Европейская поэзия XIX века

ЗДРАВИЦА Перевод Д. Самойлова

Други! Нам родили лозы это сладкое вино, осушает наши слезы, в жилах буйствует оно. С ним тоска не горька, радость кажется близка. Здравицу кому в веселье мы певали искони? Подарил господь нам земли, боже, всех славян храни — не развей сыновей, верных матери своей! Пусть над недругами рода разразится горний гром! Как при пращурах, свобода пусть войдет в словенский дом, пусть смелы, как орлы, мы разнимем кандалы! Единенье, счастье, право пусть вернутся на века, пусть твои потомки, Слава, встанут об руку рука,— все, как есть, чтобы честь рядом с мощью стала цвесть. Сохрани словенок, боже, пусть цветут они в любви! Не на розу ли похожи наши сестры по крови? Пусть родят нам орлят, тех, что недругов сразят! И за юношей с весельем пьем из чаши круговой! Не отравят гнусным зельем их любовь к земле родной. Ибо нас в этот час вновь зовет отчизны глас. Пьем за вечную свободу всех народов и племен. Да не будет злу в угоду мир враждою осквернен. За межой — не чужой, друг-товарищ дорогой. За себя поднимем чашу! Выпьем, други, под конец за святую дружбу нашу, за согласие сердец. Там, где пьют, там и льют, веселится добрый люд!

ПАМЯТИ ВАЛЕНТИНА ВОДНИКА [355] Перевод В. Луговского

В степях аравийских на свет рождена, чудесная птица стареет одна. Никем не любимой, не свить ей гнезда,— ее побратимы луна да звезда. И нет у нее ни друзей, ни родных, она одиноко влачит свои дни. И не для забавы — для смертного сна редчайшие травы сбирает она. Чтобы закурились над пеплом седым дыхание мирры и ладана дым. Когда ж наступает кончины пора, та птица вступает на угли костра. И, облаком вспенясь, из огненных рук прославленный феникс взвивается вдруг. Как феникс, воскреснет и сердце певца и пламенной песней наполнит сердца.

355

Валентин Водник (1758–1819) — словенский поэт, просветитель, общественный деятель, автор, в частности, нескольких первых учебников словенского языка, создатель первой в Словении газеты «Люблянске Новице» (1797–1800). Деятельность В. Водника сыграла важную роль в становлении национального самосознания словенцев.

ЗВЕЗДОЧЕТАМ Перевод Л. Мартынова

Подите вы все к черту, вы врете про погоду, о лживые пророки, пустые звездочеты! Вы, мудрецы! Хотите прочесть о всем на свете по звездам: благосклонно ль к нам будет нынче солнце и урожай случится или проснутся бури, челны потопит море, град грянет, нам на горе, покончит зной нещадный с лозою виноградной? Лгуны вы, звездочеты, подите вы все к черту! Лишь две звезды я видел: глаза моей любимой. В две светлые звезды я смотрел, слепец неумный, прочел там дней веселых безоблачную повесть любви счастливой. Но появились слезы, стыд, гнев и сожаленье, и моему покою тут смерть настала. Две только сбили с толку меня звезды — две только мне разум помутили. А вы все звезды эти перемудрить хотите. Лгуны вы, звездочеты, лгуны вы, звездогляды, подите вы все к черту!

* * *

«Когда надежды нет и близится конец…» Перевод Н. Стефановича

Когда надежды нет и близится конец с неотвратимостью суровой и железной,— запреты не нужны, лекарства бесполезны: несчастный все равно на свете не жилец… Когда, кромешный ад беря за образец, бушует ураган в косматой тьме беззвездной,— не видя выхода из разъяренной бездны, навстречу гибели бросается пловец. Прочь чаша горькая! Пускай мечты кипят. Терять мне нечего: все кончено, отпето,— и я с моих страстей снимаю все запреты! Мгновенья дороги, — их не вернуть назад… О, только бы успеть упиться жизнью этой,— и пусть убьет меня ее сладчайший яд.

