"Фантастика 2024-39". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Оказавшись на палубе «Сильной», Ланс альт Грегор назвался и получил тот восторг, который и заслуживал величайший менестрель подлунного мира. Не пришлось приводить никаких доказательств — капитан видел его когда-то, ещё в ту, бесславную для Трагеры, войну. Узнал. Конечно же, офицеры предложили аркайлцу своё гостеприимство, а лейтенант Вито ещё и одежду взамен полностью пришедшего в негодность платья мага-музыканта.
От них Ланс узнал, что чаша терпения трагерцев переполнилась. Двенадцать лет они терпели унижения со стороны Браккары — платили дань, не осмеливались противостоять разбою в прибрежных водах, терпели убытки от падения торговли калвосским сукном, позволяли браккарским купцам беспошлинную торговлю без всяких ограничений. Наконец, Жильон альт Раимрез не
Наконец, не далее, как три недели назад, по приказу адмирала Жильона его галерный флот атаковал пиратскую эскадру браккарцев. Пять кораблей, занимавшихся разбоем у берегов Калвоса, пошли на дно. Со всем грузом и с командами. Пленных не брали. Следом за этим, недалеко от островов Святого Игга трагерцы захватили три купеческих судна под флагами Браккары.
Адмирал Жильон альт Рамирез лично возглавил половину северной эскадры и явился с ней в Эр-Трагер, блокировав на рейде все браккарские суда, находившиеся там. Посланник островитян выступил с протестом перед его светлостью Пьюзо Третьим альт Ортега. Великий князь, не отличавшийся отвагой, вызвал к себе адмирала. Многие капитаны отговаривали Жильона, полагая, что его просто арестуют и выдадут давним врагам, но он принял вызов. Явился в Эр-Трагер на флагманской галере «Жгучая» с десятком верных офицеров. Горожане приветствовали их, как героев. На пристани собралась толпа, сопровождавшая моряков до самого дворца, куда прана Жильона на руках внесли гвардейцы.
В тот же день великий князь объявил войну Браккаре. Посланника обезоружили и выслали в Лодд на рыбачьей фелуке. Все суда северян, оказавшиеся вблизи трагерских берегов, арестовали, команды спустили на сушу, заменив верными Трагере матросами и капитанами. При полнейшем одобрении и дворянства, и купечества, и черни командование армией и флотом возложили на Жильона альт Рамиреза из Дома Золотой Синицы.
В Унсалу, Кевинал, Аркайл, Вирулию и Лодд поскакали гонцы с секретными пакетами. Всему материку предлагалось объединиться против браккарцев, как много лет назад. Одновременно галерный флот патрулировал воды вдоль побережья и у островов. Фелуки-разведчики отправились в открытый океан, чтобы упредить возможное приближение браккарского флота. В том, что боевые столкновения неизбежны не сомневался никто — от великого князя до последнего нищего с паперти собора Святого Ягена, где теперь совершались ежедневные молебны с целью укрепить оружие Трагеры и вселить крепость духа в её воинов.
«Сильная», «Резвая» и «Верткая» мчались с попутным ветром под всеми парусами. Ещё три дня наблюдения за морем в непосредственной близи от островов Святого Игга, как пояснил Жозу альт Инига, и моряки вернутся в Эр-Кабеча — город на двадцать лиг южнее столицы Трагеры, почти у границы с Лоддом. Там Ланс собирался сойти на берег, чтобы продолжить путь.
Аркайл манил его, как никогда прежде. Только бы добраться, а там он перевернёт всю державу, но отыщет Реналлу. Иначе, зачем жить?
Глава 8, ч. 1
Ближе к вечеру, почти в сумерках к Тележным воротам Аркайла подошёл старик. Горбатый, подволакивающий левую ногу. Грязь, въевшаяся в кожу, делал его похожим на айа-багаанца. Из-под широкополой, измятой до умопомрачительности шляпы свисали нечёсаный седые патлы, неровно подстриженная борода падала на грудь. Одевался он наподобие бывшего состоятельного купца или мастерового, но сапоги «просили каши», цвет штанов не смог бы определить никто из-за пятен и потёков, а куртку покрывала латка на латке так, что она стала похожей на наряд скоморохов, развлекающих народ на рыночной площади по большим церковным праздникам.
