Фама и ангел
Шрифт:
Я сидел на террасе в кресле когда-то имевшем темно-вишневую бархатную обивку, теперь же можно без труда разглядывать набивку кресла и его внутренний мир. Кресло при моих редких движениях как-то подозрительно и угрожающе скрипело, но я на это не обращал ни какого внимания. Через распахнутое окно доносились звуки моющегося в ванной Вилли, как ни странно, но вода в этот замке с привидениями текла... холодная правда, но подогрев ее в баке на треноге во дворе, использовав как дрова разрубленный старый книжный шкаф, Вилли первый мужественно залез в голубую с потрескавшейся голубой же эмалью, ванну... Мне было интересно - как долго я проживу здесь... Мне нужно на Гомеру, я уеду на Гомеру, говорят там еще есть место, где в пещерах живут хиппи, я уеду, это понятно, но сказать об этом
Sucedio gue un Fama bailaba tregua y bailaba catala delante de un almacen lleno de cronopis y esperanzas. Именно эта фраза сверлила мне мозг, не давала ни как покою, мешала жить. Да - Фама не живая, это я отчетливо вижу, но почему сранный cronopis с маленькой буквы - ума не приложу...
Во дворе было чисто и пустынно, герлы подмели все, что могли, тяжелый мусор мы сложили в черные мешки и приготовили к относу в ночи на соседнею улицу к мусорным бакам... С мусором и мусорщиками у меня очень болезненные воспоминания, лучше сменить тему... Разноцветными пятнами там и там лохматыми кучками дышащего меха валялись вдоль чугунной решетчатой ограды наши собаки, ни как не реагируя на редких прохожих, изредка прошедших с той стороны нашего забора по тротуару...
– Ты грустный, Майкл?
–
поинтересовалась моим внутренним состоянием улыбчивая Инесс. Смуглое лицо пытливо вглядывается мне в фейс, пытаясь понять, что у меня на сердце.
– Или уставший, Пирато?
–
это уже конечно Роса, выглядывая из-за плеча Инесс, с улыбкой на мордашке. Ежик белобрысых волос, серые глаза, курносый нос, вот тебе и испанка!..
– Да нет, я просто задумался...
–
пытаюсь я отбрехаться, но понимаю - не получается. Инесс качает головой, Роса улыбается еще больше:
– Наверное ты грустишь по кому-нибудь, Майкл-пирато?
Я неопределенно пожал плечами и стряхнул пепел с джойнта на пол террасы - действительно, я просто грущу по Майклу-Данило, был такой длинный хипарь, веселый и слегка хулиганистый, прошедший и абсцесс, и эмиграцию, и ебаную работу Микки-Маусом, и общение с совками в страшном сквоте, и полет-падение... и сейчас работающий пиратом, но где же все то, от чего тащился, чем гордился и чем-кем был?.. куда подевалось, японский городовой!.. неужели все смыло, ампутировано вместе с теми шутовскими крыльями, да же ангел из меня не вышел, крылья и те были картонные...
– Ей, ты уснул или помер, Майкл, я больше не буду тебя называть русо локо, хочешь?.. не буду, что с тобою, ты что?!.. Передо мною сидя на корточках махая руками прямо перед моим фейсом, почему-то орал и прыгал как обезьяна, Вилли совершенно с сухими волосами...
– Вилли, ты что - голову не мыл?
–
как то глупо и неизвестно почему спросил я. Вилли подпрыгнул и заорал изо всех сил:
– Ты русо локо!.. Ты сидишь в кресле весь день, ни с кем не разговариваешь, ни чего не жрешь, не пьешь, и даже не куришь!.. Ты наверное с ума сошел, русо локо!.. Я с тобой уже полчаса пытаюсь разговаривать!.. Что с тобой?!.. Что с тобой?!.. Что с тобой?!..
...Майкл не знал - спросить прямо про сумку или подождать, когда сами заговорят об ней. В его новой комнате, в этой вилле с пальмами и скорей всего с привидениями, все его вещи были на месте. Все его личные вещи, заботливо собранные скорей всего Росой. Были на месте, она ни чего не забыла на почте, ни чего, даже то, о чем он уже забыл, какие-то безделушки, почти мусор. Все было заботливо собрано и уложено в две больших коробки. И перевезено в этот новый сквот, и поставлены коробки в его новую комнату, окно которой как и все окна других комнаты на втором этаже, выходило на балкон с колоннами и арками. А по углам виллы? особняка? стояли две пожелтевших пальмы и шелестели картонными листьями, как фольгой от шоколада...
