"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
– …К бодрствующим обычно прямо не лезут, но стараются напугать, сбить с дороги, а там и усыпить. Спящим без защиты вцепляются в ауру, рвут на куски, тянут энергию. Если есть какая царапина или ранка – высосут кровь до капли, нет – бросят так, кто-нибудь другой сожрёт. Лежит человек, спит, улыбается во сне – а его жрут живьём. Не видели? Ваше счастье. Я вот год назад троих лично хоронил.
До обеда оставалось часа полтора, но Кир велел раздать сухой паёк сейчас, чтобы больше не останавливаться. Стрелков разогнали по кабинам, инструкцию проговорили раз пять: голоса не слушать, из машин не выходить, шлемы надеть и застегнуть. О том, что брать пример с магов не нужно, упомянули особо и про невидимые
В итоге в кабину он не полез, остался на крыше – якобы при орудии. Вести стрельбу можно было и из кабин, тем более что для нейтрализатора точность наведения не была принципиально важной. Да и Эл уже намекал, что неплохо было бы не отгораживаться от коллектива – нежелание общаться могли расценить как неприязнь и высокомерие. Но торчать в тесном замкнутом пространстве с пятью-шестью нервными пограничниками категорически не хотелось, не говоря о том, чтобы попытаться привести к эмоциональному резонансу сразу всех.
Несколько раз в тумане возникали размытые тени, но стоило присмотреться внимательнее, как они таяли, не давая разглядеть ни энергетический рисунок, ни уязвимые места в нём. Некоторое время ушло на перенастройку личного блока, но хотя в защите от ментальных воздействий Ильнар был уверен, монотонность пейзажа действовала гипнотически.
К счастью, на привале он успел добыть из клетки бурундука. За сутки зверёк успел свыкнуться с новым положением вещей и даже заскучать, поэтому на контакт пошёл охотно, а оставшийся с обеда фруктово-зерновой батончик пришёлся ему по вкусу. Внушить спокойствие бурундуку оказалось намного проще, чем стрелку, до вечера ни одно зеркало движению не помешало, но взамен страха пришло любопытство. Зверя интересовало решительно всё, и он то и дело порывался сбежать в собственную исследовательскую экспедицию: то по стволу орудия, то в подкладку куртки… Приучить его смирно сидеть в нагрудном кармане, цепляясь коготками за светоотражающую накладку, оказалось непросто, пришлось использовать ментальное воздействие. Зато бояться призраков времени не было, а к вечеру удалось зарисовать несколько интересных элементов из ауры питомца.
Когда экспедиция остановилась на ночь, Ильнар отловил командира с просьбой разрешить вернуться к работе со щитами – сферы исчерпали ресурс накопителя и пришла пора заменить их на кристаллы, доверять эту работу абы кому не хотелось. Пришлось клятвенно пообещать вести себя аккуратно и не провоцировать – Кир глянул скептически, но разрешение дал, буркнув что-то вроде «ты маг, тебе виднее».
Под впечатлением от оказанного доверия Ильнар напрочь забыл вернуть притихшего бурундука в клетку. Фин, уже раскрутивший генератор, при его появлении вопросительно изогнул бровь.
– Отец-командир разве не переквалифицировал тебя из сферотехников в маги до конца экспедиции?
– Я обещал себя хорошо вести, кушать кашу и ни с кем больше не драться. Буду сразу усыплять на расстоянии, вон, с подопытным животным уже получается.
Фин изогнул вторую бровь. Бурундук принялся карабкаться из кармана к воротнику, Ильнар придержал его ладонью и пожал плечами:
– Всегда мечтал завести домашнее животное. Существо из Диких земель хотя бы сумеет выжить самостоятельно, если я вдруг сдохну… Ну ты глянь, какая прелесть!
«Прелесть» сосредоточенно пыталась выбраться из кулака и сунуть нос в распахнутое нутро генератора. Едой там не пахло, зато пахло озоном и чем-то горьким, а мерцающий свет мог бы привлечь разве что бабочек – но бурундук любопытством превосходил всех знакомых Ильнару кошек.
