Год 1985. Ваше слово, товарищ Романов

Вероятность, что это будет кто-то из команды, что вздымала на престол императрицу Ольгу, тоже принималась мной во внимание, но только во вторую очередь. Никого в той компании, за исключением майора Новикова, я не знаю, и вообще сомневаюсь, что в ее состав входил хоть один мусульманин. В третью очередь я мог предполагать, что мне пришлют одного из бывших сослуживцев капитана Серегина, полковника Булатова, несмотря на весь свой опыт, бесследно сгинувшего в четырнадцатом году во время боевого выхода в кипящий котел Донбасса, либо погибшего при аналогичных обстоятельствах лично мне неизвестного офицера-мусульманина из какого-либо иного подразделения. Вот и все догадки.

Однако подтвердилось как раз первое предположение. Едва только седовласый сильно пожилой, но еще крепкий мужчина в белых одеждах паломника-хаджи появился на площади Фонтана, Нина Викторовна тихонько сказала мне на ухо:

— Это действительно Мехмед Ибрагимович, я это сердцем чую, — и некоторое время спустя добавила: — Да, это точно он.

И почувствовал я в тот момент, что эта женщина любила этого мужчину во всех своих прошлых жизнях последней, тайною и безнадежною любовью стареющей вдовы к жгучему восточному красавцу, но никогда не смела сказать о ней вслух… Во-первых, потому что там она была начальник, а он подчиненный, а во-вторых, из-за того, что между ними лежала возрастная разница в пятнадцать лет. Зато тут это абсолютно неважно: в новую жизнь — с чистого листа.

— Все будет хорошо, Нина Викторовна, — таким же шепотом ответил я своей Верной и посмотрел на приближающегося старика Истинным Взглядом. Одним словом, при ближайшем рассмотрении этот человек мне понравился. Мы с ним одной крови и одной породы, а остальное неважно.

Когда товарищу Османову (в тот момент я ощущал этого человека именно в таком качестве) осталось пройти с десяток шагов, мы все пятеро синхронно сделали первый шаг ему навстречу… второй, третий, четвертый.

Встретились мы внизу, глядя друг другу глаза в глаза.

— Доброе утро, Мехмед Ибрагимович, — поприветствовал я нового знакомого, пожимая ему руку. — С благополучным вас прибытием из Садов Джанны, сюда, в Тридесятое царство.

— Доброе утро, Сергей Сергеевич, — ответил тот. — Как я понимаю, вы мой новый начальник? Так вас отрекомендовал мне сам Всевышний, отправляя обратно из райских кущ на грешную землю. Да я и сам был рад удрать оттуда куда глядят глаза, ибо скука в раю преужасная.

— Что, и гурии от скуки не спасают? — ехидно спросил товарищ Тамбовцев, и тут же добавил: — Дай я тоже, пожму твою руку, чертяка! Виделись последний раз считай что в прошлой жизни!

Далее последовал обряд поочередных рукопожатий, радостных мужских возгласов и даже непроизвольного женского смеха. А я смотрел на это со стороны и испытывал чувство глубокого морального удовлетворения. О делах мы поговорим потом, а сейчас стая признала своего.

И вот наконец все утихло, и Мехмед Османов, подняв вверх палец, сказал:

— Гурии, товарищи, это главная опасность в Садах Джанны. Вот приходит туда свежий праведник, молитвенник и святоша, только и мечтавший о том, чтобы от старой сварливой жены и прочих жизненных забот сбежать в рай, где можно будет тысячами топтать совсем молоденьких девочек, которые потом снова становятся девственницами. Проходит день таких неумеренных наслаждений, проходит второй, проходит третий, и вот уже глядишь, а ангелы скатывают пустую оболочку рулончиком, и уносят ее на склад, хранить вечно до Страшного Суда, а все остальное, значит, вышло наружу райским блаженством. Если человек на земле жил сиюминутными заботами и удовольствиями тела, то и в раю его душа поведет себя точно так же.

