Горькое дыхание джунглей

Оставив Джину в изумлении, я вернулся к своим девчонкам. В конце концов, нужно же как-нибудь разговорить Аджамбо. Хоть узнать, что за напасть здесь произошла.

А учитывая, что разговаривать со мной иначе, как стоя на коленях, Аджамбо отказывалась, испугано таращась в мою сторону, пришлось найти компромисс. Я задавал вопрос на французском, Элен переводила на английский, после чего Джина спрашивала на языке батутси. Получалось приемлемо, так как я понимал все три языка, а Аджамбо вполне охотно общалась с новым оракулом. Это, надо понимать, ей не возбранялось.

Провела она здесь около полугода, а привела её, ни кто иная, как Лазарева, кто бы сомневался. Так и подумал, что без этой старухи не обошлось, когда оракул потребовала от меня признать Акоко своей женщиной.

Каким образом у всех девушек оказались отрезаны кисти на правой руке, было верхом идиотизма. Территория окружена скалами, глядя на которые я мог с уверенностью сказать, что не каждый альпинист захочет вскарабкаться по такой гладкой поверхности. Однако, вспомнив, как Мобуту взлетел по ровному стволу дерева за ягодами, теперь я, пожалуй, мог в этом усомниться. Брат-близнец Андунака не стал проверять это на деле, а просто приказал всем пленницам отрубить правую руку, разумно рассудив, что без оной выбраться из заточения не сможет никто. Почти три десятка девушек, не выдержав эту экзекуцию, скончались на месте, очевидно получив травматический шок, а остальные превратились в невольниц.

Как выяснилось, бабки действительно жаждали крови девственниц, поэтому сексуальных рабынь из одалисок не делали. Девушки выполняли неприхотливую работу, и одной руки им было вполне достаточно. На территории проживало несколько десятков коз, за которыми требовался уход. Имелось некоторое количество кур и ещё какая-то живность. Курицы — я сразу представил себе яичницу с беконом и плотоядно облизнулся, находились в дальнем загоне, но каждый день носили яйца, из которых готовился необычный коктейль. Одной из пленниц делали надрез и сливали в небольшой сосуд примерно 200 мл крови. Туда же добавляли десять желтков и тщательно перемешивали. Завтрак оракула. Неплохое начало рабочего дня, хотя меня от такой смеси, наверняка, вывернуло бы. Зациклился на фразе: курицы каждый день носили яйца. И снова воочию увидел на сковороде яичницу с беконом. Выругался негромко на родном русском в твёрдой уверенности, что этот язык никому не знаком.

Раз в месяц одна из девушек приносилась в жертву ненасытному духу пещеры, над которой, перед тем как перерезать горло несчастной, измывалось несколько мужчин, лишая бедняжку девственности, чтобы удалить плохую кровь. Оказалось, на этой закрытой территории был свой алтарь, где всё и осуществлялось. При этом сгоняли всех пленниц смотреть, как это происходит, и чтобы они знали, что ждёт каждую в будущем. А перед жертвоприношением, бывший оракул вдалбливала им в голову, что это великий почёт, стать женщиной духа великого воина Ую. Хотя, с какой стороны на это глянуть. Жертва ведь на самом деле становилась не женщиной духа, а нескольких парней из племени мезабы.

Кормили девушек объедками со стола воинов, объясняя, что девушкам много есть нельзя. Чревоугодие, большой грех и духом пещеры не приветствуется.

Единственный положительный момент во всей истории: оракул увлекалась мичуринской деятельностью. Пыталась заниматься селекцией, и, в частности, вывести новый сорт травки пико. К сожалению, со слов Аджамбо, вышло, наоборот. Вырос какой-то сорняк. От кровососущих не защищал, а вот волшебную травку сократил на треть за последние полгода, буквально пожирая её на глазах. Так что и на этом поприще старуха напортачила.

Пока мы болтали, таким образом, вникая в жизнь племени, Дженни свернувшись калачиком, уснула.

