Фрейлина

— Он должен быть о флоте, но жарко… Сергей Фаддеевич не видит дальше женского декольте.

— Все это как-то связано между собой? — заулыбался Константин, заглянув и себе. Господи…

— Ему и объяснять — я не могу знать. Прошу прощения…

Отведя от меня смеющийся взгляд, Загорянский взглянул на друга будто даже с какой-то гордостью — смотри, мол, какая!

— А вот я всегда готов поддержать разговор о флоте, — кивнул мне Константин и принял серьезный вид.

— У Таисии Алексеевны аналитический склад ума и, выйдя из Смольного института, она вдруг обнаружила несоответствия в организации флота, которые ее теперь и мучают, — доложил этот… собака сутулая, сразу теряя в моих глазах. Некрасиво так делать.

— И в чем же состоит это несоответствие? — ласково поинтересовался высочество.

И здесь тоже была скрытая издевка, может и не совсем злая… Но это был вызов. Настоящий вызов! Я чувствовала — выхожу из себя, я злилась. Да не то слово! Минимум — тянуло на нелитературщину, максимум… краев вообще не наблюдалось.

— Достаточно ли укреплений Свеаборга и фортов Кронштадта, а также сил Балтийского флота для противостояния флоту британскому в случае агрессии, направленной на Российскую империю?

— Умеете вы, однако, Таисия Алексеевна… — помолчав, тихо протянул Загорянский: — Этот вопрос той же природы, что и конец света или нежелания мною счастья для вас?

— Постой, Сергей, — вмешался Константин, — это не тот вопрос, на который я просто ответил бы «да», здесь настоящая провокация. С чего вы решили, Таисия Алексеевна…

— Можно — Таис, Ваше высочество, — нетерпеливо уточнила я. Внутри уже что-то било, как конь копытом — только бы успеть зацепить интересом, только бы не помешали! Я спешила, я так спешила! И к черту — насколько неправильно я себя веду. Нарушать, так нарушать, как следует.

— Благодарю… Таис. Тогда и ко мне прошу без титула, — на миг замешкался тот, — и все-таки… почему вы считаете агрессивные действия со стороны Великобритании возможными?

— Потому что сейчас у России только два серьезных врага — она и Османская империя.

— Соглашусь, что Великая порта наш старинный враг…

— Как и британский парламент, и королева Виктория со своим кабинетом министров.

— Вы неправы, — терпеливо возразил мужчина, — с королевой у нас прекрасные отношения, с британцами всегда можно договориться.

— То, что Британия шлет дары и заверяет в дружбе, значит только то, что она хочет показать. Это не настоящие ее планы, это дипломатия.

— Вы полагаете, уже есть какие-то планы?

— Слишком много причин для этого.

Англию они не видят… о данайцах, дары приносящих, не помнят! Император рассекал по Финскому на дареной яхте «Королева Виктория», предпочитая добираться из столицы в Петергоф не по суше, а по воде.

— Но как вы можете судить о таком? Вы не можете знать… — кашлянув, начал Загорянский.

Константин молчал, вперив в меня взгляд. Как сверло — подумалось…

— Это разные вещи — судить и знать, Сергей Фаддеевич, — вежливо объяснила я, возвращая издевку: — Судить о чем-то я имею право, потому что мыслю, а знать и правда не могу, поэтому сужу согласно логике: у нас огромная страна, неисчислимые богатства, а Великобритания — несколько убогих островов и только. В этом и есть причина ее нынешней силы — она вынуждена была развиваться. Чтобы заиметь то, что сейчас имеет, ей пришлось торопить судостроение и сейчас у них самый передовой флот, паровые корабли. Добравшись с помощью флота до чужих богатств, Великобритания завоевала их силой оружия. И постоянно совершенствует его для этих же целей — военных. И теперь у них почти полмира колоний, а на вооружении сплошь самое передовое стрелковое оружие — нарезное.

Я отдышалась и добавила тише:

— У Российской империи никогда не было и не будет друзей. Только временные союзники. На данный момент истории главные ее враги Великобритания и Османская империя.

— Это уже как-то и слишком, — потер лоб Константин, — тогда из последнего — мы дружны и находимся в родственных отношениях с половиной Европы.

— В случае конфликта, в лучшем случае они сохранят нейтралитет, а скорее — встанут у наших границ в ожидании того, как пойдут дела на фронте.

Так оно и будет в результате. И Николай бросит к западной границе свою лейб-гвардию — на смерть, как первый заслон. Сражение не состоится — не рискнут, но гадость «друзья» и родственники все-таки сделают, оттянув на себя какие-то силы.

— На каком фронте?! — позволил Константин вырваться раздражению.

— Какая разница?! Вы все равно меня не слышите. Я даже знаю о чем сейчас думаете — с чьих слов я говорю?

— С чьих слов вы говорите, Таисия Алексеевна?! Это не могут быть ваши мысли.

— А чем мои мысли должны быть хуже ваших, Ваше высочество? Почему вы считаете, что ваш мозг способен производить их разумными, а мой недоразвит для этого? Вы старше всего на год.

— У нас разный уровень образования и совершенно отличный способ мышления, — шипел он сквозь зубы.

Сейчас был похож на натянутую струну, напомнив Дубельта тогда — такого же напряженного и подозрительного. Я даже оглянулась, разыскивая того взглядом. Зачем — без понятия, хотя…

Увидела я только то, что на нас уже обращают внимание, хоть и стоим мы в стороне. Но и мысли о мрачном Дубельте в белых лосинах в обтяжку странно отвлекли и расслабили. Я успокаивалась.

— И на что же, по-вашему, только и может быть способна женщина? — поинтересовалась уже мирно.

Отлично я понимала причину его недовольства — не положено не приближенным лицам говорить в таком тоне. Положено раболепствовать или есть влюбленными глазами. Мужчине уже влетело бы за такое. С женщинами такого опыта у него еще не было — уверена. Поэтому сразу мне не влетит — ему нужно время на осознать и обдумать сказанное мною. А дальше он может… нет — должен захотеть продолжения разговора. Я же остановилась на самом интересном! И это единственный мой шанс.

— Почему-то я верю — все эти выводы сделаны самой Таисией Алексеевной. Это в ее духе, насколько я успел узнать ее, — вмешался Загорянский, — они не совсем верны, но и не совсем… У меня осталось множество вопросов! К тому же, даже если бы вчерашняя смолянка… а именно из этого вы исходите, Ваше высочество…

— Брось, Сергей! — отвернулся тот.

— Она просто не сумела бы изложить чужие соображения подобным образом — если где-то просто услышала. И поэтому я предлагаю…

— Кости! Ты совсем пропал, — желтым улыбчивым солнышком подплыла к нам Ольга и добавила уже тише: — Мужчинам легче развлечь мужчин, выручай?