Ответом на это заявление был гром с ясного неба, после которого товарищ Османов стал недоумевающе оглядываться по сторонам.

— И часто у вас такое? — спросил он. — Гремит, а на небе ни облачка.

— Это таким образом свое одобрение или подтверждение выражает Начальник Сергея Сергеевича, Творец Всего Сущего, — сказал генерал Бережной. — Если ты думал, что, покинув Сады Джанны, скрылся с его глаз, то фигушки. Теперь он знает тебя лично, и сможет найти везде, где бы ты ни находился.

Ответом на это заявление был еще один раскат грома.

— Значит, так, — сказал я, — вам четверым важное партийное поручение: взять новоприбывшего товарища, ввести его в курс дела, что и где у нас лежит, откуда растут руки, а откуда ноги, а также провести его через все положенные в таких случаях неотложные процедуры: то есть посещение госпиталя и переобмундирование. Все прочее можно сделать и потом. Встретимся через полтора часа на завтраке за командирским столом.

— Слушаемся и повинуемся, обожаемый повелитель, — с ехидцей сказал Тамбовцев и, повернувшись к товарищу Османову, добавил: — Идем, Мехмед Ибрагимович, нам надо слишком о многом с тобой поговорить.

Тысяча сорок первый день в мире Содома, утро, Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы, Столовая для личного состава

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической империи

Переодетый в еще не обмятую полевую униформу со знаками различия генерал-майора, товарищ Османов выглядел импозантно, хоть несколько непривычно: ну не берут у нас в армию семидесятилетних седоголовых стариков. А одеяние паломника и прочие аксессуары растворились в воздухе в тот момент, когда бывший владелец его снял. Казенное имущество Садов Джанны следует вернуть по принадлежности.

Сам товарищ Османов был явно шокирован обстоятельствами, в которых оказался, но держался с достоинством, как и подобает мужчине и офицеру. Впрочем, в своих прошлых воплощениях этот человек перевоспитывал султана Абдул-Гамида, встречался с императором Николаем и его братом Михаилом, а также имел дело с Лениным и Сталиным, так что ареопагом, собранным у меня за командирским столом, его не то что не шокировать, но и не удивить. Подумаешь, Ленин, Маркс и Энгельс… Мисс Зул на завтраке была в личине «грузинской княгини», ибо даже для деммки глупо пытаться напугать мужчину, видевшего Крым, Рим и Сады Джанны, а после вернувшегося в мир живых. А вот социоинженера светлую эйджел Риоле Лан товарищ Османов так и не приметил, точнее, увидел, но не обратил внимания. А зря…

Гораздо интереснее был его первый контакт с Колдуном. Узрев за столом новичка, наш маг-исследователь достал из-за отворота рубашки подвеску с камнем, после чего, как и всегда в таких случаях, некоторое время смотрел на товарища Османова внимательным взглядом. Потом он отрицательно покачал головой, шепнул пару слов на розовое ушко любезной Лидусе, и та тоже бросила на новенького острый взгляд. Явно же, что, помимо общего отрицательного заключения, у Колдуна имеется и особое мнение по поводу этого человека, но разговаривать об этом прямо сейчас за столом было бы неправильным и бестактным.

Правда, этот вопрос обеспокоил самого обследуемого.

— Скажите, Сергей Сергеевич, а что это ваш мальчик так на меня смотрит? — спросил он.

— Это не просто мальчик, а маг-исследователь Дмитрий Абраменко, позывной «Колдун», — ответил я. — Глянув через свой камень-амулет, он установил отсутствие у вас всяческих магических талантов, на чем тему этого разговора можно считать исчерпанной…

— Но все же, Сергей Сергеевич, — с нажимом произнес Мехмед Османов, — можно на эту тему рассказать немного подробнее? А то в своих прежних жизнях я привык считать занятие магией чистейшим шарлатанством. Но тут, не успел я, можно сказать, ступить на порог, как меня начинают проверять на причастность к этой самой магии, да и старые товарищи порассказали мне много такого, что просто ум за разум заходит.