Фрейлина

— Интрига… интрига… — задумчиво постучал он пальцами по губе, внимательно изучая меня: — Согласен. Но только через два часа, незаметно уйти раньше не получится.

— Замечательно, — выдохнула я с облегчением.

— Интригующе — пожалуй, а насколько замечательно…

— … посмотрим по результату, — подхватила я, оглядываясь: — Здесь я вас покину — ближе всего к выходу из парка. Через два часа? Постараюсь не опаздывать.

С голоду бы не сдохнуть — два часа! Незаметно оглядываясь, я спешила скрыться в Нижнем. Там такая территория — если не знаешь где искать, человека не найти.

Тревожное состояние нарастало.

Буквально прибитая новостью от Веснина, толком не придя в себя от предыдущего сюрприза, я просто растерялась, наверное. Временно потерялась во всем этом — сознание не успевало отрабатывать.

Вся гадость положения проявлялась для меня постепенно — как изображение на фотобумаге, опущенной в проявитель. Я знала фанатов старого способа фотопечати, и даже сама наблюдала такое проявление картинки — от едва заметного до идеально четкого.

Сейчас я понимала четко — не желая того, Веснин капитально меня подставил. И на сто процентов отработать громоотводом у него не получится.

Мне нельзя сейчас появляться «дома». Что там придумает величество в сердцах и гневе, я не представляла. Все, на что хватало фантазии — бессрочная ссылка на деревню к маменьке. В принципе, это было бы даже милосердно, но мне туда нельзя.

При таком раскладе вообще ничего хорошего ждать не стоит, поэтому нужно использовать или исключить все возможности, которые у меня еще есть.

Через два часа подвело живот так, что я испугалась за свое здоровье — похоже внутреннего ресурса без дозаправки не хватало. И зря я, наверное, назначила встречу у залива — с воды дул несильный, но постоянный ветер. Он вкусно пах морскими приключениями и свободой, но сейчас точно был лишним.

Скрестив руки на груди и обхватив шею, я грела ими декольте. То ли мерзла, то ли нервы. И ждала.

Упорно ждала, глядя на Финский и гадая, который из трех больших кораблей может быть «Палладой». Или может она уже вышла в Балтику? Уютнее было думать, что высочество где-то здесь, почти рядом. Хотя и он не защита для меня в случае чего, скорее наоборот.

Рассчитывать нужно только на себя, тогда остальное пойдет приятным бонусом. Если оно вообще случится.

Два часа… мне и часа было много. Продумывать стратегию и тактику разговора бессмысленно, может только — как его начать. С Весниным вон… ночь не спала, думала, что сказать и как, а тут страсти такие… И псу под хвост вся моя стратегия!

Копить в себе решимость для опасного разговора тоже не получалось — я чувствовала себя голодной и замерзшей, несчастной и слабой. Загнанной в угол. Сама уже толком не понимала, как решилась откровенно драконить почти незнакомого и неплохого, в общем-то, человека. А придется бить по больному, топтаться по его самолюбию, сдирать слабые корки с незаживающих ран.

На интуиции решилась? Так ее сроду у меня не наблюдалось. Ситуация — швах….

— Встречу у моря вы назначили опрометчиво.

Услышав мужской голос, я чуть не застонала — от неожиданности и облегчения. И сразу подхватила с готовностью, оборачиваясь к мужчине:

— У залива. Море немного дальше. Зато здесь редко ходят. Самая красота этого места — удивительные цветники, расположены с той стороны дворца.

— Не стану спрашивать от кого вы здесь прячетесь. Но разрешите тогда…

Спокойно расстегнув, он снял сюртук, в который успел переодеться. Оставшись в светлых брюках, жилете и рубашке, протянул его мне.

— Согрейтесь… здесь же никто не ходит? — улыбнулся лукаво.

Кивнув, я куталась в теплое, чувствуя себя палачом, занесшим топор над головой.

— Я слушаю вас, — поторопил меня мужчина.

— Хорошо… Вы должны знать, что моя маменька — урожденная фон дер Тромменау. Это старопрусский род… вероятно, вы о нем слышали. Папаиз рода Шонуровых-Козельских. Род княжеский и идет он еще от Рюриковичей. Вы знаете историю престолонаследия России?

— Мы вернемся к этому потом, если понадобится, — мягко предложил он.

— Д-да… — нервно дернулась я и потерла виски. Мысли разбегались, в голове каша. Значит, нужно продолжать, как начала — по порядку: — Княжеский титул был утерян со временем, но бумаги, подтверждающие его, уже собраны и находятся у Ее величества. Титул она обещала моим сыновьям.

— Дальше?

— А дальше? Выслушайте меня сейчас, не перебивая — мне и так будет трудно говорить. В общем… у меня к вам взаимовыгодное предложение. Не спешите отклонить его, не обдумав.

— Обещаю, — кивнул он настороженно.

— Оно вот в чем… мы с вами поможем друг другу. Я — восстановив вашу репутацию, вы — не дав мне ее потерять.

— Если это и все… — протянул мужчина подчеркнуто равнодушным голосом, отворачиваясь к заливу. Можно только представить, чего ему это стоило.

— Нет, не все, — упорно лезла я в бочку, — я жду ребенка, не будучи замужем и не стоит обвинять меня за это даже в мыслях. Моей вины здесь нет, как и вашей — так случилось. Вам — родиться с особенностью, которую общество считает прихотью и уродством молодости… или зависимостью, от которой нужно и можно избавиться. Семьи, уверена, также игнорируют такие нужды и относятся к ним соответственно. Поэтому и женитьба кронпринца на Ольге Николаевне — она станет для него ширмой. Я предлагаю стать для вас тем же самым, но делаю это сознательно, с открытыми глазами. Я предлагаю вам дружбу, поддержку и понимание. Предлагаю вам семью, ребенка и чистую репутацию. Все приличия будут соблюдены. И потом… мне нужен всего год, а дальше на ваше усмотрение. Но все уже будут знать, что вы имеете в браке ребенка.

— Как удобно… — поаплодировал мне Фредерик, хлопнув два раза в ладоши.

— Удобно. Нам обоим, — выдохнула я и взглянула наконец в его лицо с побелевшими от злости ноздрями.

— Злитесь… и это нормально в нашей ситуации. Когда тебя жестоко препарируют, тут же выпуская кишки и себе тоже… entschuldigen Sie das… schmutziger Vergleich, — сразу же и извинилась я за грязное сравнение, будто только сейчас и вспомнив — где и с кем говорю.

— … а вашего ребенка я, видимо, должен буду признать своим? — продолжил он, словно и не слыша меня.

— Князя Шонурова-Козельского. Ваш титул в любом случае станет вторым по старшинству. А чем, собственно, вам грозит его признание? Восстановленной в глазах общества и родных репутацией?

— Вы повторяетесь! — рявкнул он.

— Чтобы до вас дошло наконец! Я никогда не обратилась бы к вам, но показалось вдруг — мы похожи. Схожие взгляды на жизнь и другие… важные вещи — рядом с вами мне было спокойно и комфортно. Вы казались надежным. И мне не нужны ваши деньги. Ее величество даст за мной хорошее приданое. И откровенным мезальянсом наш брак тоже не будет — моя маменька урожденная…