Гарики из Иерусалима. Книга странствий
Шрифт:
* * *
А вдруг устроена в природе совсем иная череда, и не отсюда мы уходим, а возвращаемся туда? * * *
Загадочность иного бытия томит меня, хоть я пока молчу, но если стану праведником я, то перевоплощаться не хочу. * * *
Игра ума, фантом и призрак из мифотворческой лапши, душа болит — хороший признак сохранности моей души. * * *
Твердо
* * *
Забавно, что словарь мой так убог, что я, как ни тасуй мою колоду, повсюду, где возникло слово «Бог», вытаскиваю разум и свободу. * * *
Напрасно ищет мысль печальная пружины, связи, основания: неразрешимость изначальная лежит в узлах существования. * * *
Любую, разобраться если строго и в жизни современной, и в былой, идею о добре помять немного — и сразу пахнет серой и смолой. * * *
Я спокойно растрачу года, что еще мне прожить суждено, ибо кто я, зачем и куда — все равно мне понять не дано. * * *
Для тяжкой тьмы судьбы грядущей лепя достойную натуру, Творец в раствор души растущей кладет стальную арматуру. * * *
Меняется судьбы моей мерцание, в ней новая распахнута страница: участие сменив на созерцание, я к жизни стал терпимей относиться. * * *
Я с радостью к роскошному обеду зову, чтобы обнять и обласкать того, кто справедливости победу в истории сумеет отыскать. * * *
Увы, в обитель белых крыл мы зря с надеждой пялим лица: Бог, видя, что Он сотворил, ничуть не хочет нам явиться. * * *
Мольба слетела с губ сама, и помоги, пока не поздно: не дай, Господь, сойти с ума и отнестись к Тебе серьезно. * * *
Судьба, фортуна, фатум, рок — не знаю, кто над нами властен, а равнодушный к людям Бог — осведомлен и безучастен. * * *
Создатель собирает аккуратно наш дух, как устаревшую валюту, и видимые солнечные пятна — те души, что вернулись к абсолюту. * * *
Давай, Господь, поделим благодать: Ты веешь в небесах, я на ногах — давай я буду бедным помогать, а Ты пока заботься о деньгах. * * *
Задумано в самом начале, чтоб мы веселились нечасто: душа наша — орган печали, а радости в ней — для контраста. * * *
Да,
Господи, вон черт нести устал со списками грехов мой чемодан, да, я свой век беспечно просвистал, но Ты ведь умолчал, зачем он дан. * * *
В моей душевной смуте утренней, в ее мучительной неясности таится признак некой внутренней с устройством жизни несогласности. * * *
Творец забыл — и я виню Его за этот грех — внести в судьбы моей меню финансовый успех. * * *
Пылал я страстью пламенной, встревал в междоусобие, сидел в темнице каменной — пошли, Господь, пособие! * * *
В людях есть духовное несходство, явное для всех, кто разумеет: если в духе нету благородства, то не из души он тухло веет. * * *
Я уже привык, что мир таков, тут любил недаром весь мой срок я свободу, смех и чудаков — лучшего Творец создать не мог. * * *
В духовной жизни я такого наповидался по пути, что в реках духа мирового быть должен запах не ахти. * * *
Хранителям устоев и традиций — конечно, если рвение не мнимое — нельзя ни мельтешить, ни суетиться, чтоб не компрометировать хранимое. * * *
Давно пора устроить заповедники, а также резервации и гетто, где праведных учений проповедники друг друга обольют ручьями света. * * *
Ханжа, святоша, лицемер — сидят под райскими дверями, имея вместо носа хер с двумя сопливыми ноздрями. * * *
Большим идеям их гонители и задуватели их пламени всегда полезней, чем ревнители и караульные при знамени. * * *
Идея, когда образуется, должна через риск первопутка пройти испытание улицей — как песня, как девка, как шутка. * * *
Мне кажется, что истое призвание, в котором Божьей искры есть частица, в себе несет заведомое знание назначенности в ней испепелиться. * * *
Есть и в Божьем гневе благодать, ибо у судьбы в глухой опале многие певцы смогли создать лучшее, что в жизни накропали. * * *
Не так баламутится грязь и легче справляться с тоской, когда в нашей луже карась поет о пучине морской. * * *
В заботах праздных и беспечных высоким пламенем горя, лишь колебатель струн сердечных живет не всуе и не зря.
Поделиться с друзьями: