Все чернила вышли, вся бумага,Все карандаши.На краю бузинного оврагаСтой и не дыши.Сквозь туман просвечивает зелень,Клейкая пока.Где-то здесь, среди ее расселин,Он наверняка.Вот! Ни с чем, конечно, не сравнимыйСколок с пенья льдин.Первый, пробный, но неоспоримый.Вот еще один.Вот опять!Раскатисто и тесно.Тишь… В листах кустаПроисходит перемена места —Веточка не та.И покуда тишь не раскололасьЛьдиною на льду,Есть во всемИзвечный жаркий голос:«Что же ты, я жду».Замиранье
целого оврага,Листьев и души.Все чернила вышли, вся бумага,Все карандаши.1968
Пригород
Здесь вешний бор с залетными пичугами,В канавах снег, лежащий как-то боком,Здесь деревянные дома с причудамиСкрипучих лестниц, корабельных окон.Куда плывут сугробы обветшалые?Куда по ним скамья плывет, как лодка?Под синим небом птицы небывалыеЗдесь влажно каркают, что жизнь — находка.Кто этих сов из деревяшек выдумал?Путем каких подсказок и шпаргалок?Когда на соснах видимо-невидимоСиниц, и снегирей, и первых галок.Не думайте о нем, о том мечтателе.Он знал: растают наледи и глянцы.Когда ж я здесь — вослед за мной, читатели,Плетется след Летучего Голландца.Не может быть, чтоб люди в этом здании,Исполненном немого благородства,Всем чудакам копили в назиданиеОдну лишь сажу, копоть да уродства.Ведь вот сбегает по ступенькам девочка,Вся в голубом и белом, чтобы, чтобыПощекотать сырой весенней веточкойУшко большого старого сугроба…1968
«Листья прыгают, как лягушата…»
Листья прыгают, как лягушата,Через стежку туда и сюда.Только миг! Через край из ушатаДождевая польется вода.Только ветер еще, а не туча.Только облако в пятнах сырых.Но малинник уже взбаламучен,А ведь был удивительно тих.Может быть, с этим ливнем осеннимЧто-то с сердца и схлынет у нас.Я могу с небывалым уменьемРассказать все, что будет сейчас…Прекращаются вздохи и всхлипы,И спокойно несет водостокОпрометчиво сорванный с липы,Словно яблоко круглый, листок.Но, бумажному влажному змеюУлыбаясь, как дети лучу,Я опять ничего не умеюИ уметь ничего не хочу.1968
«Шумящие глухо деревья…»
Шумящие глухо деревья.Качанье ветвей и стволов.Зачем ты нужна мне, ночнаяТропинка в тенях облаков?Я знаю, как зелены кроныИ как сиротливы стволы.Для них и седой, и влюбленныйПревыше любой похвалы.Когда я иду от любимой,Я счастлив, как брошенный дом.Шумящие глухо деревьяОдни только знают о том.Шумящие глухо деревья.Качанье ветвей и стволов.Шумящие глухо деревья.Тропинка в тенях облаков.1968
Перемены
Завидовать нечему.ОсеньПодкинула несколько днейК началу весны.С безголосьемЛесов и безличьем теней.Снег выдал, как только растаял,И лес, и листы на землеВ том виде, в каком их оставилОктябрь, уступая зиме.Огромные желтые кочки.В сухой паутине паук.И ласточки, поодиночкеНа небе возникшие вдруг.Слетались они и сплетались(Потом появлялись стрижи),Их на небе обозначалисьНевидимые чертежи.Завидовать нечему.ОсеньПодкинула несколько днейК началу весны.С безголосьемЛесов и безличьем теней.Я помню,Что желтой землеюКак будто бы нам по пути, —Я с девушкой шел неземною,Велевшей, куда мне идти.Меня не томило тиранство.Я думал, что это любовь.И мучит меня постоянство,Хоть все не появится вновь.Мне дорого то, что весноюМеня посетили они(Как будущее за спиною),Осенние дальние дни.И странная девушка эта,И листья в сырой тишине,На дереве мертвого цветаВозникшие
как бы извне.1968
Девятое мая*
В. Кожинову
У сигареты сиреневый пепел.С другом я пил, а как будто и не пил.Как хорошо на зеленой земле —Небо в окне, цветы на столе.У сигареты сиреневый пепел.С братом я пил, а как будто и не пил.Пил я девятого мая с ВадимомНеосторожным и необходимым.Дима сказал: «Почитай-ка мне стансы.А я спою золотые романсы,Ведь отстояли Россию и мы,Наши заботы и наши умы».У сигареты сиреневый пепел.С другом я пил, а как будто и не пил.…Как вырывались сирени из рукУ матерей, дочерей и подруг…Мы вспоминали черты и детали.Мы Боратынского долго читалиИ поминали почти между строчекСкромную песенку «Синий платочек».У сигареты сиреневый пепел.Жалко, что третий в тот день с нами не пил.Он под Варшавой остался лежать.С ним мы и выпили за благодать.<Конец 60-х>
«Боже, как ей все это знакомо!..»
