"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Казалось, словно лёгкие руки легли на плечи в едва ощутимом объятии, и нежные губы коснулись его лба в последнем благословении. Где-то там, далеко, содрогалось в агонии его тело, запертое и погребённое. Но сам он ускользал в спасительную темноту, унося с собой тайну и артефакт…
Разум взорвался тысячей образов, силясь вместить их в себя, осмыслить. Тело содрогалось в агонии чужой смерти. Умирать оказалось страшно – быть не в силах сделать следующий вздох, освободиться,
И в сердце бури кружившихся символов и смутных видений он вдруг поймал… даже не голос – мысль, казавшуюся его собственной и вместе с тем – инородной.
«Друг, ради Господа, не рой Останков, взятых сей землёй; Нетронувший блажен в веках, И проклят – тронувший мой прах [135] …»«Но вы, похоже, совсем не боитесь старинных проклятий, не так ли?..»
135
Эпитафия на могиле Уильяма Шекспира, в переводе А. Величанского.
Глава 18
Отражения
В доме царил полумрак, рассеянный зыбким тревожным светом. Призрачный хор обступал её, стоило только отвернуться, и темнота скалилась мучительно искажёнными ликами. Она удерживала их на границе своим взглядом, но держать в поле зрения всё было попросту невозможно. Посмотришь в сторону – и вот уже пугающий потусторонний взор буравит спину, прожигает до костей.
Страх, приходящий извне, играл на струнах её восприятия цепкими когтистыми пальцами. Она ходила вдоль границы ритуального круга и возвращалась, только чтобы не останавливаться, – как беспокойная пантера в клетке. Никто не говорил, что будет легко. Такой человек, как отец, не потерял бы разум, столкнувшись с чем-то незначительным.
Ясмина сдёрнула с пальца кольцо, положила на алтарь, в центр ещё одного защитного круга, и обновила знаки. Руки предательски дрожали, а сердце трепыхалось в груди подбитой птицей. Но она не была крохотной слабой пичугой! Она была соколицей, дочерью Кахина, наследницей великих чародеев!
Выйдя из круга, она зажгла свет по всему дому, заглянула в каждый уголок, чтобы тени сбежали в страхе, сгинули до нового ритуала. Тихая поступь вторила её шагам – чудовище было здесь. Дикое, яростное, несущее с собой первобытный ужас, сгубивший её близких.
– Не так быстро, – успокоила себя Ясмина. – Нужно время… немного времени. Даже проклятый выродок Карнаган покорил чудовище не сразу… и всё же она служила ему до конца его дней, точно верный пёс.
«Не служила… – призрачное эхо, не громче дыхание лёгкого ветерка. – Союз…»
Ясмина вздрогнула, почувствовав, что кто-то стоит у неё прямо за спиной, и резко обернулась. Коридор был пуст, лишь за углом мелькнуло что-то светлое, словно кто-то вошёл в спальню, взмахнув белым шлейфом. Она зашептала заклинание, медленно двинулась к двери, отсекая от себя образы, которые подбрасывало усталое сознание, заслоняясь от нарастающего инстинктивного ужаса. Она привыкла
смотреть страху в лицо…Яркий свет дрогнул и болезненно замерцал. Ясмина решительно шагнула вперёд, распахнула полуприкрытую дверь в спальню… и отшатнулась, прижав пальцы к губам. У зашторенного окна мелькнул силуэт. Вспышкой она увидела мёртвое иссушенное лицо, тонкую руку, тянувшуюся к ней. Свет погас, но девушка заставила себя остаться на месте, не дрогнуть, не сбежать.
Сухая рука, метнувшаяся из темноты, мазнула по щеке лёгким касанием, словно пробуя, узнавая. Голос подвёл, сорвался, но Ясмина заставила себя произнести формулу заклинания.
– Тебе не испугать меня. Ты подчинишься! – хрипло крикнула она в многоликую темноту, но та лишь шелестяще рассмеялась, раскалываясь на множество голосов…
…Ясмина потеряла счёт часам. Сколько прошло дней? Время в ритуальном трансе текло совсем иначе, мучительно растягиваясь в плену бесконечного кошмара.
Сжавшись, она сидела в кресле, развернув его так, чтобы видеть коридор и двери. Ей нужен был отдых, но спальня стала обиталищем незваных гостей из-за грани, отвоёвывавших себе её реальность шаг за шагом.
Дрожащими руками Ясмина сжала телефон, включила и мельком взглянула на экран сквозь застывшее стекло невыплаканных слёз. Множество неотвеченных вызовов и несколько сообщений от незадачливого журналиста из Москвы. Девушка криво усмехнулась. Пришла странная мысль позвать его, только чтобы не оставаться в одиночестве, но она не просто так отослала всех, даже верного телохранителя. Ритуальное пространство должно было быть свободным. Она выходила на этого зверя одна.
Инстинкты взяли своё. Ясмина набрала знакомый до боли номер, прошептала в трубку:
– Помоги мне…
– Нет, – мягко ответил родной голос. – Это ты должна пройти одна, как проходил я.
– Боишься? – В интонации почти против воли просочился яд. – Боишься не удержать своего зверя, если придётся встретиться ещё с одним?
Он пропустил оскорбление мимо ушей.
– Эту цепь должна выковать и удерживать ты.
– Асир…
– Ты справишься. В твоих жилах течёт та же кровь – не разочаруй меня. И его.
– Да пошёл ты к чёрту, – в сердцах прошипела она, сбросив вызов, и отшвырнула бесполезный телефон.
Быстро поднявшись, девушка направилась в кухню, взяла нож, зажгла конфорку и раскалила лезвие. Не медля она прижала металл к предплечью, оставляя очередную красноватую бороздку рядом с несколькими другими. Боль помогала отстроить сознание… своя боль, обычная, физическая – не та, чужая, что эхом прокатывалась по границам восприятия, умножаясь с каждым видением.
Каждый шаг давался с трудом, словно лодыжки были скованы тяжёлыми кандалами. Ясмина вернулась в ритуальный круг, протянула руку… Пальцы задрожали, замерев над алтарём, но усилием воли она заставила себя надеть артефакт.
«Кровь. Страх. Смерть. Что ты приносишь, то и пробуждается…»
Её губы разомкнулись, исторгнув хриплый крик. Внутренности скрутило судорогой, от которой подкосились ноги, и Ясмина бессильно осела у алтаря, содрогаясь от боли. Тело жгло огнём, выворачивало. Она прижала ладони к животу, а когда отняла и поднесла к лицу – те были влажными от крови. Что-то разрывало её изнутри, прорываясь в мир из недр её лона в страшной агонии…
В следующий миг она поняла, что удерживает в руках маленькое тельце, холодное, едва успевшее сделать единственный вздох. Беспомощно прижимает к груди крохотное существо, чьего появления так отчаянно не хотела…