Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Город из воды и песка
Шрифт:

— А не твоё потому что дело…

— Это твоя первая девушка? От которой у тебя старший сын?

— Отвали, Войнов, — на этот раз устало и как-то обречённо выдал Ренат. — Не хочу об этом.

— То есть уйдёшь в несознанку. Даже сейчас.

— Ну чего ты от меня хочешь?! — заорал Ренат. — Мне было четырнадцать, ей на два года больше. Аня Глаголина… Я тогда думал, что всегда буду с ней. Умру, а не отпущу. Никому не позволю её обидеть, нас разлучить…

— Ромео и Джульетта, Ренат. Обалдеть, — выдохнул Войнов. — Родители были против?

— Конечно. А как ещё? И её были против. Все были против. Весь мир против

нас. Я должен был жениться на своей…

— На татарочке?

— На алеутке, Ник! На татарке, конечно. Ты отца моего, что ли, не знаешь? Сделать ему правильных внуков. Продолжить род. Вот это вот всё… Я ему всё обеспечил. Меня только не трогает пусть больше.

— Ты не пытался её найти?

— А смысл? Столько лет прошло… Я думаю, её запугали, Анютку. У отца же всякие связи, делишки. Девяностые были. И потом, её родители меня ненавидели люто. Вообще не выносили.

— Оно и понятно. Ты ж ребёнка ей сделал. Я хуею, Ренатик.

— Ну, блядь, извини, тебя не спросил, когда мне, что и с кем было делать.

— А сына ты никогда не видел?

— Конечно нет. Откуда?

— И не хотел?

— Какая разница, чего я хотел или не хотел?! — опять завёлся Ренат. — Чо ты докопался?

Войнов на какое-то время оставил Рената в покое. Они ещё выпили. Потом всё же спросил:

— С парнями после Ани начал мутить?

— После неё вообще не хотел больше с женщинами. И отцу назло, наверное.

— Причудливая сексуальность у тебя получилась…

— Да уж поинтереснее, чем твоя, Ник.

— Тут не поспоришь.

— Она его тоже Сашей назвала, кстати. Ну, старшего.

— Жалеешь, что всё так вышло?

— Живу свою жизнь, и всё. Что ещё я должен делать? Давай уже закончим сеанс душевного стриптиза, а? Заебало. Ну честно.

— Давай закончим, — согласился Войнов. — Как скажешь.

Войнов не жалел, что развёл друга на откровенность. Ренат был теперь совсем-совсем до конца ему понятен. Причины его поступков, того, как он жил и почему делал те или иные вещи. Откровенность — это всегда больно, но необходимо. Даже тогда, когда вы знаете друг друга сто лет. И даже тогда, когда съели вместе пуд соли.

В конце, когда Ренат и Войнов, почти в хламину пьяные, расходились по спальням, Ренат решил поделиться «мудростью»:

— Если хочешь вытащить своего Сашу, — сказал он, грозя указательным пальцем войновскому носу, — сделай так, чтобы он сам захотел тебя увидеть. Он должен испугаться, что может тебя потерять. Не всё же ебать тебе мозги по телефону.

— Что мне делать? Притвориться, что умираю?

— Придумай что-нибудь. Ты же у нас умный. Скажи, что уезжаешь.

— Куда? На Южный полюс? В хижину в предгорьях Анд? Сотовая связь везде есть. Какая ему, на хрен, разница, где я? В Лиме или в Вашингтоне?

— Ну не скажи-и. Он всегда знает, что у него есть возможность тебя увидеть. Всё равно он этого хочет, как ни крути. А так — если ты далеко, то ты далеко. Вдупляешь? Возможности уже нихт. Капут. Ты же в Гамбург опять поедешь? Сказал Вольфу, чтобы он с Тёмычем перетёр?

— Сам разберусь, — махнул рукой Войнов.

— Хули ты тогда с ним трахался? — пьяно заржал Ренат.

