Год 1985. Ваше слово, товарищ Романов

Но на этом приключения не закончились. Потом был обед в общей столовой для космодесанта, наполненной множеством рослых бой-девиц и значительно меньшим количеством молодых мужчин обычной внешности, переговаривающихся на русском языке. Миловидная девушка (опять же объяснявшаяся на чистом русском языке) за руку отвела их от раздачи к столу для гостей, а оттуда — в кабинет гипнопедии. Нет, парням не требовалось инсталлировать никакого нового языка — целью посещения этого заведения была инсталляция вводной лекции, составленной из ментаграмм непосредственных участников событий.

Все гипнопедические шлемы, предназначенные для продвинутого обучения, имели обратную связь и были соединены в сеть, благодаря чему реципиенты во время сеанса чувствовали себя не только участниками событий, но и сохраняли связность как единая группа, а потому могли обмениваться мнениями и впечатлениями. В итоге получился такой многосерийный документально-художественный* коллективный ментофильм «Путем меча», после просмотра которого Призыв должен был пробить парней сам собой, с пол-оборота. Есть у меня такое мнение: спасая человека, который в Основном Потоке должен был гарантировано погибнуть смертью храбрых, я имею право предложить ему вступить в ряды Воинского Единства. А дальше дело за ним: захочет — вступит, не захочет — откажется. Не первый раз у меня такое, и не последний.

Примечание авторов:* события отражены с документальной точностью, а вот однотипные ментограммы отбирались, исходя из их художественной ценности. Нужный специалист опять же нашелся на «Солнечном Ветре».

При этом никаких следов русских женщин, якобы запроданных зловредным КГБ в душманское рабство, отыскать не удалось. А искать мы умеем. Скорее всего, эта байка родилась тогда, когда кто-то из тайных диссидентов увидел на пограничном КПП автобус с вольнонаемными официантками, поварихами, секретаршами-переводчицами* (и так далее), направлявшимися в Кабул работать по специальности, каждая в меру своей квалификации. Или, возможно, подобные безобразия тут творились уже позже, когда Горбачев укрепился в Кремле и риск сгореть синим пламенем от случайного прокола сократился до минимума. Энергооболочка тоже в сомнениях, ведь ее информация оказалась не привязанной к конкретной дате, да и не информация это была, а мнение, что не одно и то же.

Примечание авторов:* один из потоков факультета иностранных языков Военного института Министерства обороны СССР был укомплектован исключительно женским контингентом.

— Вот, — сказал я товарищу Османову, проходя вместе с ним вдоль одношереножного строя освобожденных, — этих людей мы вытащили из душманского плена, отделили зерна от плевел, провели через баню и медицинский осмотр, обмундировали, накормили, спать уложили, совместив это дело с гипнопедическим инструктажем.

— И как вы предлагаете мне их использовать? — тихо, чтобы не слышал никто более, спросил меня новый Верный.

— Эти люди, — сказал я, накрывая нас обоих пологом тишины, — будут прикомандированы к бригаде полковника Коломийцева в качестве переводчиков, проводников и инструкторов. Они прекрасно знают тамошнее дикое общество, натерпелись от него по самую маковку, и с удовольствием помогут его разрушению. А в свою очередь полковник Коломийцев и его командиры батальонов будут выполнять уже ваши указания.

— Этого я и боялся, — вздохнул мой собеседник, — не лучше ли было оставить афганцев жить привычной жизнью, ведь после того, как вы разгромили Пакистан, без подпитки со стороны война должна была затихнуть сама собой?

— Нет, не лучше, — возразил я, — по крайней мере, по отношению к тем, кто повиновался вождям и ушел в так называемые лагеря беженцев. Смысл этого конкретно взятого локального общества — не борьба против советской армии и сил местного светского правительства, а война против самой цивилизации. Кабульские мечтатели-реформаторы разбудили в своей стране Зверя, американцы радостно кинулись его подкармливать, ведь это вредит Советам, но мы с вами знаем, что однажды к ним тоже прилетит черный бумеранг. Ничего хорошего варварство не несет никому. И даже если в вашей большой державе варварские народы не перевоспитаны, не переделаны на имперский социокультурный код, их истинная сущность время от времени будет прорываться мятежами и иными вспышками насилия. В Советском Союзе общенациональная интеграция была остановлена на самом начальном уровне, и в результате мы имеем ядро с весьма слабо связанной с ним периферией. В Основном Потоке поражение в Афганистане сработало как детонатор. Советская империя потерпела поражение, значит, теперь можно все. В отличие от местных, мы с вами знаем, чем все это закончилось, хотя даже нам с вами неизвестен полный гамбургский счет, ибо там, в будущем, кровавые последствия распада СССР продолжают длиться.

