Горькое дыхание джунглей

Едва сдержался, чтобы зло не сплюнуть. Понятное дело, не собирался Свази меня палками нашпиговать и, вероятно, отдал приказ своим воинам, чтобы меня просто окружили, после чего начать новые переговоры, но с позиции силы. Нам помешал языковой барьер. А теперь вроде как никто не виноват, злостный случай.

А недавно произошло ЧП. К Чингу явилась делегация в лице жён Свази и сообщили: вождь, и пара десятков воинов отсутствуют очень долгое время, что совершенно неприемлемо перед приходом большой воды. Сезоном дождей по-нашему. Не хватает народа заниматься заготовками на этот период. Типа закрутками на зиму.

Старшая женщина Свази сообщила, что её муженёк обнаружил в лесу женщину, у которой цвет кожи светлее, чем у однорогой коровы, напавшей однажды на посёлок, и чья шкура теперь служит постелью великому Чингу.

При этих словах вождь многозначительно посмотрел мне за спину, туда, где стояла Элен, а я подумал, что это за белые коровы однорогие нападают на дикарей. Может быть, белый носорог или какая-то буйволица, у которой один рог отшибли. Но если про буйволов я не мог ничего сказать, то про носорога кое-что помнил из школьной программы и потому точно знал, что де-юре, как любят говорить в XXI веке, они могут быть и чёрными, и белыми, но вот де-факто только серыми. Впрочем, в XVII веке, может, и бегал по континенту альбинос, но тогда, почему Чинг назвал его иньямбо?

Шоны организовали поиски и несколько дней назад наткнулись на мёртвые тела свази и что примечательно, на самом вожде и двух его сыновьях обнаружили одежду, очень похожую на ту, в которую облачены я и две мои женщины. И верховный вождь шонов снова многозначительно посмотрел на меня, а я, сидя с невозмутимым видом, и ухом не повёл. Лишь про себя подумал: «100 к 1».

Но и не это важно. Вернувшись с дурными вестями из похода, Чинг узнал, что на мезабы напал Абубакар. При этом погибло несколько воинов, в том числе и вождь, ставший верховным после объединения с несколькими местными племенами. Андунак, старший сын погибшего вождя организовал поход против общины, но для того, чтобы узнать подробности, требовалось расспросить Джикони, которого Чинг видел живым и здоровым. Джикони оказался тем самым тощим негром, который всюду совал нос, но я и не удивился, как и тому, что за пять шагов до нас он брякнулся на колени и упёрся головой в песок.

Ну, а получив разрешение говорить, он поведал совсем уж странные вещи.

Когда объединённые силы нескольких племён подошли к зелёной воде, они обнаружили множество воинов во главе с Абубакаром, которые охотились на реке на коров. Согласитесь, очень странное поведение для агрессивно настроенных террористов, только что осуществивших успешную акцию в соседнем районе.

Последнюю фразу Джикони я прослушал, зациклившись на корове. Они охотятся на коров? На тех белых однорогих? Или здесь дикие коровы бегают? Решив, что после обязательно допрошу Нию по этому поводу, я сосредоточил внимание на собеседнике.

Шоны требовали переговоров, но Андунак жаждал мести и до того, как воины Абубакара поняли, что произошло, большая часть уже лежала на земле.

Тех, кто оказывал сопротивление, убивали, остальных увозили на своих лодках.

Потом мезабы догнали женщин и детей, выбравшихся на берег, и устроили настоящую резню. Именно то, что я увидел на следующий день. По стечению обстоятельств, после моей победы выяснилось, почти все погибшие оказались из племени мезабы. Но, среди сбежавших в лес оказался и сам Андунак, против которого теперь был агрессивно настроен Чинг.

Единственное: уточнил у тощего негра, видел ли он сам трупы вождя и его людей, на что Джикони согласно кивнул.

Чинг сообщил: мезабы оставили много женщин в племени шонов, которых он, несомненно, отпустит и доставит сюда, а взамен попросил отпустить пленных, тем более что среди них не было никого из племени мезабы. А этих баранов он сам поставит на путь истинный. Я согласился, но потребовал, чтобы они, прежде всего, похоронили мёртвых и убрали с равнины трупы своих сородичей.

Кроме этого, Чинг клятвенно пообещал, что с севера никто никогда не нападёт на общину. Вот только толку от этого. Часть мужчин убили, остальных увели в неизвестном направлении. Остались женщины и дети. Можно было сказать, что община на зелёной воде перестала существовать.

Глава 19

— Выходит, всё из-за вождя мезабы, которого ты убил на озере, — сказала Элен, когда мы вернулись к роднику.

— Нет, — я заглушил двигатель и выбрался на улицу, — я его убил в первый день. 17 дней мы простояли там. Шесть дней добирались до родника. И ещё пару накинь, пока ждали вождя в гости. Итого 25. И что? Мезабы держали почти месяц трупы на открытом воздухе, чтобы предъявить в качестве обвинения? Или у них здесь морг имеется с качественным холодильником? Что-то здесь не складывается в картинку. Либо племя на озере не имеет никакого отношения к нападению. Ведь вполне возможно, что это совершенно разные общины. Либо… — я недоговорил.

— Либо что? — заинтересовалась Дженни.

— Либо этот пройдоха врёт.

— Для чего? — удивилась Элен, — какая ему от этого выгода.

— Согласен, никакой, — я тяжко вздохнул, — либо вождь и парочка подранков протянули во здравии три недели. Но обвинить Абубакара, нет, здесь точно что-то другое.

— В каком-то смысле ты прав, — задумчиво согласилась Элен, — но что мы теперь будем делать?

— То же самое, что и собирались. Подготовимся к сезону дождей, — я захлопнул дверцу и от досады скривился, — нужно будет сделать завтра паркохозяйственный день и отмыть автомобиль.

После путешествия по этой пустыне, минивэн вместе с прицепом покрылись толстым слоем чёрной пыли.

— Это точно, — согласилась Элен, — какая-то странная земля здесь, — потом кивнула в сторону салона, — а с этой что делать?

Внутри, кроме Дженни находилась Дэйо, которую бросить на произвол судьбы мне совесть не позволила.

— Лечить, — буркнул я в ответ, — или есть другие предложения? Как-никак, дочка великого вождя. И всё племя знает, что мы её забрали с собой. А здесь к элите очень душевно относятся, так что нужно вылечить и вернуть.

Вторая раненая, которую обнаружили живой, была обречена. Копьё прошло насквозь через живот и выбралось из тела чуть выше печени. Пока мы с вождём обсуждали дела наши скорбные, девушка отошла, и её унесли к остальным.

Чинг сказал, что не оставит ни одного мёртвого, и заставил своих воинов грузить тела в лодки, объясняя это тем, мол, ему нужно показать общине результат самодеятельности мезабы. Не поместились, разумеется, но вождь заявил, что сделают столько рейсов, сколько потребуется, и вывезут всех.

Половину воинов отправил к роднику в сопровождении пары девушек, чтобы показали короткий путь. Разлагающиеся трупы под боком нам точно были не нужны.

В три часа мы расстались и едва лодки исчезли за островом, я дал Ние рацию, на случай вторжения и, взяв на руки Дэйо, быстрым темпом рванул к автомобилю.

Уложились в светлое время и, убедившись, что никто не потревожил наши пожитки, выдохнули с облегчением. Особенно волновал рис, на который могли явиться и птицы, и животные. И успел поменять на камерах аккумуляторы, прежде чем на нас обвалилась темнота.