Глава 28

Поляну залило тусклым светом ещё не появившейся луны. В принципе, она наверняка появилась, ведь я увидел даже край леса. Да и тень от скалы, рядом с которой мы сидели, была совсем короткой, не больше двух метров. Вероятнее всего, луна до сих пор пряталась за тучи, а сейчас резко вынырнув, осветила наш лагерь. Несколько девушек уплетали еду из котла, но основная масса затихла, хаотично расположившись вокруг костров и накрывшись широкими листьями.

И вот как им голышом не холодно спать, ведь иногда, под утро, бывало весьма прохладно.

— Пойдём в автомобиль? — спросила Элен, слегка позёвывая и прикрывая рот ладошкой.

— А Дженни, — я кивнул на девушку, скрутившуюся на шкурах.

— А что ей будет? — Элен пожала плечиками.

Я отрицательно качнул головой и, наклонившись, сгрёб чернокожую милашку в охапку. Дженни никак не отреагировала, и я, стараясь её не растормошить, протиснулся в пещеру. Увы, донести хрупкое тело Дженни до автомобиля и не разбудить, не удалось. Главный проход слишком узок, поэтому я, опустившись на одно колено, не слишком деликатно потянул девушку за нос. Она возмущённо замычала, но открыв глаза и увидев меня, попыталась устроиться поудобнее в моих объятиях.

— О нет, — проговорил я негромко, — Дженни, выбирайся на поляну самостоятельно или мне придётся тащить тебя за ноги, и боюсь, тебе это не понравится.

Девушка, заскулив, словно маленький котёнок, которого оторвали от маминой сиськи, усевшись на пол, огляделась. Сбоку висела пара лампочек, ярко освещая пещеру, поэтому сразу определив наше местоположение, Дженни тяжко вздохнув, нырнула в проход. Раздалась непонятная возня, после чего донеслось яростное шипение Элен. Я выбрался на поляну и поинтересовался в чём дело. Оказывается, блондинка, открыв автомобиль, успела разуться, а Дженни, так и не проснувшись окончательно, проходя мимо, больно наступила ботинком на голые пальцы ног.

Ну что тут скажешь, бывает. Слава Богу, до Элен это тоже дошло, и она не стала раздувать из мухи слона. Чуть-чуть повозмущавшись и то не громко, достала сигарету и, усевшись на подножку автомобиля, закурила.

Я попытался пройти мимо и, забравшись в салон устроиться на ночлег, чувствуя, как спина жутко ноет и буквально требует принять горизонтальное положение, но Элен, притормозив мою попытку, спросила:

— И что теперь? Нет, я понимаю, племя в неприятном положении, но, честно говоря, я здесь оставаться не хочу. Я такое количество калек за всю жизнь не видела. Мы помогли, спасли их, а дальше пусть сами разбираются. Ты говорил, пусть эволюция с этим справляется, вот пусть и справляется, а мы уедем. Или ты всерьёз решил обосноваться здесь?

Ну вот, нашла же время обсудить дальнейшие планы. Я-то изначально подумал, что блондинка решила задержать меня для другой процедуры. В голове и так взрыв мозга и не одной разумной мысли, так ещё ей в голову втемяшилось добить. Тяжело вздохнув, я включил в салоне лампочку, и устало присел рядом с девушкой.

— Элен, подумаем об этом завтра. Сегодня и так был тяжёлый день. К тому же до окончания сезона дождей мы никуда тронуться не сможем.

— Я слышала, что Джина тебе говорила. Завтра здесь соберётся как минимум полтысячи девчонок, и начнут тебе присягать на верность. И что будешь делать? Согласишься с подобным предложением? Так, потом ты и уезжать не захочешь, когда львиная доля этих дикарок понесут от тебя детей.

— Ну вот что ты мелешь? — я потёр виски руками, — ни одну из них я не собираюсь тащить к себе в постель. Было бы желание.

— А у тебя нет желания? — с сарказмом спросила Элен и щелчком запустила окурок в сторону.

Красный огонёк, описав дугу, исчез в траве, заставив меня подняться с места. Отыскав окурок, я, наступив ботинком, потушил его.

— Там баночка есть, а здесь трава сухая, вот только пожара нам и недостаёт. И да, — проговорил я, возвращаясь, — у меня нет желания.