Фундаментальные основы права. Компаративистика в юриспруденции.

Беспристрастное изучение древности должно привести к убеждению, что классическим народам вовсе не была известна заповедь любви к ближнему как главная основа добродетели. Только христианство раскрыло в идее добра начала, не известное римлянам.

Только христианство уничтожило право детоубийства, право производить выкидыши, завело воспитательные и странноприимные дома, богодельни, смягчило рабство, уничтожило гладиаторские игры. Политеистические религии стояли в своем отношении к моральным началам. «Боги римлян, говорит Лекки, были по большей части аллегории, простые олицетворения различных добродетелей или духи, созданные для покровительства различным отраслям промышленности. Религия устанавливала святость клятвы, давала некоторое освещение известным добродетелям и напоминала о необходимости исполнения частных обязательств. Ее местный характер усиливал патриотизм. Она устанавливала господство отца в семействе, окружила брак торжественными обрядами и создавала простые и почтительные характеры, глубоко покорные воле провидения. Но все это было крайне эгоистично; все это клонилось лишь к увеличению благосостояния, предотвращению бедствий, и для планирования будущего Древний Рим представил много героев, но ни одного святого. Римские самопожертвования были патриотические, но не религиозные» [90] .

90

Lecky W.E. Op. cit. Vol. 1. Р. 176.

Если мы от народов классического мира перейдем к народам восточным, то здесь мы действительно найдем, например у индусов, возвышенное начало любви, но оно затерто такой массой постановлений, не имеющей с ним ничего общего, что едва ли оно приобрело какое-либо значение в жизни. Ученые в своих обобщениях весьма часто забывают, что в христианстве любовь к ближнему – первый и главный догмат; христианство есть религия морали, тогда как не только в классических религиях, но даже в брамизме, маздеизме она имеет побочное, третьестепенное значение. Так, законы Ману предписывают гостеприимство, но лишь для браминов и их учеников. Правда, в этих законах есть следующее глубокое предписание: «Пусть мудрый постоянно соблюдает нравственные законы с большим вниманием, чем благочестивые обязанности. Тот, кто пренебрегает нравственными законами, пострадает, хотя бы он соблюдал благочестивые обязанности» [91] . Под нравственными обязанностями, по толкованию Яндовалькия, нужно понимать целомудрие, сострадание, терпение, воздержание от зла, кротость и умеренность. Благочестивые обязанности составляют: молчание, пост, жертвоприношения и т. д. Или в другом месте: «Пусть богатый человек неустанно и с верой делает жертвы и дела милосердия, ибо оба эти деяния, исполненные с верой, от богатства, законным образом приобретенного, дают неуничтожаемые вознаграждения. Дающий земли получает земли, золото – долгую жизнь, дающий дома – великолепные дворцы, дающий деньги – красоту» [92] .

91

Lois de Manou. Livre IV. Par. 204, 226, 230.

92

Ibid. Livre IV. Par. 205–221.

Но эти постановления теряются в бесконечной массе других постановлений, не только не имеющих с ними ничего общего, но умаляющих и почти уничтожающих их значение. Сейчас же за ними идут, например, такие постановления: брамин не должен есть пищу, предлагаемую женщиной, безумным, больным, прикасавшимся к женщине во время регул, тем, кого птица клевала, который прикасался к собаке, кого корова обнюхивала, от публичного певца, плотника, скупого, человека, лишенного свободы, заключенного в цепи, медика, охотника, кузнеца, актера, виноторговца, белилыцика и т. д. [93] После наград добродетельному, который по смерти переносится «в мир небесный, блистающий светом, в божественном образе», следует строжайшее подтверждение отказаться от отношений с людьми низшими и презираемыми. В сущности брамизм предписывает уважать, любить, почитать только браминов.

93

Ibid. Livre III. Par. 94-115.

Чтобы узнать, как различно понимаем мы, воспитанные в христианстве, нравственные регуляторы и люди Востока, надо прочесть Зендавесту [94] . Зендавеста – священную книгу древних иранцев. Впервые стала известной европейским ученым только во второй половине прошлого века. Хотя уже в XVII в. рукописи священных книг парсов попадали в Европу в качестве редкостей, но их содержание оставалось для всех тайной. Первый европейский ученый, давший очерк учения «магов» на основании греческих, римских, арабских и персидских источников, был Th. Hyde («Historia religionis veterum Persarum eorumque Magorum», 1 изд., Оксфорд, 1700).

94

Шпигель. Die heiligen Schriften der Parsen. Leipzig, 1852—1856

В религии индийцев также проявляется двойственность, которая не исчерпывает религии индусов. С одной стороны, индийцы обоготворяют силы природы – огонь, воду, Солнце, месяц, звезды, животных – быка, собаку. Это первоначальное поклонение приняло совершенно другой вид, отступило на задний план перед обобщением этих первобытных основ, сделанным Зороастром. Зороастр над всеми богами поставил выше поклонение отвлеченным началам – богу добра – Агуромазде. Агуромазда есть бог-создатель, и поклоняться ему должно, поддерживая чистоту им созданного. Агуромазда как существо живое покровительствует всему живому в природе; его оскорбляет все мертвое, неживое. Любое прикосновение мертвого к сотворенному Агуромаздой оскверняет его. Добро Зороастр понял преимущественно как чистое в материальном смысле. Главную и существеннейшую часть Зендавесты составляет описание того, какое очищение должен сделать человек, если он как творение Агурамазды нечаянно соприкоснется с трупом человека, птицы, животного или случайно своим движением сбросит в чистую воду труп какого-либо мертвого; такой человек считается оскверненным, и он не должен прикасаться к чистым, пока не совершит очищения. Это материальное понятие добра, тогда как Христос нарочно ел перед фарисеями с немытыми руками, чтобы указать, как отличается материально-чистое от морально-чистого.

