровик. Гудок его глухой…»
Паровик. Гудок его глухой.Ночь. Платформа. Думы об одном.Снег мотался, тонкий и сухой,Железнодорожным полотном.Извивался в свете фонаря,Шел в порывах. Дрогнул паровик,Белый дым, волнуясь и паря,Снизу вверх окутал мост на миг.Мост был выгнут через полотно.Кто-то шел по этому мосту.Шел незримо в клубах дыма, ноСбоку луч вонзился в темноту.И на дым летучий, на ничтоПала человеческая тень.Тень людская: кепка и пальто.Дым качнулся, свет умчался в темь,Паровик прогрохал под мостом,Электричка встречная прошла.И исчезла в воздухе пустомТень, что дымом поймана была.Я не знал, что делать мне с тоскойО часах текучих… А кругомСнег метался, тонкий и сухой,Задыхался и бежал бегом.Только я запомнил не его.Свет, и дым, и чью-то тень навек.И не знал об этом ничегоТот, мостом прошедший человек.1959
Волки
Ребята, спите по ночам.По переулкам бродят волки.Подкравшись медленно к дверям,Они заглядывают в щелки.Закройте свет, заприте дверь,Крыльцо оставьте белым вьюгам.Нет ничего страшней, чем зверь,Глухим страдающий недугом.Заботой вызванный во тьму,Не попадись им по дороге —Они не верят ничему.О, как ты мерзок им, двуногий.Они к тебе, поджав хвосты,Бредут, как добрые собаки.Но оглянись!
Они двояки.Улыбку волчью видел ты?И начинается сюжетПогони медленно-жестокой.Они трусят тебе вослед,В глаза заглядывают сбоку.Спасибо, если ты сильней.Но, встретясь взглядом с оборотнем,Ты сам на улице своейУже не веришь подворотням.Ребята, спите по ночам.Не то подкидыша найдете.Он будет ластиться к рукам,Но в лес смотреть на повороте.Не ошибитесь, подобрав,Ему в глазенки нежно глядя,Его по волчьей шерсти гладя.Малютка свой блюдет устав.Он будет мучиться укладом,Где не обманывает речь.И, вздрогнув, ты столкнешься взглядомС ним. И уже не уберечьВ себе уверенности прежней,Что «нет» есть «нет», а «да» есть «да».Все мнительней и безнадежнейТы будешь чувствовать всегда,Как за любым твоим движеньемСледит, забившись в уголок,Страдая тягостным сомненьем,Зеленый злобный огонек.1959
«Какой сегодня сон приснится мне?..»
Какой сегодня сон приснится мне?Недослужив труду, в постель я лягу,Я малодушно лягуИ во снеОпять увижу белую бумагу?И будет так во сне моем бело,И так петлять в нем буду, как в метели,И будет так предательски тепло,Что я замерзну мертвым сном в постели.Но стих мой — друг бессонный… Что покойЕму, оборванному на полслове!Своей еще горячею рукойХолодную мою он руку ловит:Идем, не спи!..И где там клочья сна!Победно на листке слова теснятся.И все. Не так уж, если разобраться,И непроглядна эта белизна.1959
Владимир Соколов, 1960
ШЕСТИДЕСЯТЫЕ
«Снега белый карандаш…»
Снега белый карандашОбрисовывает зданья…Я бы в старый домик вашПрибежал без опозданья.Я б пришел тебе помочьПо путям трамвайных линий.Но опять рисует ночьЧерным углем белый иней.У тебя же все они,Полудетские печали.Погоди, повремени,Наша жизнь еще в начале.Пусть уходит мой трамвай!Обращая к ночи зренье,Я шепчу беззвучно: «ДайПозаимствовать уменье.Глазом, сердцем весь приник.Помоги мне в миг бесплодный.Я последний ученикВ мастерской твоей холодной».1960
Муравей
Извилист путь и долог.Легко ли муравьюСквозь тысячу иголокТащить одну свою?А он, упрямец, тащитЕе тропой рябойИ, видимо, таращитГлаза перед собой.И думает, уставший,Под ношею своей,Как скажет самый старший,Мудрейший муравей:«Тащил, собой рискуя,А вот, поди ж ты, смог.Хорошую какуюИголку приволок».1960
«Все как в добром старинном романе…»
М. Луговской
Все как в добром старинном романе.Дом в колоннах, и свет из окна.Липы черные в синем тумане.Элегическая тишина.В купах вымокших — шорох вороний.Тихо плавают листья в пруду.Что за черт, я совсем постороннийВ этом желтом, забытом саду.Но представьте.Под лиственной сеньюЯ часами брожу вдоль оград,Как скрывающий происхожденье,Что-то вспомнивший аристократ.Что мне в этих колоннах да нишах!И как будто впервые я здесь.И отец у меня не из бывших,А из тех, что и были и есть.Но с какой-то навязчивой грустьюЛезет в душу мне сырость колоннИ в садовом своем захолустьеПозабытый людьми Аполлон.1960
«Вдали от всех парнасов…»
Ю. Алешковскому
Вдали от всех парнасов,От мелочных суетСо мной опять НекрасовИ Афанасий Фет.Они со мной ночуютВ моем селе глухом.Они меня врачуютКлассическим стихом.Звучат, гоня химерыПустого баловства,Прозрачные размеры,Обычные слова.И хорошо мне… В долахЛетит морозный пух.Высокий лунный холодЗахватывает дух.1960