Ганфайтер. Огонь на поражение

Браун взглянул на батиметр. Двадцать… Пятьдесят… Девяносто.

Берингово море между Чукоткой и Аляской очень мелкое. Наверное, в этом тоже содержалась причина, по которой Станислас с Комовичем доверили ему «Орку»… Как поведет себя новичок на абиссальных глубинах? Не спасует ли, ощущая над собой километры давящей воды? А бездна никому не дает сделать «работу над ошибками». В глубинах все проще некуда: или ты работаешь — и живешь, или ты ошибаешься — и гибнешь. Ничего, пообещал себе Браун, окунется он еще в абиссаль, побултыхается вволю…

Субмарина достигла дна, Тимофей малым ходом двинулся на восток. Обозначилось возвышение, «Орка» подвсплыла до глубины в двадцать метров и пошла вдоль темного утеса, подножие которого скрывалось в зарослях скользкой водоросли-алярии. Здесь паслась треска. Метровые темно-серые рыбины пробирались между коричневых растений, поедая крабов, улиток, морских ежей. Треска анфас кого-то неуловимо напоминала — своими огромными выпученными глазами, громадной пастью и постоянно трясущимся отростком, свисающим с нижней челюсти.

— Гляди! — громко прошептал Илья, словно рыба могла его услышать.

В тусклом подводном свете очертилась движущаяся тень, обрамленная серебристыми пузырьками. Это баклан нырнул за мелкой рыбешкой. Треска бросилась на птицу и схватила ее за крыло тонкими острыми зубами. Пернатое забилось, дергая свободным крылом, но рыба взяла верх — голова баклана исчезла у трески в глотке. И тут же пищевая цепочка замкнулась — за иллюминатором нарисовалась морда кашалота-подростка. Морда расшеперилась пастью и поглотила треску…

— Сихали! — ожил внезапно селектор и донес встревоженный голос Боровица. — Алё!

— Слушаю.

— Немедленно всплывай! У нас ЧП.

— Что еще не слава богу?

— Китов украли.

— Всех?!

— Да ты что! Пятерых или шестерых. Где-то в районе часа ночи увели.

— Соседи небось?

— А кто ж еще…

— А куда?

— А ч-чёрт их знает!

— Арманто! — подключился Белый. — Пусть летуны глянут на западе. Чует моя душа, что «Тако-мару» где-то в той стороне дрейфует!

— Это мысль, — отозвался командир звена. — А вы, давайте, всплывайте.

— Я лучше сразу двину на запад, — решил Браун. — Попробую перехватить.

— Давай! Я Шуриков туда же пошлю. И звено «Бронко»!

— Ладно.

Тимофей повернул субмарину и включил турбины на полную мощность. Какие-то тени замелькали по сторонам, зачастили розовые и белые пятна. Вода стремительно светлела… У-ах! Субмарина вылетела из «пучины», и Браун торопливо выпустил кормовые крылья. Бесконечные гряды волн катились с севера, озаренные с востока еще красным солнцем.

— Догоним? — лаконично спросил Илья.

— Должны, — ответил младший смотритель.

Субмарина тяжело шлепнула округлым днищем по воде, зарылась острым носом в волну и начала новый разгон.

— Змей! — заговорил селектор. — Точно ты сказал. «Тако-мару» к зюйд-весту от нас!

— Угу, — довольно сказал Харин.

— Далеко до нее? — спросил Браун. — Арманто!

— Да где-то миль пятьдесят!

— Иду на поверхность.

Субмарина с ревом вырвалась из воды, пролетела, чешуей как жар горя, между пенистыми гребнями волн и снова ушла носом в воду. Ошметки синтетической слизи исчезли в водовороте.

Пока субмарина разгонялась, Сихали выдвинул консоль пульта «Доп. оборудования» — манипулятора, вибробура, инжектора для безболезненного клеймения китов, а также электрозонда, ампуломета, ультразвуковой пушки и торпедного аппарата. Держитесь, китокрады…

Субмарина вымахнула, попадая в зоревые лучи, пронеслась, описав длинную, пологую дугу, и скрылась меж бегущих волн. Пузырчатая вода с лету залила иллюминаторы и колпак.

На каком-то по счету прыжке младший смотритель разглядел вдали коробчатый силуэт «Тако-мару». Между кораблем и летящей субмариной парили фонтаны. За черными тушами китов мчались стальные веретена «Скаутсабов».

— Арманто, — связался Тимофей с комзвена. — Я их вижу. И китов, и воров. Иду на перехват, но кашалоты… Ребята далеко еще?

— Мы на подходе, — вступил Боровиц.

— Ща догоним! — добавил Шурик Белый.

— Порядок, — заключил Сихали.

Он убрал кормовые крылья и погнал по поверхности — субмарина неслась, как на подводных крыльях, задрав хищный нос.

На экране четко проступали шесть овальчиков — «Скаутсабы», идущие цепью. Браун включил визир и поймал в перекрестье корму вражеской подлодки, прущей крайней справа.

— Стреляй! — застонал Илья.

— Не говори под руку, — процедил Тимофей. Оторвав от штурвала правую руку, он нажал спусковую клавишу. Выстрел! Пироксилиновая торпеда выпрыгнула с шипением, как ядовитая змейка, пронеслась и вбила себя в сопло скаутсабовского водомета. Струя оттуда била сильная, и торпеда ушла неглубоко, едва на половину своей длины, но и этого хватило, чтобы раскурочить сопло. Серую рассветную мглу прорезала яркая красно-лиловая вспышка, подбитую субмарину развернуло и опрокинуло.

— Попал! — крякнул Харин.

Сихали взял в прицел следующий «Скаутсаб». Выстрел! Вторая торпеда не попала в водомет, но разворотила кормовое подруливающее и оторвала руль глубины.

Четыре субмарины, оставшиеся на плаву, разошлись веером. Как хотите, подумал Сихали.

Третий по счету «Скаутсаб» он торпедировал выстрелом в борт. Прочному внутреннему корпусу пироксилиновая торпеда вреда причинить не могла, но вот внешний обтекатель она проломила и кой-какое оборудование из строя вывела. Брызнул фонтан бледных искр, забила струя пара. «Скаутсаб» потерял ход и лег в дрейф, принимая все больший крен.

— Добавь! — обронил Тугарин-Змей.

— Крови жаждешь? — ухмыльнулся Браун. — Сейчас отстреливаться будем… Живо за УЗП! Выцеливай торпеды.

Могучий Илья, кряхтя, потянулся к пульту ультразвуковой пушки и активировал орудие. Мощности УЗП хватало, чтобы дробить лед, но пробовал ли кто дробить ею торпеды?..

Два «Скаутсаба» разворачивались для ответного удара. Перед острыми носами субмарин вспухли пузыри — выстрел!

Тимофей резко направил «Орку» в глубину и перевел ручку скорости на самый полный. Вывернул, пошел к поверхности. Увидел в иллюминаторе две торпеды, пущенные по нему, и вырвался из воды. Пролетел он совсем ничего — метров десять, перепрыгнув через длинный, как наконечник копья, «Скаутсаб», и услышал приглушенный двойной взрыв — торпеды, потеряв «Орку», пробили «по своим воротам». Тимофею тут же припомнилась «Аппалуза», ее последний бой с БПГ, мстительная улыбочка, играющая на лице Витьки Волина…