Фетиш

Он разворачивается и уходит, хлопнув дверью спальни. В повисшей тишине слышно тиканье часов на кухне.

Опускаю глаза в пол, разглядывая знакомый узор на плитке. В горле встает ком, а на глаза наворачиваются предательские слезы. Очевидно, этот разговор, как и десятки предыдущих, не имеет смысла. Между нами словно разверзлась пропасть, и с каждым днем она становится все шире.

Механически направляюсь в ванную, на автомате включаю воду. Горячие струи барабанят по плечам, смывая напряжение прошедшего дня, но не могут смыть тяжесть с души. Закрываю глаза и прислоняюсь лбом к прохладному кафелю.

Мысли, как назойливые мухи, кружат в голове, не давая покоя.

Джейсон в больничной палате – такой потерянный, с пустым взглядом, не помнящий даже собственного имени. И Дэйв, мой упрямый муж, который не может отпустить прошлое. А ведь когда-то они были лучшими друзьями…

Вода стекает по лицу, смешиваясь с непрошеными слезами. Что, если бы я тогда не уехала так внезапно из родительского дома? Может, все сложилось бы иначе? Мы бы с Дэйвом поддерживали связь, встречались бы время от времени. А Джейсон… возможно, я встретила бы его при других обстоятельствах. Не было бы этой запутанной истории, этого треугольника, который в итоге привел к такой трагедии.

Выключаю воду и заворачиваюсь в махровое полотенце. В зеркале отражается усталое лицо женщины, пытающейся склеить осколки чужих судеб.

Натянув пижаму, тихо проскальзываю в спальню. Забираюсь под одеяло, стараясь не потревожить Дэйва, но он не спит. Его сильные руки притягивают меня ближе, и я чувствую его теплое дыхание на своей шее.

– Прости, – шепчет он, зарываясь носом в мои влажные волосы. – Я не хочу, чтобы мы ссорились. Особенно из-за него.

Я замираю, боясь пошевелиться, боясь спугнуть этот момент откровенности.

– Ты просишь меня сделать что-то очень трудное для меня, – его голос звучит хрипло. – Но я подумаю над этим. Ради тебя.

Его губы мягко касаются моего виска, и я чувствую, как напряжение медленно отпускает нас обоих. Вскоре его дыхание становится ровным – он засыпает, все еще крепко прижимая меня к себе. А я лежу без сна, вслушиваясь в тишину ночи и надеясь, что может быть у этой истории еще будет шанс на счастливый конец.

Глава 22

Джейсон

Рассматриваю свои руки, все еще покрытые мелкими царапинами, похожими на тонкую паутину шрамов. Каждая отметина – как недописанная строка в книге моей жизни, страницы которой безжалостно вырваны тремя неделями комы. В голове – удушающая пустота там, где должны быть воспоминания. И среди этого тумана забвения особенно ярко выделяется она. Одри. Загадка, от которой начинает болезненно пульсировать в висках.

Звук её шагов в коридоре я узнаю еще до того, как она появляется в дверях. Моё сердце предательски ускоряет ритм, словно знает что-то, чего не помнит разум. Она входит – грациозная, в светло-голубом платье. Её невозможные зеленые глаза – то ли малахит, то ли весенняя листва – каждый раз словно проникают в самую душу, но тут же ускользают, прячутся, когда я пытаюсь поймать её взгляд. В этом танце уклонений кроется какая-то мучительная тайна.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? – её голос мягкий, но в нем слышится едва уловимое напряжение. Она присаживается на край кровати, и меня окутывает облако её аромата – ваниль переплетается с жасмином, вызывая острый укол где-то глубоко внутри. Словно ключ, который почти подошел к замку забытых воспоминаний, но в последний момент сломался.

– Лучше, – отвечаю я, впитывая каждую деталь её образа, пытаясь найти подсказки в языке её тела. Мой взгляд цепляется за кольца на её пальце – помолвочное и обручальное.

– Так ты замужем? – вопрос вырывается сам собой, хотя где-то в глубине души я уже знаю ответ. И он почему-то причиняет боль.

– Да, – её голос звучит неуверенно, – за Дэйвом. Я же говорила тебе.

– Точно. Только вот не могу понять одну вещь, Одри, – я подаюсь вперед, чувствуя, как внутри закипает смесь раздражения и отчаяния. – Почему ты приходишь каждый день, а твой муж – мой якобы лучший друг – ни разу не навестил меня?

Она вздрагивает, словно от удара. На её лице мелькает выражение такой глубокой боли, что у меня перехватывает дыхание. Но через мгновение маска спокойствия возвращается на место – слишком идеально, слишком отработанно.

– Дэйв… он сейчас в командировке, – произносит она ровным голосом, но пальцы выдают её, нервно теребя ремешок сумочки, будто четки грешницы.

Внутри меня поднимается волна глухой ярости – не на неё, а на эту паутину лжи, в которой я барахтаюсь, как беспомощная муха. Что произошло там, на проклятом обрыве? Почему каждый раз рядом с ней меня разрывает между щемящей нежностью и горьким привкусом предательства?

– Знаешь, что странно? – мой голос звучит хрипло, я подаюсь еще ближе, ловя запах её духов, от которого кружится голова. – Когда я просыпаюсь ночью, захлебываясь темнотой и пустотой, первое имя, которое срывается с губ – твое. Не Виктории. Не кого-то еще. Твое, Одри. Почему?

Она вскакивает, словно обожглась. Я вижу, как дрожат её руки, как влага собирается в уголках глаз, превращая зеленый в размытую акварель.

– Мне пора, – выдыхает она и почти выбегает из палаты, оставляя после себя шлейф ванильного аромата и тысячу невысказанных слов.

Я откидываюсь на подушку, чувствуя, как пульсирует в висках. Что-то подсказывает: разгадка всей этой истории спрятана в ней. В Одри. В женщине, которая носит кольцо моего лучшего друга, но чье присутствие отзывается в моей душе музыкой давно забытой песни. И я клянусь себе, что узнаю правду. Даже если эта правда разобьет мне сердце… снова.

Джейсон

Воспоминания

Стою на палубе роскошной яхты, рассекающей изумрудные волны, и вдыхаю соленый воздух, наполненный йодистой свежестью. Достаю сигарету из помятой пачки Lucky Strike – моя единственная слабость после того, как я бросил профессиональный спорт. Щелкаю зажигалкой, и легкая дымка растворяется в лучах заходящего солнца, окрашивающего небо в невероятные оттенки розового и золотого.

Виктория материализуется рядом словно морская нимфа – её идеальные темные локоны развеваются на ветру, создавая вокруг головы загадочный ореол.

– Ты что, куришь? – в её бархатном голосе сквозит едкая насмешка, от которой по спине пробегают мурашки.

– Да, – отвечаю спокойно, не отрывая взгляда от линии горизонта, где море сливается с небом.

– Я думала, ты спортсмен. За здоровый образ жизни.

– У каждого свои демоны.

– Никотин – это же зависимость, – она складывает руки на груди, всем своим видом демонстрируя неодобрение.

Я позволяю себе легкую улыбку, выпуская струйку дыма:

– Адреналиновая зависимость ничем не лучше.