– Не могу придумать имя, – пожаловался он, утрамбовывая питомца
обратно в карман. – В голову приходит только «Эй ты, наглое животное», но это как-то… длинно.Фин покачал головой и отвернулся к генератору. Ильнар на мгновение сосредоточился, посылая в карман усыпляющий импульс, и, убедившись, что наглое животное угомонилось, взялся за манипуляторы.
– Рэнди, – вдруг проговорил напарник.
– Что?
– Рэнди, – повторил Фин. Усмехнулся. – Книгу недавно читал, там был вот такой же любитель совать нос куда не надо. И тоже в чёрном. Кончил, правда, плохо.
– Это как же? – Ильнар вытащил из гнезда сферу, покрутил в пальцах и аккуратно убрал в ячейку.
Напарник хмыкнул.
– Женился.
Он повернул голову, прикусил губу, обдумывая следующую фразу. Ильнар, сообразив, что может за этим последовать, быстро показал кулак. С полминуты они сверлили друг друга взглядами, потом Фин скривился и отвернулся.
– Ты, главное, вон тех приручать не начни, – он мотнул головой, указывая куда-то за границы лагеря.
Солнце почти закатилось, туман стал прозрачнее и сменил цвет с золотистого на рыжий и алый. Свечение с каждой минутой слабело, в темноте отчетливее становились видны плавающие вдоль кромки леса огоньки, белые и зеленоватые. Из-за деревьев тянуло холодом, но призраки пока не показывались, а звуки слились в навязчивый многоголосый шёпот. К нему хотелось прислушиваться ещё сильнее – вот-вот разберёшь слова! – и на то, чтобы сдержать желание подойти ближе, требовалось некоторое усилие.
Вместо одного общего щита пришлось ставить четыре индивидуальных, по одному на вездеход. Эта идея не нравилась ни сферотехникам, ни командиру, но продолжать путь ночью было опаснее. Как источник энергии, кристаллы были надёжнее сфер – а вот размеров они были самых разных, и для того, чтобы впихнуть их в стандартные плетения, пришлось поломать голову. Варианты были предложены и испытаны ещё на базе, но ведь там не было ни повышенного фона, ни призраков, да ещё и машины вытянулись в ряд вдоль путей – лес подступал со всех сторон и возможности встать обычным квадратом попросту не было. Спать было решено прямо в машинах, а дежурных перед сменой обязали принять стимулятор, чтоб с гарантией не заснуть.
Дополнительный магический щит-купол Ильнар поставил перед медблоком – с первого дня экспедиции ежевечерние осмотры были обязательны для всех. Интуитов и магов Эл осматривал лично, после чего вносил в журнал записи по змеиной болезни. С обычными людьми справлялся Тавис – послушать сердце и лёгкие, проверить пульс, давление и реакции зрачков, выдать таблетки.
Тавис, кстати, с коллективом сошёлся неплохо. Доктор, хотя и будущий, внушал уважение просто за счёт выбранной профессии – а несколько месяцев в СМБ добавляли веса. Ильнар ловил себя на том, что завидует: бывший стажёр рассказывал новым друзьям о буднях опергруппы, и его с интересом слушали, даже когда речь шла о самых обычных вещах. Разрывы и потусторонние твари в Диких землях были не меньшей экзотикой, чем обочечники в Баоне, и в другой ситуации Ильнар с удовольствием присоединился бы к беседе…
Но при его приближении все замолкали и делали вид, что никакой беседы не было.
Обычно он старался уходить сразу после осмотра, но щит требовал внимания. Чтобы не смущать ни специалистов, ни пациентов, он отошёл подальше и вплёл в личную защиту дополнительную маскировку, но отдельные реплики всё равно долетали: Тавис не одобрял решения насчёт стимулятора. Эл спорить с ним не стал, просто велел не комментировать приказы, не давать людям повода для сомнений и уж тем более не агитировать всех проходящих мимо против приёма лекарств. Поэтому ворчать приходилось тайком от начальства и вполголоса – но слушатели всё равно нашлись.