ПЕТР ПЕТРОВИЧ-НЕГОШ Перевод с сербскохорватского

Петр Петрович-Негош (1813–1851). — Черногорский поэт, светский и духовный правитель (с 1830 г.) независимой Черногории. Сторонник идей просвещения и прогресса, Негош осуществил в своей стране ряд важных реформ, направленных на ликвидацию племенных распрей и на развитие светского образования. Им, в частности, была создана типография в Цетинье, организовано несколько школ. В своей внешней политике, опираясь на поддержку России, где он побывал дважды (в 1833 г., когда был рукоположен в митрополиты, и в 1837 г.), отстаивал свободу и независимость своего государства против австрийцев и турок. Поэтическое творчество Негоша сложилось на основе богатейших эпических традиций черногорцев (поэмы «Голос жителя гор», 1833; «Свободиада», 1835; сборник «Лекарство от ярости турецкой», 1834, где воспевались битвы народа за свободу). Религиозно-философские воззрения поэта отразились в написанной под известным влиянием «Потерянного рая» Д. Мильтона поэме «Луч микрокосма», 1845. Вершина творчества Негоша — драматическая поэма «Горный венец», представляющая своеобразную энциклопедию жизни черногорского народа, апофеоз его борьбы с насильниками. В основе сюжета поэмы — события конца XVII века, когда перед Черногорией, управлявшейся тогда митрополитом Данилой Петровичем, во всей своей грозной опасности встала проблема выбора: или стать турецкой провинцией, или, покончив с так называемыми потурченцами, то есть черногорцами, принявшими мусульманство и изменившими своей стране, сохранить свободу. Потурченцы были истреблены, и страна сумела отстоять свою этническую и религиозную целостность.

Поэма неоднократно издавалась на русском языке (перевод М. Зенкевича) и на других языках народов нашей страны.

ИЗ ПОЭМЫ «ГОРНЫЙ ВЕНЕЦ» Перевод М. Зенкевича

Игумен Стефан (поет)

Света солнечного нет без зренья, а без рождества нет и веселья! Славил рождество я в Вифлееме, славил на святой горе Афонской, славил в Киеве первопрестольном. Только наш сегодняшний сочельник самый и радушный и веселый. Пламя пышет здесь теплей и ярче, пред огнем разостлана солома, перекрещены в огне поленья, выстрелы гремят, шипит жаркое, хоровод поет, рокочут гусли, и с внучатами и деды пляшут, все в веселье стали однолетки, а всего приятней то, что с каждым надо выпить за его здоровье!

Владыка Данила

Счастлив ты воистину, игумен, даровал тебе сам бог веселье!

Игумен Стефан

Молодой сынок, владыка славный, мир весь веселится этой ночью, душу каплями я сам наполнил, старая, она над чашей пляшет, словно над ракией пламень бледный. Кости старые веселье будит, им напомнив молодые годы.

Владыка Данила

Нет на свете ничего прекрасней, чем лицо в сиянии веселья, вот как у тебя сейчас такое — с бородой серебряной по пояс, полное веселости и ласки. То всевышнего благословенье!

Игумен Стефан

Я прошел сквозь решето и сито, испытал весь этот свет злосчастный, чашу всех его отрав я выпил, и познал до дна я горечь жизни. Все, что может быть, все, что бывает, я изведал, и мне все знакомо. Ко всему, что жизнь пошлет, готов я. Ведь все зло, что тяготит под небом, на земле удел для человека. Молод ты, неискушен, владыка! Капли первые из чаши яда пить всего трудней, тяжка их горечь. Если б знал ты, что с тобою будет! Этот мир тиран и для тирана, что же для души он благородной! Мир составлен весь из адских распрей, в нем душа воюет вечно с телом, в нем воюет море с берегами, в нем с теплом воюет вечно холод, в нем воюет ветер буйный с ветром, в нем воюет дикий зверь со зверем, в нем один народ с другим воюет, человек воюет с человеком, в нем воюют вечно дни с ночами, в нем воюют духи с небесами. Тело стонет под душевной силой, и душа трепещет зыбко в теле, стонет море под небесной силой, небеса трепещут зыбко в море, и волна волну, поправши, гонит, обе разбиваются о берег. В мире нет счастливых, нет довольных, нет миролюбивых, нет спокойных. Человек поносит человека: в зеркало глядится обезьяна!

