"Фантастика 2024-195". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Они-то, точнее, их запах и отвлекал меня всю лекцию. И, кажется, не меня одну, но и преподавателя – магистра Сурхуса, который каждый раз, проходя мимо моей парты, как-то плотоядно облизывался.
Меня даже взгляд одного белобрысого сиятельного с галерки так не напрягал, как профессор, покушавшийся на самое святое у девушки – ее обед!
Да-да, так мне после того, как раздался сигнал на перемену, магистр, попросивший меня задержаться, прямо и сказал:
– Адептка Роук, в следующий раз постарайтесь не носить на мои лекции баулы с провиантом. Их запах отвлекает. А я, знаете ли, сижу на строгой диете по совету целителей. И
Мне стало настолько сильно жаль магистра, что в порыве сочувствия я выудила из пакета один из завернутых в промасленную пергаментную бумагу бутербродов со словами:
– Моя мама всегда говорила: финишная ленточка любой диеты – это гирлянда из сосисок. У меня их нет, но зато кое-что другое. Хотите? – И с видом демона-искусителя протянула преподавателю свою добычу.
Судя по округлившимся глазам, Сурхус еще никогда не получал от адептов взятки котлетами. И ладно бы на экзамене или зачете. А то на лекции! Точнее, после.
Впрочем, магистр быстро взял себя в руки, напустил суровый вид и… Не отказался! С диетой было покончено. А я чувствовала себя серьезной и ответственной женщиной, которая думает о завтрашнем дне! Вот сегодня я дам преподавателю бутерброд, а завтра он, соскочивший с извращенного способа голодовки, который по ошибке именуют диетой, подобреет и не будет так остервенело диктовать формулы.
Я не стала смущать профессора и, как только он взял бумажный сверток, поспешила покинуть аудиторию. А вот уже на философии магии, которую, к слову, читал нам призрак, я предалась чревоугодию.
Духа ничуть не смущало ни тихое шуршание бумаги, когда я разворачивала упаковку снеди, ни звуки щелбанов на задней парте, которые Пират отвешивал Принцесске, проигравшему ему в «драконий бой». Кажется, почившего магистра не колебало ничего. Кроме ветра. Даже начни академия рушиться, призрак продолжил бы свой монотонный рассказ, под который отлично засыпалось, даже если до этого был бодр и полон сил.
Но как я ни старалась, съесть все не удалось. А Мор, косившийся на меня всю лекцию, под конец не выдержал и проворчал:
– Ники, имей совесть! Поделись.
При этом мне в спину упирался взгляд спонсора бутербродов, и я уже прикидывала: то ли выбесить Дэна тем, что его подарок я делю с посторонними мужчинами, то ли… И тут, доставая очередную порцию, я увидела, что та завернута не в пергамент, а в свежий, буквально сегодняшний, газетный листок. Бумаги в кофейне, что ли, не хватило?..
Но важным было даже не это, а то, что было напечатано на станице. Статья о том, как великосветская леди Стилл получила плюху скумбрией. Все было описано красочно, проиллюстрировано снимками и… подписано Витой Хвост. Я так и зависла над статьей, не заметив, как лекция закончилась. Зато стало, кажется, понятно, почему меня преследовало вчера ощущение пристального взгляда в спину.
Прозвучал звонок, и Толье, до этого вымогавший мою еду, оживился:
– Ники, пошли, мне нужно тебе показать, из-за чего я сегодня задержался…
– А как же обед?! – вознегодовала я. Да, пусть сегодня после большого перерыва у нас не было больше занятий, но перекус – это же святое!
– Ты и так всю лекцию обедала! – возмутился Мор. – Тебе этого мало? И куда в тебя, такую тощую, влезает?
– Куда-куда, в желудок, – вспылила на такой поклеп. –
И вообще, я ем как птичка!– Угу. Индюк, – начал до меня докапываться Толье в лучших традициях некроманта, который перехватили лопату, чтобы поудобнее было рыть могилу, и еще не подозревает, насколько злой и опасный зомби появится из земли через несколько минут.
– Убью, – вкрадчиво пообещала я.
– Ага, – покладисто согласился Толье. – Только давай ты все же сначала посмотришь… Но сначала место потише и поукромнее найдем.
Последнюю фразу он сказал, когда мы уже оказались в шумном коридоре, мне показалось, что рядом промелькнула знакомая белобрысая макушка… Хотя мало ли светлых (и по масти, и по знаниям) голов в академии?
Между тем толпа адептов текла по коридору. Одни шумно болтали, другие спешили, обгоняя остальных, кто-то уткнулся в учебник, читая на ходу, несколько девушек плыли, покачивая бедрами, явно пытаясь не столько идти к выходу, сколько создавать затор – из тех, кто на них пялился. В общем, типичное море суеты студенческой жизни, в котором нужно было найти уединенный островок.
Он обнаружился не сразу. Пришлось миновать холл, переход между корпусами, два этажа, несколько коридоров и галерею. Я сбилась со счета, когда мы все же отыскали то, что нужно. Аудитория была небольшой, явно рассчитанной на практикумы по бестиологии: по периметру стен стояли стеллажи с чучелами тварей, а у окна на креплении висели плакаты, иллюстрировавшие внутреннее строение и внешний вид, цикл жизни и все, что необходимо знать, чтобы выжить, если ты решишь пособирать гербарий в диких лесах, кишащих нечистью.
– Вот! Отличное место! – обрадовался Мор и хлопнул в ладоши. – Тут можно остановиться. – Щелкнул по пятаку какую-то свиноподобную морду чучела и, как истинный вандал, повесил на ее клык, торчавший над нижней губой, свою куртку.
Дверь в аудиторию не стали запирать магически, чтобы не привлекать лишнего внимания преподавателей, а использовали самую надежную охранную систему всех времен и народов – швабру. Подперли ею дверь.
– Вот смотри, что я добыл. – И с видом гордого героя, победившего сонм демонов, Мор продемонстрировал мне амулет – хранитель информации.
– Что там? – поинтересовалась я.
– Вот тут проекции со всех, кто выходил из ворот в тот день, – ответил Толье, взвесив на руках амулет. – А вот тут, – он вынул другую руку из кармана, в ней был точно такой же хран, – снимки всех, кто учился и работал в то время в академии, плюс изображения всех офицеров, которые приехали на вызов об исчезновении Лирин.
После этого пояснения Мор положил артефакты на разные концы одной парты и активировал их. В воздухе зависли два изображения. На одном – миловидная пухленькая адептка в куртке с эмблемой академии. На втором – детина в форме следователя.
Мор мазнул пальцем по изображению мужчины, словно запуская барабан. Картинки замелькали. И тут Толье ткнул в один из снимков. Гравират запечатлел эту же девушку. Та же улыбка, озорные глаза. Только волосы чуть длиннее…
А дальше приятель наставил палец второй руки на нее же, но выходившую из ворот, и свел две иллюзии, зависшие в воздухе, в одну. Она, оказавшись в воздухе ровно над центром парты, окуталась зеленым ореолом и, мигнув, исчезла.
– Думаю, принцип понятен, ищем одинаковые и взаимно уничтожаем, – дал он инструкции и приступил к уничтожению. Только не изображений, а моей еды.