"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Решительно Ясмина надела кольцо, сковавшее руку обжигающим холодом, и с вызовом посмотрела в глаза своему отражению. Многоликий шёпот далёким прибоем коснулся пределов восприятия, и тени сгустились у границ круга. Дыхание пустыни пронеслось порывом ветра, поколебав огни светильников, едва не затушив их.
– Я не боюсь тебя. Я ждала этой встречи всю свою жизнь. Покажи, на что способна!
Глава 12
Наследие
Якоб перерыл всю комнату, но кольца так и не обнаружил. Потом он поспешил на крышу, куда его долго не хотели пускать охранники – очевидно, свободно туда
Небо сегодня было низким, пасмурным, и Каир таял в сероватой дымке смога, приобретя мрачный, почти зловещий вид. Якоб не стал тратить время и любоваться городским пейзажем – поспешил обшарить каждый уголок, но тщетно. Или, возможно, выпавший артефакт уже кто-то нашёл.
121
Бакшиш (перс.) – чаевые в восточных странах, дословно – подарок, гостинец.
Теперь Войник встревожился не на шутку, хоть и оставалась последняя надежда – гостиная люкса, где они ужинали вчера. Нельзя было поддаваться панике, хотя звонок Тронтона заставил его здорово переволноваться. Но даже сильнее острой тревоги было тяжёлое чувство вины, охватившее Якоба, почти стёршее даже радость минувшей ночи. Таа-Нефертари спасла его уже дважды, доверилась ему. Он обещал помочь ей… и что в итоге? Умудрился потерять кольцо, единственную связь с ней! А ведь за этим кольцом охотились.
«Хоть бы и правда просто под ковёр закатилось, чтоб меня…» – мрачно подумал Войник, заходя в люкс.
Борька самозабвенно храпел на диване, хотя было уже далеко за полдень, – даже ботинки не снял. На тщательно прибранном столе дожидался завтрак – какие-то закуски, два чайника чая, две тарелки, накрытые серебристыми крышками. Завтрак для него и для Борьки – Ясмина слишком торопилась, чтобы к ним присоединиться, и пока даже не успела прочитать сообщения.
Костеря себя за глупость и беспечность на чём свет стоит, Якоб заглянул в каждый уголок, но пропажа не обнаружилась. Он даже проверил сумку, с которой приехал из больницы, надеясь на чудо, – тщетно. И Лидка не появлялась, а ведь могла бы указать направление. Одним словом – кошка, что с неё возьмёшь.
Устало опустившись на стул, Войник посмотрел на безмятежно сопящего друга. Надо бы разбудить его, а то хоть и выходной – пёс-то не выгулян. С другой стороны, тогда придётся объяснять, почему его, Борькино, начальство настаивало на личной встрече с Якобом, подчеркнув, что увидеться они должны одни, без Николая.
Да, пожалуй, записка и правда была отличным компромиссным вариантом. Ссориться с другом он не хотел, но и рассказывать пока не был готов. Он ведь ещё объяснение своего нежелания возвращать артефакт задолжал, а теперь так и вовсе всё псу под хвост покатилось.
Войник накарябал записку, обещав приехать домой к Борьке вечером, быстро принял душ и вызвал такси.
Историческое кафе «Эль-Фишави», которое, по слухам, не закрывалось ни днём ни ночью и пережило не только революции, но даже оккупацию Наполеона, расположилось в сердце старого Каира, в паутине уютных переулков. Нашёл его Якоб не сразу, а перед этим ещё пришлось отваживать излишне назойливых торговцев, которые обрадовались туристу как родному и норовили что-нибудь втюхать, причём традиционно – втридорога. Рядом расположился «Хан эль-Халили». Якоб обещал себе, что непременно зайдёт
туда сразу после встречи с Тронтоном. Чем джинны ни шутили – вдруг кольцо снова вернётся к нему именно там, на подступах к лавке Фарука? Да и навестить странноватого торговца диковинками Якоб хотел, ещё будучи в больнице. Может, повезёт и тот даже ответит на пару вопросов… Хотя поди ещё найди одну конкретную лавку в этом лабиринте.Якоб вошёл в небольшое кафе, о котором успел прочитать короткую заметку, пока ехал в такси. Внутри было очень людно, и это смазало первое очарование, хотя он безусловно оценил красоту старинной резьбы стенных панелей, огромные зеркала в богатых рамах, подвесные светильники и даже чучело самого настоящего нильского крокодила над арочным проёмом. В то, что здесь когда-то пил кофе сам Наполеон, верилось с трудом, но Войник всегда питал слабость к необычным старинным местечкам. Это открылось аж в тысяча семьсот семьдесят третьем году. Если не Наполеон, то уж Джонатан Карнаган здесь точно мог бывать когда-то… Первый хранитель кольца.
При мысли о кольце снова стало тошно – хоть вой. Проходя мимо одного из старинных зеркал, Войник мельком заглянул за поверхность серебристой амальгамы. Показалось или он увидел светлую фигурку в толпе туристов? Совсем как тогда, на ночном базаре. Якоб резко развернулся и хотел уже было устремиться следом, когда его окликнули:
– Мистер Войник! Сюда!
Профессор Тронтон, худощавый темноволосый мужчина в летнем костюме, приподнялся из-за крохотного круглого столика и помахал ему. Вежливо улыбнувшись, Якоб присоединился к англичанину и пожал крепкую сухую ладонь.
– Спасибо, что всё-таки пришли, – сказал профессор и кликнул одного из работников кафе, чтобы заказать им обоим кофе.
Судя по грязным чашкам на столике, сидел он здесь уже давно. И только сейчас, вблизи, Якоб заметил, каким усталым, осунувшимся было лицо англичанина. Глаза под стёклами очков в изящной золотистой оправе лихорадочно блестели. То и дело Тронтон украдкой проводил ладонями по коленям, словно руки у него сильно потели, и бросал взгляд куда-то за плечо Войника, на вход.
– Толпа заземляет, знаете ли. – Профессор выдавил извиняющуюся улыбку. – В толпе легче скрываться… и легче не… как бы это выразиться? Не выпасть из привычного.
– Боюсь, я не совсем понимаю, – осторожно ответил Якоб.
Тронтон нахмурился, и взгляд его из чуть рассеянного сделался строгим.
– Понимаете, иначе бы не пришли. Иначе бы ещё раньше Стоун не выбрал вас… М-да. – Он прищурился, оценивающе глядя на Войника. – Не поймите меня превратно, вы талантливый молодой человек. Но одного лишь таланта мало. Увы, не всегда мы можем выбирать.
– Где-то я это уже слышал, – сухо ответил Якоб.
Официант принёс поднос с двумя турками и чашками, поставил на столик и, наконец, забрал опустевшие. Тронтон не спеша налил себе кофе. Руки у него чуть дрожали.
– Я… соболезную вашей потере, – искренне проговорил Войник. – Николай говорил, что вы отложили все дела, чтобы уехать на похороны. Я знал его совсем недолго, но он показался мне исключительным человеком.
– Не показался, – вздохнул профессор. – Он и был таковым, хотя, безусловно, в каких-то вещах уступал своему предку.
– Вы о лорде Джонатане?
Тронтон не ответил, уставился в чашку, помешивая густое чёрное варево. Вокруг галдели люди – никому не было дела до них двоих.
– За мной идут, мистер Войник. Вам ведь уже доводилось побывать в пустоте, отсечённым от всего, что вам знакомо… – На этих словах Якоб вздрогнул, вспомнив ночного гостя, и профессор поднял взгляд. – Вижу, что доводилось. Успокоить мне вас нечем – он ещё придёт.