"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Долг крови… долг смерти… Месть… Он вернётся, чтобы закончить начатое, – так он обещал. Эта клятва была выгравирована по костям её и Асира, вплетена в потоки крови, бегущей по их жилам. Бремя отца, и деда, и всех, кто предшествовал им, вплоть до него.
Так зачем Ясмина теперь пыталась разглядеть, распутать этот кубок? Почему не в силах была отвести взгляд от образов, отзывавшихся даже не в сердце – где-то в глубинной памяти души? И чужие жизни манили странным ощущением хрупкого родства…
Вместо чудовищ перед её взором представали
«Ты спасёшь Кемет – достаточно только пожелать! Одолей чудовищ во тьме! Одолей тех, кто становится чудовищами!..» Голос отца вспомнился так явственно. О чём, о ком он говорил?.. О древней царице?
Нет, не чудовище… Женщина, жившая когда-то, на изломе эпох…
Все эти люди, о которых Ясмина прежде лишь читала, чью историю так тщательно изучала, исследовала, вдруг оказались на расстоянии вытянутой руки. Она соприкасалась с их жизнями, бродила меж ними неприкаянной тенью, заглядывая в глаза и души. И каким-то образом всё это было связано с ней самой… Чудеса, вынимавшие сердце из груди невозможной болью и красотой…
Вместе с Таа-Нефертари она прошла путь от Нехена и Нубта к Абджу, рука об руку с Открывающим Пути. Вместе с нею любила жреца, верного Стража, разделившего её судьбу.
Вместе они оплакивали страшную гибель отца, великого Владыки Секененра, и жертвовали своей судьбой и своей единственной любовью во имя грядущей победы…
Вместе они пришли в земли гиксосов, с тем чтобы притаиться ядовитой змеёй на груди властителя, завоевать доверие, нанести решающий удар. Вместе узнали, как многое на самом деле объединяло мятежную царевну и чародея, которого гиксосы называли величайшим из своих правителей.
Вместе они вершили ритуал Хеб-Седа в Саккаре под взорами древних – ритуал, изменивший всё… Вместе узнавали народ, чьи предки поселились в Дельте в эпоху первых властителей древности, и сердце раскрывалось новым истинам.
Вместе скорбели о потерях… мечтали о новом будущем для объединённого народа Обеих Земель, чья истинная история была сокрыта так глубоко…
Ясмина желала увидеть историю до конца, не смея отступить и вместе с тем предчувствуя скорбный итог. Как историк, она знала историю победы фиванской династии, хотя в источниках и не сохранилось имя царевны, преданное забвению. То, что открывалось ей теперь, не вполне вязалось с этим знанием или же, напротив, дополняло его. Но что же случилось?..
Вечные звёзды сияли над древним некрополем, обманчиво безмятежные. В ночь после битвы живые собирали тела своих мёртвых, чтобы воздать последние почести, уносили раненых, чтобы исцелить. Многоликая боль пропитала пески, и сам воздух кровоточил погребальными
песнями.Краткое перемирие. Оба зверя слишком устали, чтобы вцепляться друг другу в глотку. Несколько дней, и это изменится… и противостояние взойдёт на новый сокрушительный виток.
Как символично, что битва должна была состояться в Абджу – в землях Сенебкаи, где когда-то вспыхнуло первое восстание. Сама Яххотеп вела рэмеч, и под её знамёнами солдаты не боялись ни боли, ни смерти. Хека-хасут отступали, готовые покинуть священные земли. Более ничем им не уступали воины-рэмеч, научившиеся создавать то же оружие и строить великолепные колесницы, переняв их знание так же, как хека-хасут переняли их культуру и верования. В тесном сплаве союзов и распрей рождалась новая эпоха, в которой должно было найтись место им всем. Но война была жестоким учителем, болезненной трансформацией, перековывавшей всех их в нечто новое.
Когда царская чета прибыла в Абджу, воины воспряли духом, встречая их с ликованием, с надеждой на благополучный исход. И вопреки скорби в лагере состоялся пир. Ладьи из Хут-Уарет привезли щедрые дары Богам и людям – прекрасную пищу и вино, лившееся рекой. У ярких костров, озарявших ночь, Владыка и царица читали воззвания древнему Богу, обращая его ярость на защиту, выплетая над войском сеть, призванную сохранить как можно больше жизней.
Таа-Нефертари, погружённая в транс, не поняла, что изменилось вдруг в кульминации ритуала. Миг – она распахнула глаза.
Нельзя было остановить мощь призванной стихии, как нельзя остановить полёт стрелы или бурные воды речных порогов.
Полёт стрелы…
Апопи оттолкнул её, заслонив собой, и пошатнулся. Крики воинов смешались в единую какофонию. Властитель обернулся к ней, коротко коснулся её лица. В застывшем мгновении она с ужасом смотрела на древко, трепетавшее в такт его дыханию. Стрела принадлежала не рэмеч…
В следующий миг он решительно обломил древко, выкрикнул какой-то приказ и тяжело осел на землю, но Таа-Нефертари и один из стражей подхватили его, закинув его руки на плечи, повели к шатру.
Царица кликнула целителей, а потом подхватила свои лук и колчан, и никто не посмел встать у неё на пути. Ярость вела её, даруя остроту взору. Пламя и звери пустыни пришли на её зов, нагнали в песках одинокую колесницу. Нефертари выпустила единственную стрелу, точно в цель, остановившую предателя, но не убившую его. Остальное закончили чудовища песков, рвавшие его плоть заживо, и ночь содрогнулось от его воя.
Таа-Нефертари вернулась в лагерь. В шатре было тесно от жрецов и военачальников. Кто-то шептался о предательстве, кто-то – о тайном оружии Яххотеп. Царица прогнала их всех, оставила лишь целителей.
– Он выживет. Владыка Обеих Земель не падёт от единственного выстрела, – решительно сказала Нефертари, но целители отводили взгляды.
– Яд, моя царица, – чуть слышно проговорил один из них.
Дрожащими руками царица смешивала снадобья, вливала их меж сомкнутых холодеющих губ. В бессильной ярости отослала всех, склонилась над супругом, тихо зовя его, моля Богов помочь ему удержаться по эту сторону.
Человек, которому когда-то она так отчаянно желала смерти, умирал у неё на руках – жестокая насмешка Богов. Человек, ставший ей не возлюбленным, но другом, бесценным союзником, необходимым, по-своему родным… Владыка Обеих Земель, так и не успевший привести их общее дело к завершению.