"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Новичкам древних раритетов в руки не давали – зато устав предписывал им обязательное служение при храме. Новообращённые поддерживали чистоту, следили за свечами и алтарями, меняли цветы и венки – и, разумеется, помогали жрецам в обрядах. В храме, где ему довелось работать, было ещё трое новеньких, две совсем юные девушки и женщина чуть младше него самого. Одна мысль о подготовке тел к похоронам внушала им суеверный ужас, и Гэлхан добровольно уступил впечатлительным особам свадьбы и помолвки – его не пугали ни мертвецы, ни мрачные древние обряды, ни печальные песни.
Он проработал в храме пару месяцев, прежде
Будь он моложе – испугался бы. Но образование и опыт отправили его в закрытую прежде часть Орденской библиотеки. Хранитель книг выслушал его сбивчивые объяснения и уверенно направил в раздел, не пользующийся особенной популярностью.
Некромантия.
Ещё один повод испугаться.
То, что в древних книгах называлось аурой смерти, представляло собой выброс энергии при разрушении тонкого тела – чем тяжелее и болезненнее смерть, чем больше страха испытывал покойный в последние секунды жизни, тем мощнее. Некоторые маги использовали этот источник для зарядки артефактов, другие проводили опыты по созданию псевдоживых существ – големов, призраков, чудищ. Кто-то собирал крупицы силы в храмах и на кладбищах, кто-то выкапывал кости, кто-то ставил опыты на живых людях – недолго живых…
Но были и другие – те, кто считал своей задачей провожать души в новое воплощение, утешать оставшихся и развеивать опасные эффекты, связанные с аурой смерти. Они проводили похоронные обряды, присматривали за кладбищами и склепами, очищали землю и здания, в которых кто-то умирал…
– Вы сами могли убедиться, что это весьма опасная вещь, – проговорил Гэлхан, против обыкновения не улыбаясь. – Смерть двадцати человек – это мощнейший энергетический выброс. И мне сомнительно, что они умерли сами…
Ильнар скривился. Айринг они осмотрели, однако определить, что именно произошло, по следам разрушений было невозможно – слишком многое было разрушено. О пришедших во время боя образах он пока никому не говорил, да и вспомнил только что, словно сознание нарочно старалось вытеснить непонятное и неприятное. Память мертвецов – можно ли верить такому источнику?..
Впрочем, памяти Таро он верил.
– Их убил Лейро, – проговорил он. – Всех сразу. Я не очень хорошо понимаю, как это происходит…
Он зажмурился, старательно напрягая память, и кратко пересказал содержание видений. Эмоции, мысли, яркие образы – информации было немного, но она имела ценность. Теперь было понятно, как умирающий Магистр выбрался из леса – жизненной энергии двух десятков жертв хватило, чтобы снизить последствия отката от Заклинания Бессмертия.
– Насильственная смерть – это ещё опаснее, – проговорил жрец после паузы. – Уничтожить ауру было некому, использовать, я полагаю, тоже – то, что встретилось нам в лесу, не похоже на действие заклинания, скорее на стихийный феномен, сформировавшийся под воздействием повышенного фона. Я должен буду извиниться перед даном Ориеном, утром он был совершенно прав
насчёт огня.Ильнар кивнул. Он тоже сообразил, что призраки из леса были родственниками тварей из айринга – просто энергии от гибели одного-двух человек не хватало для формирования, как выразился жрец, феномена. Однако всех странностей это не объясняло.
– Хотите сказать, что вы – некромант?
– Что вы! – Гэлхан замахал руками. – Этому нужно учиться, и долго – мне никогда бы не позволили практиковать. Да, признаться, я и не горел желанием, мне хватило того, что имелось…
Имелось, впрочем, не слишком много. Гэлхан и вовсе не желал бы развивать опасный дар, но чутьё раз за разом приводило его туда, где способности могли проявиться. Зашёл в кабинет к приятелю, а тот в этот же вечер не справился с управлением сферокара – и сам погиб, и несколько человек с ним. Навестил престарелую тётушку – на следующий день родственники сообщили дату похорон. Случайно задел плечом прошедшего мимо человека – через неделю узнал маньяка, показанного в выпуске новостей…
За годы он научился отличать убийцу от жертвы, а смерть, которую он никак не может предотвратить, от развилки, на которой можно и побарахтаться. Он мало кому говорил об этом – ему либо не верили, либо побаивались, либо даже считали, что проклял или накаркал. Орденский наставник, выслушав исповедь, посоветовал несколько лет провести в монастыре – молитвы, минимум общения и тяжёлая работа помогали держать себя в руках, находить баланс между «а вдруг они умирают из-за меня?!» и «я могу всех спасти!»
Он продолжал изучать архивные тексты и историю Ордена, с удивлением находя в современных ритуалах и заупокойных молитвах отголоски древних некромантских практик – и обряды, проведённые неинициированными при пониженном фоне, продолжали работать. Никто, кроме него, этого не чувстовал – к тому же аура от смерти одного человека при сниженном фоне быстро разрушалась сама. Но день, когда Гэлхан впервые самостоятельно провёл похороны, был, пожалуй, одним из лучших в его жизни.
А потом его услуги понадобились Тайной канцелярии.
– Кириан, кажется, до сих пор меня опасается, – Гэлхан мягко улыбнулся. – Не скрою, при первом знакомстве с проектом процесс превращения людей в артефакты заставил меня вспомнить самые неприятные из известных мне практик. Но даже тогда вы производили впечатление адекватного человека, а сейчас…
– Я опасаюсь не за себя.
– Понимаю, – жрец кивнул и перевёл взгляд на Ильнара. – Уважаемые, мне почти семьдесят лет – тридцать из них я работал в том числе и над совершенствованием дара. Да, я не безгрешен – однако я уверяю вас, что никому из присутствующих я не желаю смерти.
Фин хмыкнул и вогнал нож в землю по рукоять.
– То есть нас должно утешить, что в случае чего, убивать нас будут совершенно спокойно, ничего, так сказать, личного?
Гэлхан склонил голову к плечу и смотрел на него так долго, что Ильнару стало не по себе. Но прежде чем он успел вмешаться, жрец снова улыбнулся.
– Вам вообще нечего бояться. Вы защищены.
Фин открыл было рот, но Ильнар пихнул его носком ботинка. Ему и самому хотелось задать вопрос – но обсуждать действие мёртвой клятвы в присутствии связанного с нею человека было бы неразумно. Напарник глянул недобро, но спорить не стал, и сменил тему: