Голубой бриллиант (Сборник)

тост за воскресение России! Она не погибнет!

– За скорое воскресенье, - сказал Якубенко и протянул

свою рюмку к рюмке епископа. Невольная вежливая улыбка

скользнула по алым губам владыки и затерялась в густых

дебрях бороды. Он сказал:

53

– Ее воскресенье начнется с духовного возрождения.

Люди стосковались по вере. Без веры человеку нельзя,

противоестественно его происхождению и сути, как и всему

человеческому. Вера - это добро и созидание. Безверие - это

зло, произвол и разрушение. Апостол Иоанн сказал: "Всякий

делающий зло, ненавидит свет и не идет к свету, чтоб не

обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по

правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они

в Боге сделаны".

Алексей Петрович решил перехватить инициативу и

направить разговор в нейтральное русло. Но неожиданно для

него заговорил епископ, как бы продолжая "скользкую" тему.

Он уставил холодный, хотя и вежливый взгляд на генерала и

спросил все тем же ровным без интонации голосом:

– Скажите, Дмитрий Михеевич, почему вы как-то с

нажимом называете святейшего патриарха его мирской

фамилией? Тут вы в чем-то... как бы вам пояснить,

заблуждаетесь...

– Почему? - переспросил генерал спокойно

рассудительно. - Недавно я прочитал в газете "Земщина" -

сейчас много разных газет и газетенок наплодилось, - так вот в

ней в № 60 за этот год со ссылкой на корреспондента ТАСС

Кузнецова - не знаю, товарища или господина - сообщается о

поездке вашего патриарха в Соединенные Штаты и его

выступлении в синагоге. И в своей проповеди патриарх

говорил об антисемитизме в нашей стране - заметьте: не о

сионизме, который сейчас захватил чуть ли не все газеты,

журналы, радио, телевидение, кино, но и все экономические

сферы: биржи, смешанные предприятия, посреднические

кооперативы, проник в высшие сферы власти, - а о

надуманном антисемитизме.

– Насколько мне известно, его святейшество патриарх

выступал не в синагоге, а перед религиозными лидерами

еврейских общин США, - уточнил епископ.

– Это одно и то же, - возразил генерал.
– Главная суть

выступления или своего рода проповеди, в которой патриарх

призывал единению иудаизма и православия, то есть что

проповедовал так шумно рекламируемый сионистской прессой

небезызвестный поп Мень. И вообще, мне кажется, это темная

личность, странное пятно в русской православной церкви. Вы

не находите?

– А вы были знакомы с отцом Александром Менем?
–

вопросом на вопрос уклонился епископ.

54

– Знаком по его телевизионным выступлениям. Ведь он

был "звездой" на тель-авивдении, вроде Аллы Пугачевой. И

после смерти остается такой.

"Это Троянский конь в православии", - подумал епископ

Хрисанф о Мене, которого как при жизни, так и после смерти

сионистская пресса и особенно телевидение делают

новоявленным апостолом. Это было его личное мнение, как и

мнение многих его коллег духовного звания. Но вслух об этом

не решались говорить, опасаясь вызвать гнев и недовольство

некоторых членов священного синода. Он лукавил и не был

откровенным в своем ответе генералу:

– Вы извините меня, Дмитрий Михеевич, но я должен

вам напомнить русский обычай: о покойниках плохо не говорят.

– И какая-то странная длинная улыбка шевельнулась на его

алых губах.

– Знаю, но это касается тех случаев, когда покойник еще

тепленький. Вы вот, и не только вы, уж на что плохо говорите о

покойнике Сталине. Я плохо говорил и буду говорить о

покойниках Брежневе и Хрущеве, и вы не сделали мне

замечания на сей счет.

– Да ведь это разное. Надо принять во внимание

трагическую мученическую смерть отца Александра, -

напомнил епископ.

– Таких трагических смертей в наше время в одной

только Москве ежедневно бывает десятки. И никто не возводит

эти невинные жертвы в разряд великомучеников. Я

подчеркиваю - невинных. А в отношении Меня я не могу

сказать слово "невинный", потому что убийство это довольно

загадочное. Во всяком случае, это чистейшая уголовщина, а не

политическая акция, как об этом всенародно на всю страну

заявил Ельцин еще до начала следствия.

– Да, я помню, я сидел тогда у телевизора. Это было

легкомысленное заявление Бориса Николаевича, -

примирительно вставил Иванов.

– Как и другие подобные его заявления, - сказал все так

же возбужденный Якубенко.
– Но дело не в Ельцине в данном

случае. Я говорил о господине Редигере и Мене, об их теории

интеграции иудаизма в православие. Сионисты сделали Меня

русским святым великомучеником. А патриарх? Он кто таков?

– Патриарха избрал поместный собор русской

православной церкви, - напомнил епископ и добавил: - Между

прочим, на альтернативной основе.

55

– Ельцина тоже избрали на альтернативной основе, -

небрежно поморщился генерал: - А теперь его избиратели

положили зубы на полку и стыдливо раскаиваются. А иные и

публично обзывают себя дураками. Я вот в связи с Менем

задаю себе и вам вопрос: вы можете представить, чтоб в

синагоге в должности раввина - русского, а в мечети в

должности муллы - украинца или белоруса? Может быть такой

анекдот?
– Он сделал торжествующую паузу, переводя озорной

взгляд с епископа на Иванова. Епископ вежливо улыбнулся, а

Алексей Петрович ответил:

– Едва ли?