— И вы решилиукрепить Советский Союз самым радикальным способом? — спросил мой собеседник.

— А разве это не достойная цель? — спросил я.

— Вполне достойная, — ответил Мехмед Османов. — Да только дело в том, что я сам мусульманин, и не могу действовать против собственных убеждений.

— А разве я сказал, что ислам и дикость — это синонимы? — спросил я, ощущая, как где-то внутри, пробуждаясь, шевельнулся архангел. — Мне нужен такой соратник и помощник — искренне верующий мусульманин, и в то же время человек широких взглядов, и российский патриот. Мне нужен тот, кто помог бы создать из самого бросового материала такое исламское общество, которое жило бы в мире со всеми своими соседями, не пытаясь кинуться на них с ножом, не отрицало бы науку и прочие достижения цивилизации, и не стремилось бы к дикости как к своему естественному состоянию. Всевышний услышал — мою даже не просьбу, а мысль — и сказал, что такой человек у него есть, и прислал ко мне вас. Вы что, хотите сказать, что Творец ошибся?

— Нет, — ответил мой новый Верный, опустив глаза, — Всевышний не ошибся. Изложенные вами граничные условия для создания нового общества во всем совпадают с моими собственными убеждениями. Просто я по неопытности первоначально неправильно понял поставленную задачу, и прошу вас за это меня наказать.

— Никакого наказания с моей стороны не будет, — сказал я, — еще чего не хватало. Еще раз повторю: мне нужен наставник для стаи озлобленных волчат, которых с пеленок натаскивали на ненависть ко всему чужому. Вы должны завоевать среди них авторитет — и как знаток Корана, и как хаджи, и как опытный воин, а вот о том, что вы по воле Аллаха вернулись из Садов Джанны, мы говорить не будем. Пусть это останется вашей тайной, отныне и во веки веков. А женской частью беженцев, которой там большинство, займутся совсем другие люди, тоже женского пола, которых у меня предостаточно, ибо, насколько я помню, по канонам ислама мужчине неприлично вникать в женские дела. Вы подробностей этого дела не знаете и знать не желаете.

— Согласен, — кивнул Мехмед Османов, — я буду делать все в соответствии с поставленной вами задачей. А сейчас нам требуется выходить из этого глухого колпака, а то люди ждут.

Со стороны наша беседа выглядела так, будто два больших начальника отошли в сторонку и беседуют между собой так тихо, что не разобрать голосов.

— Да, пожалуй, — ответил я и, убрав полог тишины, в полный голос сказал для всех: — Слушайте боевую задачу, товарищи…

И вот, когда я закончил постановку задачи, бывшие пленные между собой переглянулись (все-таки два-три года плена отбили естественные армейские рефлексы, да и команды «смирно» никто не давал), а затем невысокий коренастый крепыш-лейтенант восточной наружности, набравшись храбрости, спросил:

— Товарищ… командующий, а что с нами будет дальше?

Я пожал плечами и ответил:

— А дальше, товарищ лейтенант, когда цель операции будет достигнута, вы либо выкажете желание вернуться к предыдущему месту службы, и я отправлю вас в Союз, снабдив наилучшими рекомендациями, либо почувствуете нестерпимое желание принести мне страшную встречную клятву. Но об этом можно говорить, если такое желание все же появится, и ни минутой раньше. Остальных это тоже касается, ибо все, в зависимости от рода войск, и даже гражданские — вы все тут настоящие бойцы, несгибаемая элита элит, которыми гордилась любая армия. Благословляю вас на бой кровавый, святой и правый.

На этот раз мне даже не потребовалось обнажать меч или даже жестикулировать руками. Для того, чтобы откуда-то с потолка посыпались светящиеся искры благословения, достаточно было одних слов. И архангел внутри меня в этот момент был такой добрый, что добрее не бывает.

18 марта 1985 года, местное время 11:25. Соединенные Штаты Америки, Федеральный округ Колумбия, Вашингтон, Белый дом, Овальный кабинет

Присутствуют:

40-й президент США Рональд Рейган