— По дружбе. По симпатии, как ты говорил, помнишь?

— Погубит тебя твоя доброта, Войнов. Ох, погубит.

— Захлопнись, Ренатик.

— И вообще, Ник, — вдруг продолжил Ренат про Сашу. —

Игнорь его. Не давай понять, что ты в него по яйца втрескался. Не звони. Не пиши. Он сам потянется. Говорю тебе…

— Я и так ему два дня не отвечаю. Выключил телефон.

— Два дня — это мало. Вообще ни о чём.

* * *

Войнову удалось поспать часа два или чуть больше. Разошлись с Ренатом только в шестом часу. Поэтому, когда он проснулся утром, его тормошил Вольф, а Войнов не мог понять, где он находится, за каким хером его трясёт Вольф и что вообще происходит.

— Что? Вольф? Мы так вчера с Ренатом ужрались.

— Ты кричал во сне.

— Я? Ох, чёрт!

— Болит голова?

— Ещё как… Чего я кричал?

— Звал кого-то. Санечка — это кто? — Вольф так забавно выговорил это «Санечка», особенно «ч» в серединке, что Войнов улыбнулся даже вопреки своей отвратной головной боли.

— Мой парень, — ответил Войнов. — Вообще-то не совсем парень. Я даже не знаю, кем мы друг другу приходимся…

— Но это ничего, что мы с тобой вчера?..

— У нас всё сложно. Очень, о-очень непросто…

— Сочувствую.

— Прорвёмся.

Что ему снилось утром, Войнов вспомнил только в машине, когда они с Вольфом стояли в глухой пробке по направлению к Москве. Выехали поздно, часов в одиннадцать — из-за ночных возлияний, конечно. Пришлось звонить на работу, предупреждать, что будет к обеду. Настроение было говённым, зато Вольф как будто бы ожил. Выглядел посвежевшим, не загруженным, вполне умиротворённым. Войнов, конечно, спросил Вольфа, как он, как самочувствие, — тот ответил, что всё в порядке, и Войнов как-то на этот счёт тоже подуспокоился.

Стоять в пробке было жутко тоскливо. Разговаривать Войнову не особенно хотелось, и поэтому он включил «Город и столп»: оставалась последняя глава, отчего бы не покончить с книгой здесь и сейчас? И вот Сашин голос — и Войнову сразу ударило в голову, перед глазами встала картинка того, что ему приснилось утром, отчего он кричал, что так его напугало.

Он вспомнил: ему снился Саша, снова лежащий в воде, на мелководье. Только в этот раз он лежал вверх спиной, лицом в воде. Войнов наклонился, повернул набок Сашину голову и заорал, ужаснувшись тому, что ему открылось. У Саши не было половины лица — как будто её сожрали рыбы или обглодали все мягкие ткани до самых костей какие-то другие морские твари. И видеть это было невыносимо страшно — белые остовы подбородка и сомкнутые зубы, торчащие в проёме верхней и нижней челюсти. Отвратительно! Ужасно! Глаза тоже не было, под бровью лишь оставалась пустая глазница, не кровоточащая, а просто — пустая, землистого цвета, без ничего.

Войнов с усилием сглотнул. Хотелось навсегда забыть этот кошмар. Зачем он только вспомнил?

— Что ты слушаешь? — поинтересовался Вольф.

— «Город и столп» Гора Видала. Ты читал?

— Кажется, нет. Интересно?

— Неплохо, — пожал плечами Войнов.

— У чтеца красивый голос.

— Это как раз Санечка. Мой так называемый парень, — пояснил Войнов.

— Ничего себе! Хотел бы я понимать русский.

Войнов на это только усмехнулся.

— Ты собираешься в командировку? — вдруг поменял тему Вольф. — Ренат сказал, что Артём не хочет тебя отпускать. Хочешь, я с ним поговорю?

Поделиться с друзьями: