Город тысячи солнц

— Эрни… Мы можем серьезно поговорить? Я имею ввиду, о нас и о наших отношениях. У меня есть некоторые догадки, о чем ты думаешь, и раз уж такое дело, я хотела бы поговорить.

Как-то раз я видел фильм, в котором молодой парень бежал и уклонялся от таких предложений, очень их пугаясь. Это выглядело для меня очень забавно… С чего вообще боятся разговора? Не на смертельную же битву ты идешь, в самом деле. Какой-то странный выверт культуры, гормонов, и местных заморочек во взаимоотношениях между полами - я его так и не понял.

— Давай. — пожал плечами я. — Мне всё равно не помешает отвлечься от тяжелых мыслей - последний вопрос был неприятным.

— Ты все еще сомневаешься насчёт моей искренности, так ведь? Ну, я помню все твои заморочки насчет самопромытия мозгов, и всё такое. — неопределенно покрутила рукой девушка.

— Меня уже осудили за это преступление, так что я закрыл вопрос. Справедливости судьи я доверяю. — спокойно ответил я.

— За последние месяцы ты заметил во мне изменения? В моем отношении к тебе, я имею ввиду?

— Не особо. — честно ответил я. — Ты всё так же слишком за меня волнуешься иногда.

— Тогда я скажу прямо. — чуть помолчала она. — Меня проверяли на психическое здоровье и наличие ментального вмешательства при поступлении в академию. Ничего не нашли, но я уточнила момент с такими техниками, прежде чем тебе призналась. Они таковым не считаются. И… На самом деле, я не могу их сейчас поддерживать. То есть могу конечно, но на это всё силы уйдут - я тогда учиться не смогу, у меня вся свободная энергия уходит на тренировки и накопитель. Так что… Я не то чтобы тебя обманула, просто, ну, последние семь месяцев, с тех пор, как ты меня на учебу пристроил, на самом деле ничего такого не делала, хотя и хотелось.

— Я рад за тебя. — улыбнулся я, одобрительно кивнув.

— А ещё я успела тебя неплохо узнать, и знаешь что мне кажется? Ты, в какой-то своей извращенной манере, считаешь меня шлюхой.

— Я так не считаю. — удивился я. — Я имею ввиду, шлюха - это та, кто без разбору выбирает любых любовников, нет?

— А ещё та, кто спит за деньги. Или для продвижения по работе. Или за какие-то иные ценные услуги… И вот скажи мне, ты всё ещё считаешь, вот честно, что я отдаю тебе долги таким образом, да? Отдариваюсь?

Я промолчал. Вообще-то… Ну да, было немного. Килия вздохнула, поняв ответ из моего молчания - но обижать её вслух не хотелось.

— Я думаю, что это не нормально, благодарить кого-то постелью за что-то. — наконец, дипломатично ответил я. — Нормальные отношения между мужчиной и женщиной должны быть лишены этого. Стоит заниматься сексом, потому что паре хочется этого, а не потому, что кто-то благодарен кому-то за что-то. Ну или для размножения - тоже сойдет за причину. Но как ответный дар… Смысл любого подарка, Килия, в том, что он не требует ответного дара.

— Я… Я хотела бы как-то доказать тебе, что это не так. — призналась она. — Но не знаю как.

— Просто скажи правду. Я же уже умею чувствовать ложь, помнишь?

— Правду… — девушка ненадолго задумалась, запустив в волосы руку, и решительно посмотрела на меня. — Правда в том, Эрнхарт, что я влюбилась в того, кто способен просто взять, и отдать ценнейший дар что у него есть простой девчонке, у которой ничего нет. Просто так. Без каких-то условий, не ради чего-то, а потому что захотел и посчитал правильным - и пойти дальше, забыв про сделанное, словно ты не изменил чью-то жизнь навсегда, перевернув саму судьбу мимоходом. И даже не одного - а тысяч и десятков тысяч разумных разом. Влюбилась, может быть, в величие того, кто совершенно не замечает того, что делает. Ты знаешь, что освобожденные тобой рабы скооперировались, договорились с парой граждан из “Cвета”, создали прибыльный бизнес, сами работают на него по контрактам - и уже сейчас тратят десятки тысяч атомов в месяц на освобождение других, образуя быстро растущую, сверхприбыльную, молодую корпорацию которая растет и развивается за счет освобожденных трудоголиков, которые пашут как проклятые, понимая, что на кону свобода тысяч таких, как они? А ты даже не обратил внимание, хотя у них на сайте и в офисе твой портрет висит. Можешь поискать в сети, “Шанс Свободы” называется.

