"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
И этой книги не было у Императора, когда он погиб…
Саму книгу отследить было невозможно. Не инициированная, разорвавшая связь со своим владельцем, она превращалась лишь в пачку пергамента засунутого в твёрдый переплёт. До того самого мига пока кто-то не вздумает принести на ней клятву. Никаких зубодробительных речитативов, магических ингредиентов или ритуалов. Просто клятва. Клятва, данная людям от чистого сердца.
Всё это время огромный механизм структуры носившей название Братство Серых Плащей был направлен на поиск утраченной реликвии. Никаких следов кроме одного найдено не было. Клинок падшего Утера подвергся влиянию тьмы, как и все прочие предметы, и чётко вёл Серых за собой.
И сейчас, выслушав сообщение, переданное ему через хрустальную сферу, Архивариус решил вмешаться. Он часто делал ставку на разных исполнителей — в большинстве случаев профессионалов своего дела. Но сейчас так рисковать не мог. Он должен был проконтролировать всё лично.
Два движения кистью руки, правильные фигуры, вычерченные в воздухе ловкими, несмотря на преклонный возраст пальцами. Тихий, немного хриплый голос, сформировавший в воздухе череду звуков оформившихся в резкие рубленые слова. Трещина магического пути разгорелась в пространстве золотой линией, подчиняясь идеально исполненному заклинанию и низринутой в мир магической силе.
Ещё одно движение рукой, волевой посыл мягкой волной рассёкший линию надвое и новый поток пожертвованной силы позволили расширить проход до приемлемых величин и зафиксировать его в пространстве.
Архивариус шагнул вперёд и оказался далеко за пределами столицы. Проход за его спиной схлопнулся, истаял, как и стены кабинета. Маг попал в пустыню. Не в ту пустыню, что раскидывается под брюхом беспощадного южного солнца, нет. В этом слое реальности были свои законы, свои правила и свои ни на что не похожие пустыни. Муник шагнул за границу изнанки.
Здесь не было столицы, прекрасных садов на холмах предместий, да и самих холмов не было. Лишь чёрная идеально ровная земля под ногами и холодная плашка солнца не двигающаяся с места. Архивариус не помнил ни единого раза, чтобы в этих местах его кожи коснулся ветер, а в ноздри забрался запах. Пустота, чёрная, безветренная и пустынная. Пустота, в которой всегда царил полдень, не давая сдвинуться парализованному солнцу.
Но эта пустота не была необитаема, как могло показаться на первый взгляд. Здесь охотились на таких как Муник — умеющих проникать за границу родного мира. Задерживаться здесь не стоило.
Набрав полную грудь воздуха, Архивариус вдруг хлопнул в ладоши и развел вытянутые вперёд руки в стороны. В получившийся проход он направил поток сырой маны, искривляя пространство и призывая на помощь стихию ветра одновременно с тем выдыхая.
Переплетая собственное дыхание с сырой силой, Муник сотворил прекрасное в своей простоте и уникальное заклинание. Он нарушал законы этого слоя реальности, попирал его суть, привнося ветер туда, куда ему была закрыта дорога. И изнанка не могла не отреагировать, стремясь вытеснить назойливую букашку со своей земли.
Пространство снова треснуло, надломилось, но в этот раз оно не было похоже на аккуратный портал очерченный золотом. Новый вход напоминал рваную дыру с изодранными краями, которая с жадностью втягивала в себя созданный Архивариусом ветер. Окружив себя потоком этого ветра, маг шагнул вперёд уворачиваясь от лоскутов материи разрубающих пространство в опасной близости от тела Муника.
Маг стремился уйти вглубь изнанки, на самые опасные и невообразимые её уровни. И у него получалось. Не являясь Дромером — чародеем, чьи силы были завязаны на энергию изнанки, Муник, тем не менее, умел прорываться за пелену, используя собственную смекалку и знания.
Новый уровень встретил Архивариуса
перезвоном хрустальной травы и стволами стеклянных деревьев, вытянувшихся вдоль уходящей к горизонту дороги. Сконцентрировав частичку силы на кончике своего пальца, Муник прижал его к ладони и резко провёл по собственной коже, глубоко её разрезая. Его кровь россыпью капель застыла в воздухе, так и не упав наземь. Муник бросился прочь, на ходу исцелив порез и рывками двигаясь по дороге изнанки. Каждый его рывок был подкреплён магией. Этот уровень пелены делал его тело практически невесомым, и всё что оставалось магу, так это управляя потоками воздуха рваться вперёд, покрывая дикие расстояния за секунды.Тот, для кого Архивариус оставил свою кровь, нашёл её спустя половину часа. Маг дернулся, осознав, что наживка проглочена и остановился. Заболела голова, потяжелели и налились слабостью руки. Взглянув истинным зрением на свою ауру, маг увидел тонкие волокна собственной энергии всё быстрее и быстрее уносящиеся назад, туда, где он оставил свою кровь.
Один из хищников изнанки пил его ману, с каждой секундой более жадно вгрызаясь в ауру, и расстояние не было тому помехой. Но монстр не знал что не всякая кровь — это оружие, направленное против её владельца. Муник уже давно достиг того уровня магического мастерства, который позволял противостоять подобным атакам.
Исподволь усиливая поток уходящей маны, Архивариус сотворил новое заклинание. И повинуясь его воле, рассыпанная в воздухе кровь вспыхнула рубиновым светом, формируя пламенную руну. А та мана, которую успел испить монстр, стала катализатором взрыва.
Закрыв брешь в ауре, маг продолжил свой путь. Он мог бы сразиться с поверженным монстром без всяких хитростей, обрушив на него несколько высокоуровневых боевых заклинаний. Но это было подобно тому, чтобы с боевым молотом бросаться на муху. Зачем тратить лишние силы, если можно обойтись лишь щепоткой?
Теперь все хищники этой локации придут на запах погибшего собрата, а Мунику только это и нужно. Пусть пируют, его путь будет спокойней.
Спустя некоторое время дорога привела чародея к высокому дубу. Границы между слоями изнанки истончались под его кроной, заставляя воздух превращаться в хвост уходящей в небо радуги. Да и само древо, выросшее на нематериальной границе двух уровней, было необычным даже для этой локации. На его стеклянной коре рос самый настоящий зелёный мох, а звенящие листья были сплошь перевиты изумрудными прожилками жизни.
Муник остановился, осмотрелся, просканировав местность вокруг истинным зрением. Убедившись, что ни кто и ни что не помешает ему сотворить заклинание, он поднял правую руку и щёлкнул пальцами, словно подзывая невидимого официанта. И повинуясь этому щелчку, один из древесных листьев оторвался и опустился на его ладонь.
На ощупь кусочек стекла казался холодным, безжизненным, но это было не так. Внутри него тлела искра жизни сама по себе являющаяся энергией. Сосредоточившись на этой искре, Архивариус раз за разом восстанавливал в памяти картину, которую наблюдал через хрустальный шар. Небольшой холм, деревня у его подножья окружённая бревенчатой стеной, деревенские дома с раскинутыми подле них огородами. Весенняя грязь и всё ещё не растаявший снег, видимый в лесу. По эльфийски длинноволосый лучник, чья едва различимая фигура замерла на дозорной вышке. Образы складывались, насыщались энергией, перетекали от мага по его руке в кусочек стекла и тот отвечал поскрипыванием, шипением, белыми искрами и дымом. Плавясь и теряя прежние очертания, лист приобретал форму вытянутого тонкого прямоугольника. И когда трансформация приобрела законченную форму, превратившись в игральную карту с изображенной на ней деревней Роанок, маг швырнул её в радугу.