Боже, как ей все это знакомо!И внезапные вспышки, и бредПолуночных побегов из домаНа одну из соседних планет.И внезапные, как наущенья,Возвращения с кипой стихов,Чтенье вслух и момент отпущеньяТех коварных, как детство, грехов.Боже, как ей все это известно,Как от буквы до буквы ясныТе стихи, где черты ее лестноКарандашиком обведены…1968
«Нужно плотно прижаться…»
Нужно плотно прижатьсяЛицом к стеклу,От вагонного светаРукой отстраниться,Чтоб увидеть, как в ночь,Не успев появиться,Исчезает вокзалС фонарем на углу.Нужно плотно прижатьсяЛицом к стеклу,Чтоб увидеть в окнеНе понурые спиныЗадремавших людей,Не узлы, не корзины,А дома и деревья,Кустарник и мглу.Нужно плотно прижатьсяК стеклу лицом,Сжав дыханье в груди,Чтоб глазам не мешало,Чтоб волненье твоеНа стекло не дышало,Чтоб увидеть в окнеТо, что есть за окном.1969
«Я снова юность повторяю…»
Я снова юность повторяю,Уроки давние твержу.Приобретенное теряю,Потерянное нахожу.Теряю старости начатки,Пустой иронии смешки.Теряю теплые перчаткиИ костяные мундштуки.И шапка, видимо, по Сеньке.Со лба откидывая прядь,Теряю сон,Теряю деньги,Хоть их не стоило б терять.Пропажи эти не зловещи.Мой день каникулам под стать.А нахожу…О, эти вещи!Их не купить и не достать.1969
«Я не боюсь воскреснуть…»
Я не боюсь воскреснуть. Я боюсь,Что будет слишком шумно. ПотомуЯ медленно стихи свои читаю.Я оставляю паузы. Для шумовТехнических и прочих. Будет час,И человек, похожий на меня,Найдет мою потрепанную книжку,И я в душе грядущей оживуНа миг. И в этом все мое бессмертье.Светлейте, птицы, зеленейте, травы.Да упасет вас время от потравы.И нам другой совсем не надо славы,Как только той, что будет.Иногда.1969
«Я славы не искал…»
Я славы не искал. Зачем огласка?Зачем толпа вокруг одной любви?Вас назовут, в лицо метнется краска,Сбежит со щек, и где она — лови.Он целый мир, казалось, приобрел,Но потерял товарищей немногих,Зато нашел ценителей нестрогих,Их ослеплял незримый ореол.Когда проходит, глаз с него не сводят,Его же взгляд для них под стать лучу.Но просто так, как раньше, не подходят,Ну хоть бы кто-то хлопнул по плечу.Уйти бы в лес, оставив пустяки.Собрать минут рассыпанные звеньяИ написать прекрасные стихиО славе, столь похожей на забвенье.1969