...Ла Фама золотом по алому на шоколаде за 0,85, Фама вообще не живая, Вилли похож на Че Гевару, я на упавшего ангела, выложенное плитками с красивыми буквами название
неизвестной мне улицы, Инесс с Росой в своих школах штурмуют вершины знаний, я вглядываюсь, вглядываюсь и вглядываюсь в темный проем окна в ночное небо - нет, Гомеры не видно...Ужинали мы при свечах, но не ради романтики, а просто и в этом сквоте электричество было давным-давно обрезано. Я сидел на одной стороне стола вместе с Росой, Хуаном и Евой, на другой стороне стола разместились Вилли, Инесс, Алис и Дани, а вот их зачем перевезли - непонятно, хотя скорей всего это у них такой вопрос по отношению ко мне... У Алис с Дани. Я для них лишний. Не испанец, один и не современный. Я лишний здесь да и везде для всех... Потому что я не модный, не современный... У меня нет дредов, пирсинга, штанов с накладными карманами и висящей мотней, линялых тричек с капюшоном и приклеенным лозунгом на груди и спине «УБЕЙ МЕНЯ!!!», бейсболки и прочая, прочая, прочая... Я не тащусь от той какофонии, от которой тащатся Алис и Дани, мне совсем неинтересно ни чего из того, что может быть хоть немного интересно им... Мы разные... И я чужой, всем чужой, ко всему прочему я еще и чужой, и Алис с Дани видимо ни как не могут понять, что же может связывать меня с Вилли, Росой и Инесс... А я сам толком не пойму, ведь действительно, у нас так мало, так мало на первый взгляд, точек соприкосновения, так мало общих интересов, так... но мы не чужие друг другу, нет-нет, мы почему-то дружим... и даже нам вместе интересно, но я скорей всего уеду на Гомеру, говорят там еще есть место, где в пещерах живут хиппи, не может же быть, что в целом мире ни кого не осталось, это просто мне не везет, пока, а потому ни как не могу пересечься с западными волосатыми, не возвращаться же в говно Совка... тем более дважды в одну реку не вступить... да и сменилось там много... ну и не тянет меня туда совсем, ну ни сколько не тянет...
– Майкл, тебе привет от Кармен, -
донеся до меня из полутьмы освещенной свечами голос Инесс. Вилли сразу заинтересовался:
– Это ты у ней пропадал? И вчера-позавчера, и в ту ночь, когда к нам полисы приходили?
– Это когда к вам полисы приходили?
– удивился я.
– Вроде бы я все ночи в сквоте ночевал...
– А вот и не все, не все, -
Роса улыбнулась из полутьмы и слегка, дружески толкнула меня локтем в бок.
– Что-то не помню, -
я переводил взгляд с одного лица, чуть освещенного колеблющимся светом свеч на другое, и ни как не мог понять - разыгрывают меня или я что-то не пойму...
– Инесс, я сейчас серьезно... Я что, кроме вчера-позавчера... и еще не ночевал? Я просто ни чего такого не помню...
Я вспомнил слова доктора, в далеком-далеком отсюда Париже, уездного города Парижске - частичная амнезия, ну провалы памяти, возможны, но ни чего страшного, после такого падения еще и не такое бывает, вы молодой человек, еще счастливо отделались...
Роса соскользнула со стула с высокой прямой спинкой, на секунду исчезла и вернулась с какой-то толстой тетрадью.
– Это мой школьный дневник, я сюда записывая разное - когда надо в школу, какие будут уроки и многое другое, -
пояснила мне Роса, с понтом я ни разу в школу не ходил.
– Вот видишь, - Росин палец указал мне на какую-то страницу в ее дневнике. Я тупо взглянул - эта дата мне ни чего совершенно не говорила.
– В этот день у меня были экзамены, я отнесла фотографии в школу, потом печатала допоздна в лаборатории и только вернулась, как сразу и нагрянули полисы... Ну проверка документов, сообщили нам что почту будут ломать и все... Ну прошли по комнатам, заглянули в твою, а тебя и не было... Ты пришел только на следующий день вечером...
Я внимательно вгляделся в лица сидящих за столом - Вилли, Инесс, Росы, Хуана, Евы, Алис и Дани, все были серьезны и ни кто ни только не смеялся, но даже и не улыбался...
Порыв ветра распахнул окно, глухо ударив рамой об стену, собаки лежащие у нас в ногах вскочили как по команде по полу балкона изо всех сил забарабанил дождь. Неужели началось...
Сильный дождь монетками звенит по плиткам двора и террасы, я вглядываюсь в распахнутый проем окна в темное небо - Гомеры не видно...