Перечислим величайшие преступления маздеянца, заслуживающие смертную казнь: убийство чистого человека (маздеянца), бросание в огонь нечистых тел, бросание в огонь или воду трупа, нарушение супружеского союза, волшебство, бросание в огонь платья женщины во время регул, прелюбодеяние с мальчиком, грабеж и разбой.

Наряду с этой смесью постановлений нравственных и имеющих мало общего с нравственностью в «Якне», одной из книг Зендавесты (т. II, XIX) [95] , приводится главное постановление Агурамазды: «Должно хорошо думать, хорошо говорить и хорошо делать. Все похвальное происходит от соединения в одном человеке истинно-доброго мышления, слова и действия». Если вырвать эти постановления из связи с остальным учением Зендавесты, то читатели под влиянием христианства придадут им смысл, которого они не имели, что приведет к ложным обобщениям.

95

Шпигель. Op. cit.

Под влиянием различных религиозных учений изменялись отношения членов семьи, отца к детям, мужа к жене, детей между собой в семье, основанной на одноженстве, в отношении к семьям, допускающим многоженство и многомужество. Можно утверждать, что нравственные идеи развиваются. Да и было бы странно считать, что они не развиваются, ибо тогда вся история цивилизаций обратилась бы в простую историю открытий и изобретений и историю приложений этих изобретений к жизни.

Обратимся к такому важному вопросу, как происхождение и начала движения цивилизации вообще.

Различие цивилизаций в зависимости от религии. Основой и фоном всякой цивилизации выступает, без сомнения, религия.

«Общество началось в тот день, – утверждает Кинэ, – когда мысль о божестве пришла в ум человека, когда он стал ее осуществлять, обнародовать, открывать своим ближним. В этот величайший момент толпа развилась в народ, человек – в человечество. Общая жизнь началась между умами, которые все признавали и обожали единый дух. Индивиды, рассеянные до сих пор, соединяются в одну мысль. Вокруг фетиша собирается племя. Национальный бог производит нацию; религиозное единство производит единство политическое, а из идеи Бога вытекает живое общество» [96] .

96

Конэ. Le genie des religions // Oeuvres compl. изд. 1857. T. I. P. 29.

Обозрение таких главнейших цивилизаций мира, как цивилизации индусов, персов, евреев, китайцев, арабов, классических и новых народов, убеждает, что в их основах лежит религиозное воззрение, ибо существует столько цивилизаций, сколько и религий. Браминизм, буддизм, маздеизм, мозаизм, политеизм, магометанство и христианство произвели особые цивилизации, резко отличные одна от другой. Рассматривая эти цивилизации отдельно, можно видеть, что философия, доктрины, государство, поэзия, наука, искусство этих цивилизаций вытекали из их религиозных начал, вращались, не выходя из их общей религиозной сферы. История указывает на более поучительный факт, а именно: все попытки философии выйти из религиозных основ господствующей цивилизации действовали разрушительно на саму цивилизацию, разрывая духовную связь между образованными и необразованными классами. Но в то же время всякая цивилизация движется и развивается лишь в силу противоположных форм отношения человека к вере и знанию, религии и философии, вере к свободному мышлению.

«Движение человеческой истории, – справедливо заявляет Фихте, – определяется двумя началами – верой и разумом. В вере человеческий род является завершенным и получает начальный пункт своего развития; посредством веры он поддерживается в бытии; посредством разума он получает движение. Разум, предоставляемый самому себе, предался бы движению без конца, все уничтожая. Только в соединении обоих принципов сделался возможным истинный прогресс, стремящийся к тому, чтобы вера разложилась в разум, а разум нашел опору в вере» [97] .

97

Fichte LG. Rechtslehre. S. 143.

Было бы ошибочно полагать, что отношения между верой и разумом в цивилизации были всегда отношениями оппозиции – чаще они бывают отношениями сотрудничества.

Первоначальная деятельность разума – глубокая психическая загадка. «Когда человеческое мышление пробуждается со свойственными ему силами, – говорит В. Кузен, – оно сразу достигает всех великих истин, всех существенных истин истории, оно их схватывает, без сомнения смешанно, но с тем большей активностью. Тут не может быть места резонированию, ибо мы начинаем через резонирование. Очевидно, что резонирование есть действие позднейшее, предполагающее множество других. Разум – способность первоначальная, начинает действие и развивается непосредственно, спонтанно. Внезапное действие разума в его небольшой энергии – это вдохновение, ведь наитие есть общий характер вдохновений, вдохновение – дочь души и неба, оно повелевает с абсолютной властью, оно не требует внимания, оно вынуждает веру, оно не говорит языком земным, все его слова – гимны» [98] .

98

Course de l'histoire de la philosophie. 1829. T. 1. P. 43.