Десятник городской стражи окинул нищего взглядом, от которого скисло бы десяток кувшином с молоком. К счастью, селяне, привозящие еду на городской рынок, проехали
ещё рано утром. Сейчас, пред закрытием ворот, в город стремились попасть те, кто выезжал по делу или посещал обитель святого Бердана. Ну, запоздавшие подводы с грузами, которые в порту предполагали набивать в трюмы кораблей и везти в другие державы. Хотя в этом году с торговлей явно не задалось.Во-первых, неурожай. Во-вторых, высокие подати, введенные братьями альт Кайнами за время недолгого правления безумного Айдена. Купцы очень рассчитывали, что Мариза, надев герцогскую корону, пересмотрит непосильные налоги, но она увлеклась совершенно другим.
Новая герцогиня и её супруг из Дома Серебряного Барса все усилия направили не подготовку войны с южной провинцией. Дома Сапфирного Солнца и Бирюзовой Черепахи оказали неожиданное стойкое сопротивление первым карателям, которых прислали из Аркайла, и даже одержали несколько побед, незначительных в военном смысле, но весьма и весьма важных, если рассматривать вопрос укрепления духа мятежников. Захваченные форты на горных перевалах позволили баронессе Кларине и её батюшке прану Клеану достаточно спокойно пережить запрет Аркайла на торговлю с Вожероном и окрестностями. Конечно, вина, зерно, земляные яблоки из Кевинала обходились дороже, но южане не жаловались. Они утешали себя надеждой, что жителям провинций, которые поддержали власть внуков герцога Лазаля, а не бастарда, приходится тоже не сладко.
Все в герцогстве знали, богатство Дома Бирюзовой Черепах — не самого именитого и древнего в Аркайле, но соперничающего запасами золота с Высокими Домами, — зиждилось на рудниках с медным колчеданом и железняком, на мастерах-плавильщиках и углежогах, на кузнецах и литейщиках. Местные железные болванки охотно покупали по всему северному материку. Кое-кто даже утверждал, что лучшая в мире трагерская сталь во многом обязана своей славой вожеронским заготовкам. Работали в ближних горах Монжера и небольшие копи, где добывали бериллы, серебро, гранаты — красные пиропы и зелёные гроссуляры. Мелкие, но доход они приносили устойчивый. На мануфактурах, принадлежащих покойному супругу Кларины, плавили медь и олово, получая отличную бронзу, из которой, пожалуй, была отлита половина пушек Аркайла.
Теперь столица лишилась всего того, что добывали либо изготавливали в окрестностях Вожерона, ведь купцов не пускали как туда, так и обратно. Лишилась и прибылей от торговли с заграницей.
Поговаривали, что пран Клеон вовсю налаживает дружбу с Кевиналом и Трагерой — деньги-то на войну откуда-то брать надо? Находились и те, кто утверждал, что самопровзглашённая герцогиня Кларина готова принести вассальную присягу его светлости Валлио Семнадцатому альт Фиеско из Дома Белого Орла. Не зря же великий герцог поддерживал изменников и военной силой, и товарами, и даже высказывался как-то, что, мол, не бросит никогда своих друзей с юга Аркайла.
Не зря герцогиня Мариза столько усилий прилагала по отвоеванию мятежных земель.
Впрочем, время решительных боёв ещё не настало. Полки, роты и эскадроны перебрасывались с севера Аркайла, с западных рубежей и даже из самой столицы. Противоборствующие стороны пока что ограничивались вялыми перестрелками и столкновениями с малой кровью — два-три легкораненых на войне не в счёт. Вся держава с замиранием сердца ловила новости, приходившие с юга.
А вдруг они договорятся?
А вдруг бунтовщики сдадутся и откажутся от посягательств на престол?
А вдруг многочисленные ноты протеста, которые отправлялись быстроходными почтовыми фелуками в Кевинал, возымеют действие и великий герцог Валлио перестанет поддерживать Кларину?
Или просто произойдёт что-то такое, что всем правителям сразу станет не до войны. Например, разразится новое противостояние с Браккарой и державы материка будут вынуждены объединиться?
Ведь у многих аркайлцев по эту сторону линии соприкосновения оставались друзья и родня на той стороне. Служившие в армии Маризы и в армии Кларины солдаты и офицеры были чьими-то сыновьями, мужьями, отцами, братьями… Никто не хотел, чтобы они гибли на полях сражений и при штурмах городов.