Фетиш

– Сюрприз, – говорит отец, позвякивая ключами. В его глазах я вижу надежду на примирение.

Я смотрю на машину со смешанными чувствами. Она действительно прекрасна – именно такую я представляла себе в мечтах. Но горький осадок от предыдущего разговора не дает в полной мере насладиться моментом. К тому же, я всегда хотела добиться всего сама… Хотя, учитывая, что до работы от нового дома, подаренного родителями Дэйва, добираться неблизко…

– Да, очень нравится, – выдавливаю я улыбку, стараясь звучать искренне. – Спасибо.

Я изо всех сил пытаюсь сохранить нормальные отношения с родителями, но это становится все сложнее. Каждый раз встреча с матерью превращается в очередную попытку вернуть контроль над моей жизнью. Вот и сегодня – роскошный подарок с подтекстом "мы лучше знаем, что тебе нужно".

После их ухода я брожу по дому, пытаясь привести мысли в порядок. Эти разговоры с матерью выматывают так, словно я провела несколько раундов в боксерском поединке.

Новая машина стоит во дворе – глянцевая, идеальная, но почему-то вызывает только тяжелый вздох. Может, дело в том, что я просто устала от попыток соответствовать чьим-то ожиданиям?

В этот момент ко мне подходит Дэйв с загадочной улыбкой, от которой у меня почему-то екает сердце. День был настолько насыщенным, что я едва держусь на ногах.

– У меня тоже есть для тебя сюрприз, – в его глазах пляшут озорные искорки.

Я устало вздыхаю, проводя рукой по лицу. Виски пульсируют от напряжения.

– Может, хватит сюрпризов на сегодня? Честное слово, я уже не выдержу.

– Пойдем, – он мягко берет меня за руку, игнорируя мои протесты. Его пальцы теплые и уверенные. – Закрой глаза.

Шелковая лента ложится на мои веки, и я чувствую, как Дэйв осторожно ведет меня по дому. Мои пальцы скользят по прохладной стене, пытаясь определить, куда мы идем. Ковер мягко мнется под ногами.

– Что ты задумал? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри нарастает смутное беспокойство.

– Увидишь, – в его голосе слышится едва сдерживаемое возбуждение.

Наконец мы останавливаемся, и я слышу тихий скрип открывающейся двери.

– Теперь можно, – шепчет он, развязывая ленту.

Я моргаю, привыкая к мягкому свету, и замираю. Передо мной детская комната, выдержанная в нежных бежевых тонах. На стенах плывут воздушные белые облака, создавая ощущение безмятежности и покоя. Белоснежная кроватка с воздушным балдахином кажется невесомой, а над ней кружится карусель с маленькими звездочками. Плюшевые игрушки, аккуратно расставленные на деревянных полках, словно ждут своего маленького хозяина. Пеленальный столик у окна, мягкое кресло-качалка в углу… Каждая деталь подобрана с такой любовью и вниманием, что у меня перехватывает дыхание.

– Как тебе? – в голосе Дэйва слышится гордость и нетерпеливое ожидание.

Внутри меня все холодеет, а к горлу подкатывает ком. Эта идеальная комната кажется мне сейчас похожей на красивую клетку.

– Но Дэйв… я даже не беременна, – слова даются мне с трудом. – Зачем… зачем сейчас детская комната?

– Я понимаю, – он поспешно подходит ко мне, пытаясь взять за руки. – Это на будущее. Я не тороплю тебя, правда. Просто… мы же теперь муж и жена. Рано или поздно у нас будут дети…

– Рано или поздно? – мой голос срывается, а в груди разрастается паника. – Судя по этой комнате, ты ждешь наследника уже завтра! Такие вещи нужно обсуждать, Дэйв! Вместе!

Я резко разворачиваюсь и выхожу, почти выбегаю из комнаты. Этот идеальный детский уголок душит меня, давит своими ожиданиями. Кровь стучит в висках, а перед глазами все плывет.

– Одри, постой! Это просто комната, я же сказал! – его отчаянный голос догоняет меня в коридоре, но я не останавливаюсь.

Меня начинает трясти. Я словно загнала себя в ловушку идеальной жизни, которую никогда не хотела. Свадьба, дом, муж, дети – все эти пазлы чужой мечты, которые я пытаюсь собрать трясущимися руками.

А где же я? Где мои желания, мои мечты? Почему никто не спрашивает о них?

С каждым шагом я все глубже погружаюсь в пучину сомнений. Единственный человек, рядом с которым я чувствовала себя собой, сейчас лежит в больничной палате, не приходя в сознание. А я здесь, играю роль в спектакле чужой жизни.

То решение, принятое в момент слабости, разделило мою жизнь на "до" и "после". Я все разрушила, поддавшись страху. Тогда казалось, что у меня будет шанс все исправить. Я струсила, побоялась рискнуть всем и взять ответственность за свой выбор. И теперь за мою трусость расплачиваются все – и я, и Дэйв, и… он.

Горячие слезы катятся по щекам, размывая картину идеальной жизни.

***

Последние дни превратились в бесконечное ожидание. Я механически выполняю привычные действия – готовлю завтрак, еду на работу, улыбаюсь коллегам. Но мысли постоянно возвращаются к больнице, где за закрытыми дверями реанимации борется за жизнь Джейсон.

Каждый вечер я звоню в больницу, надеясь услышать хоть какие-то изменения. "Состояние стабильно тяжелое" – эти слова я знаю наизусть. Дэйв не поднимает эту тему – наверное, ему тоже нелегко. Или он просто не знает, что сказать.

Сегодня утром наконец раздался долгожданный звонок – Джейсона перевели в обычную палату. Посещения разрешены. Я бросаю все дела и мчусь в больницу, молясь, чтобы успеть до конца часов посещений.

Медленно захожу в палату, моё сердце колотится где-то в горле. После стольких дней ожидания я наконец могу его увидеть. Джейсон лежит неподвижно, опутанный проводами и датчиками. Его лицо бледное, осунувшееся, но всё такое же красивое. Мои пальцы дрожат, когда я осторожно касаюсь его руки.

– Будьте осторожны, – предупреждает медсестра у двери. – Его состояние всё еще нестабильное.

Я киваю, не в силах отвести взгляд от его лица.

***

Белые стены больничной палаты давят на меня, словно стремясь выдавить остатки надежды. Металлический запах лекарств смешивается с удушливым ароматом антисептика, от которого першит в горле. Я сижу здесь уже четвертый час, не в силах оторвать взгляд от неподвижного тела Джейсона.

Белоснежные бинты опутывают его, словно саван, превращая некогда сильное, полное жизни тело в безмолвную оболочку. Только исхудавшее лицо открыто – заострившиеся скулы, запавшие глаза, бледные губы. Где тот мужчина, чья улыбка заставляла мое сердце пускаться вскачь? Аппарат ИВЛ монотонно нагнетает воздух – вдох, выдох, вдох, выдох – механический ритм, от которого к горлу подступает тошнота.