Горькое дыхание джунглей

Я спросил, кто убил его мать. Просто хотелось узнать, старая бабка её шлёпнула, испугавшись, что дочь разболтает тайну своему мужу или этот юный неофит. На что получил ответ вполне в духе сегодняшнего времени. Он сказал, что младенец не благодарит мать, которая его кормит грудью.

Я задумался, поскрёб указательным пальцем себе кончик носа, а потом понял, что меня смутило. Первый раз видел прыщавого негра. И это вождь? Тот самый страшный вождь мезабы, который разделил племя пополам и последний год наводил ужас на ближайшие территории? Тот, который убил свою мать, отца, брата-близнеца и под предводительством своей бабки, оракула пещеры, пытался подмять под себя всю общину. Удивительная жадность, чудом сохранившаяся в ходе эволюции.

В принципе, мне с ним и беседовать уже было не нужно, всё и так стало ясно.

Второй негр божился всеми святыми, уверяя, будто знать не знал о планах будущего императора, а выполнял лишь то, что требовал делать дух великого воина. Глядя на него, мне как-то тихо верилось. Рожа у негра была явно уголовная.

Выслушав их и поняв, что ничего нового они мне уже не расскажут, я, убил обоих. Нет, стрелять в пещере я не решился, резать ножом тоже было не комильфо, поэтому, поставив вождя на ноги, просто толкнул его в сторону ямы и тут же пожалел об этом. Орать негры умели, так что следующие несколько минут я был уверен, оглох полностью и окончательно. Второго, на всякий случай пристукнул, хотя выглядел он как человек, внезапно проглотивший свой язык, и только тогда отправил его в последний полёт, не испытав при этом ни малейшего угрызения совести.

Туда же скинул и оракула вместе со жрицей. И хористку, оказалась со всем юной девушкой, а что мне с ней делать? Пещера мне нужна была свободной от мёртвых тел. А потом перешёл мостик и отправился разыскивать ещё шестерых, как выяснилось, последних из преступной группировки оставшихся в живых.

Метров через сто я добрался до второго выхода из пещеры, где обнаружил скучающую парочку. Стрелять не пришлось. Они, молча таращились на меня, пока я не подошёл вплотную. Практически без звука повалились на пол, а я, вытерев нож об набедренную повязку одного из них, выбрался наружу через широкий лаз на широкую поляну, окружённую эвкалиптовыми деревьями. Именно такими, какими я их видел на севере Центральноафриканской Республики, когда какой-то чиновник, очень толстый негр, одетый во всё белое, вещал, указывая на голые стволы: «Вы думаете все деревья одинаковы? Нет, просто нет. Даже если лесозаготовительные компании сажают несколько эвкалиптов подряд, это не образует леса. Напротив, они вовсе не являются лесами, а на самом деле являются врагами леса, учитывая их очень сильное воздействие на окружающую среду и ландшафт».

Как они воздействуют и почему эти деревья враги леса, я так и не понял, потому что негр, высказавшись, развернулся и, подойдя к автомобилю, стоявшему неподалёку, сел на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Стоящий напротив меня, ещё один местный чиновник, только рангом пониже, лишь недоумённо пожал плечами.

Единственное, что я помнил по этому поводу, родиной эвкалипта была Австралия, которую вроде открыли только к середине XVII века, а завезли деревья в Африку вообще в 1800 каком-то году. Однако вот, растут и в высоту отмахали метров под двадцать. Но теперь стало понятно, что добавляли в факелы.

Справа от выхода из пещеры стояли три остроконечных вигвама, в одном из которых обнаружились ещё трое аборигенов. Спали на расстеленных шкурах, громко похрапывая. Я не стал их будить. Отправил сразу к праотцам и, устроившись в соседнем жилище, стал дожидаться последнего. Тот не заставил себя долго ждать, притопал минут через десять и после короткого разговора присоединился к остальным.

Четверо были маленькими и щуплыми, а вот с двумя пришлось повозиться, и пока дотащил их до пропасти, весь взмок. Прежде чем уйти, решил осмотреть жилища. Но едва выбравшись наружу, услышал громкий мужской голос и, остановившись от неожиданности, навострил уши. Никто не говорил о седьмом человеке, а так как незнакомец, по всей вероятности, с кем-то беседовал, так был к тому же не один.