ЛОВЧЕНУ [356] Перевод Б. Слуцкого

Ловченская гордая вершина, ты главою тучи задеваешь и надменно видишь под собою чудные творения природы: Черногории кровавый камень, Боснии равнины и Албанию, Турции поля, латинский берег! У себя за пазухой ты прячешь, как невеста яблоки дареные, молнии за тысячи столетий. Никого ты не считаешь ровней, кто на Милоша [357] , на Карагеоргия [358] , на орла и волка не походит. Вуковцев [359] , предателей народа, ядовито предаешь проклятью.

356

Ловчен — массив в Черногории, где с одной из вершин открывается вид на всю страну. Ныне там покоится прах П. Петровича-Негоша.

357

Милош — национальный герой Милош Обилич, убивший в битве на Косовом поле в 1389 г. турецкого султана Мурата I.

358

Карагеоргий — Георгий Петрович, вождь Первого сербского восстания (1804–1813 гг.) против власти османов.

359

Вуковцы — то есть люди, подобные Вуку Бранковичу, феодалу, который, по преданию, был предателем своего народа; имя его стало синонимом изменника.

ТЕНИ АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА [360] Перевод Б. Слуцкого

Над многоочитым звездным сводом и под самой верхней сферой неба, там, где взгляд людской достичь не может юных солнц бессменное рожденье,— выбитые из кремня творца рукою, осыпаются они роями,— там и был зачат твой гений и поэзией миропомазан; из тех мест, где вспыхивают зори, к людям прилетел твой гений. Все, что может совершить геройство, на алтарь чудесный я слагаю, посвящаю я святому праху твоему, певец счастливый своего великого народа.

360

Тени Александра Пушкина. — Стихотворение было опубликовано в качестве посвящения к сборнику народных песен, собранных Негошем («Сербское зеркало», 1846). Негош вообще почитал и любил русскую поэзию — от «Слова о полку Игореве», которое сам начал переводить. Рассказывают, будто во время своей второй поездки в Россию Негош, вынужденный на некоторое время задержаться в Пскове, побывал в Святогорском монастыре и видел гроб с телом А. С. Пушкина.

ИВАН МАЖУРАНИЧ Перевод с хорватскосербского

Иван Мажуранич (1814–1890). — Хорватский поэт, крупный политический и государственный деятель, в молодости участник движения иллиризма, стремившегося к единению славян. В дальнейшем был баном (правителем) Хорватии (1873–1880). Поддерживая централистскую политику австрийского правительства, в то же время всячески способствовал развитию национальной хорватской культуры. Благодаря деятельности И. Мажуранича были основаны Югославянская академия наук и искусств, Загребский университет и др. Литературное наследие И. Мажуранича невелико. В истории хорватской и югославской литературы почетное место принадлежит его эпической поэме «Смерть Смаил-аги Ченгича» (1846), посвященной одному из эпизодов борьбы черногорцев за свободу. Реально существовавший потурченец и насильник Смаил-ага Ченгич был убит осенью 1840 года при сборе дани. Голова его была выставлена в Цетинье на всеобщее обозрение. Негош показывал ее посещавшим его друзьям — Вуку Караджичу, русскому историку и филологу Н. Надеждину, а также брату И. Мажуранича Антуну, под влиянием рассказов которого, вполне вероятно, и родился замысел И. Мажуранича.

Публикуемый отрывок представляет собой одну из глав поэмы.

ИЗ ПОЭМЫ «СМЕРТЬ СМАИЛ-АГИ ЧЕНГИЧА»

ДАНЬ Перевод М. Зенкевича

Хорошо на поле Гатском [361] , Коли там не мучит голод, Лютый голод, лютая неволя! Да, на горе, поле придавили Войско злое, светлое оружье, Боевые кони и палатки, Тяжкие оковы и колодки. Для чего ж там войско и оружье? Для чего там кони и палатки, Тяжкие оковы и колодки? Смаил-ага дань взимает кровью И на поле Гатском, и в округе. Середь поля он шатры раскинул, Сборщиков он разослал повсюду, Пусть их, лютых, волки растерзают! Требует с души он по цехину, С очага — по жирному барану, Каждой ночью — новую девицу. Едут турки-сборщики с востока, Тянут райю голую арканом, Едут, змеи, с севера и юга, Тянут райю [362] голую арканом. Руки бедным за спиной скрутили, Тянут их за конскими хвостами. Боже, в чем же райя виновата? В том, что злоба на душе у турок? В том, что их сердца позаржавели? Виновата в чем? За что расплата? Нет того, что туркам на потребу: Золота нет, белого нет хлеба. У аги скакун горячий, Пред шатром ага верхом маячит, Держит он копье десницей храброй, Смотрит зорко, словно кречет. Борзый конь аги быстрей всех скачет, А копье ага всех метче мечет. Воин добрый, только сам не добрый! Увидав, что на арканах Сборщики волочат пленных, Он стрелой на них понесся На коне буланом борзом, И на всем скаку с разлета Он копье метнул рукою правой В голову валаха для забавы. Но подчас и у юнака Храбрая рука задремлет: Так и тут вдруг по-иному вышло, Борзый конь аги споткнулся, Свистнуло копье в полете, Пролетело легкокрыло мимо, Поразило не ягненка — волка, У Сафера, что волок валаха, Выбило один глаз светлый. На зеленую траву глаз вытек, Брызнула кровь темною струею, Взвизгнул турок и змеей взметнулся. Пламенем живым ага тут вспыхнул, Ведь позор для славного юнака Собирать и не собрать всей дани, Целиться копьем и промахнуться, Не валаха ослепить, а турка, На злорадный смех всем христианам. Пламенем живым ага зарделся, Боже, на кого падет расплата, Ведь всегда валахи виноваты! — Эй вы, Муйо, Хаса, Омер, Яшар, Во всю прыть коней гоните, Пусть за вами на аркане Поспевают христиане! — Словно лютый бык, ага вдруг рявкнул. Слуги быстро все повиновались, Во всю прыть коней они пустили, Хлопают плетьми и с гиком гонят. Топают под всадниками кони, За конями сзади райя стонет. Мнится в первый миг, что райя мчится, Ласточкой коней перегоняет, Во второй миг разобрать не можешь, Кто быстрее, — кони или люди, А в четвертый миг, — не поспевая, Повалилась на землю вся райя. Всех волочат кони за собою И по грязи, и по пыли, Словно тело Гектора вкруг Трои, Когда Трою боги позабыли. Сам ага со свитой смотрит, стоя, Тешит зрелищем жестоким Гневные и злые очи, Утоляет кровожадность Влашской кровью, влашской мукой. А когда их сердце разыгралось, Громко турки засмеялись, Любо им — упала райя, Люди ползают, будто собаки. Так хохочут дьяволы, от скуки Грешникам придумывая муки.

361

Поле Гатское — местность на пути из Сараева в Дубровник на Адриатическом побережье. Жители городов и сел этого района часто восставали против турок.

362

Райя (турецк.) — стадо; так в Османской империи называли христиан.

ПЕТАР ПРЕРАДОВИЧ Перевод с хорватскосербского

Петар Прерадович (1818–1872). — Хорватский поэт, лирика которого представляет одно из достижений национального романтизма XIX века. Родился в семье младшего офицера, окончил военную академию в Винер-Нейштадте. Стал профессиональным военным и после долгих лет гарнизонной службы (в городах Италии, Венгрии, Словении, Хорватии) был произведен в чин генерал-майора. Патриотическая и рефлективная лирика Прерадовича, собранная в книгах «Первенцы» (1846), «Новые стихи» (1851) и созвучная настроениям революционно-романтической молодежи, пользовалась в XIX — начале XX века широкой популярностью в славянских странах и, в частности, в России.