Я достал Стечкин, снял его с предохранителя и двинулся в направлении голоса, благо, что разыскивать дорогу не пришлось. Прошагав по хорошо натоптанной тропинке метров двести, я оказался на большой поляне, с краю которой столпилось, по меньшей мере, около ста девушек, молча взирающих на что-то происходящее перед ними, откуда доносились женские вскрики и мужской бас.

Прямо скажем, я остолбенел от такого количества народа. В пещеру имелся нормальный проход, здесь есть люди, а Чика ничего про это не знала? Так как лица всех девушек были устремлены вперёд, и на меня никто не обратил никакого внимания, я обошёл их по кругу и, вероятнее всего, остолбенел повторно.

На земле лежала девушка, скорее девчонка, лет пятнадцати, а невысокий негр, всего-то метра полтора ростом, с длинной бородой и упитанным брюшком, бил её бамбуковой палкой, что-то при этом выговаривая. Причём бил куда попало, по спине, ногам, рукам. Девчонка тихо постанывала, а когда удар наносился особенно сильно, вскрикивала, пытаясь закрыться руками. У меня дыхание перехватило от этого действия и не потому, что этот негр колотил свою жертву, нет. У девчонки на правой руке, которой она пыталась прикрывать свою голову, отсутствовала кисть, и этот черномазый урод специально метил ей по отрезанной конечности, отчего культя у девчонки распухла и кровоточила. Негр, так увлёкся своим занятием, что даже не заметил, как я оказался рядом. Может он и успел обратить на меня внимание в последний момент, но я, не тратя время на разговоры, со всей дури, ударил рукояткой пистолета по голове. Бородатый коротышка, взмахнув руками, выронил своё оружие и повалился на землю. На всякий случай проверил, действительно отключился или притворяется. Бывали прецеденты.

Хотел было присесть рядом с девушкой, и даже потянулся к карману, чтобы достать перевязочный пакет, однако, скользнув взглядом по толпе женщин, я замер, в этот раз, остолбенев окончательно. Тот момент, когда понимаешь, волосы на голове шевелятся, и ты это чувствуешь.

Передо мной стояли девчонки, не старше 15–16 лет. Их глаза, они были не просто невыразительными или рассеянными. Они были пустыми, безжизненными и смотрели сквозь меня. Это не то чувство, которое испытываешь, глядя в глаза реальному человеку. Скорее это «взгляд», который мог быть у мертвеца.

Но даже не это бросило в холодный пот. У всех, у каждой стоящей передо мной девушки отсутствовала кисть на правой руке.

Глава 26

Ния, протянув руку вперёд, сказала:

— Там гора.

Я оглянулся, покрутил головой, и вяло поинтересовался:

— Где гора?

— Вот, — и девушка вновь вскинула руку.

Я снова глянул на небольшой холм, находящийся на нашем пути и, приподняв брови, хмыкнул. Какая-то нездоровая страсть к преувеличению. Сначала мелкий ручей назвала озером, теперь вот холм — представила Монбланом. Прямо скажем, странное воображение появилось у дочки вождя.

Я, конечно, понимал, нет в словаре батутси слова «холмик», но называть все подъёмы — горами, как-то несерьёзно. Нужно будет ввести как-нибудь им новое слово в обиход.

Земля, по которой двигался наш обоз, выглядела мокрой и глинистой, и я подумал, что мы обязательно начнём где-нибудь буксовать. Но, как ни странно, автомобиль выполз сам и вытащил за собой оба прицепа. Я решил, что в глине много песка и можно по этому поводу не беспокоиться и, как это обычно случается, застрял уже на следующем подъёме, причём увяз вполне качественно. И спасибо тому, кто установил на этот автомобиль лебёдку. Управились за два часа, а иначе проваландались бы весь день.

Забравшись на очередной косогор, я заглушил двигатель и, выбравшись из минивэна, огляделся. Элен, остановившись рядом со мной, прикурила и, кивнув на островки, хаотично расположенные на зелёной воде, спросила:

— Ещё долго?

Я пожал плечами.

— Не знаю.

Чтобы добраться до пещеры требовалось совершить невероятно огромный крюк. Мы всё утро пробивались через заросли бамбука, и теперь забравшись на холм, смогли разглядеть всю округу.

— Если зелёное болото превратилось в аэропорт, то здесь РЛСка стояла, а если взлётка лежала между родником и посёлком, то высотомер. Попробуй, разбери, местность совершенно неузнаваемая, — проговорил я в задумчивости.