— Да мне как-то всё равно, если честно. — легко признался я. — Нашли себе место и нашли, молодцы. Что сделано то сделано. Время идти дальше.

— Никто так не делает. — покачала головой девушка. — Даже я. Даже лучшие из нас. Одолжение за одолжение, понимаешь? Принцип великого города торговцев. Ты мне - я тебе, рука руку моет. Даже в крепких любящих семьях он соблюдается чаще всего, разве что детям скидки. Оглянись, ты такого же разумного на тысячу секторов нигде не найдешь. И… Мне сложно принимать это, да. Я обычная, понимаешь? Такая же, как все. Не самая плохая, и не самая хорошая. Ты сказал как-то, что думаешь, будто я лучше тебя - но на самом деле, я думаю, ты ошибаешься. Я хотела бы стать лучше. Стать как ты. Я не уверена, что смогла бы отдать самое ценное, что у меня есть, и просто пойти дальше. Ты говоришь, что хочешь стать великим магом. Но величие - это весьма субъективная вещь. Поэтому я думаю, что ты им уже стал. Потому что только великий может вот так, мимоходом, повлиять на судьбы, возможно, миллионов разумных, и пойти дальше, словно это для него обычный день. Я просто не знаю, как стать такой же. Как показать тебе, что я достойна тебя. Как доказать - что заслуживаю быть рядом. Хотя бы это. Я дура, да?

Келестийка отвернулась, но я успел заметить слезы. Поэтому, развернув её, я мягко стер их, и прижал девушку к себе, устраивая у себя на груди.

— Тебе не нужно ничего мне доказывать и показывать. — мягко сказал я. — Просто живи.

Килия внезапно чуть приподнялась, странно посмотрев на меня, и запустила мне руку под одежду, щупая пресс. А затем с тяжелым вздохом откатилась на своё кресло.

— Я безнадежна. Четырнадцать. — уныло сказала она.

— Что четырнадцать? — приподнял бровь я.

— Тебе четырнадцать полных универсальных лет. — ответила она. — И сегодня я впервые почувствовала, что действительно хочу тебя. В сексуальном плане, я имею ввиду. Средний возраст совершеннолетия у людей, и подобных им рас - это 16.3 универсальных года по развитым цивилизациям. Выходит, я не только дура, шлюха, но ещё и, гм, любительница маленьких мальчиков. До этого я оправдывала себя, что это такие подарки для молодого друга и реального влечения нет, так что норм, и я такая вся себе добрая любовная фея, словно прекрасная школьная учительница, но может, я просто прятала это глубоко в себе. Я безнадежна.

Я задумался. Этот сеанс женского самобичевания надо как-то прервать. Эдак у нее показатели учебы упадут, поступление-то скоро. Что бы такого сказать, чтобы не усугубить? Сказать что мне плевать? Или только хуже станет? Подтвердить? Так-то я её таковой не считали, подумаешь, эка невидаль, отдохнула с пацаном красивая девушка. Да и потом, в реальности мне уже четвертая сотня идёт, вторая жизнь, как-никак.

— Современные представления о педофилии в городе кажутся мне очень странными. — решил чуть перевести я тему от дур и шлюх, фокусируясь на одном. — Я имею в виду, к чему ограничивать разумных, прошедших половое созревание, в любовных отношениях? Это какой-то странный культурный выверт, приобретаемый с цивилизованностью такого высокого уровня и непонятно почему неизлечимый. В итоге выходит, что куча неудовлетворенных подростков страдают половину юности от неисполненных желаний, а такая же куча мечтательных девушек проводит её в поисках принцев на космическом корабле, совершенно игнорируя сверстников. Вместо того чтобы потрахаться и завести семьи. В деревнях в моем родном мире к четырнадцати порой несколько детей имеют, а молодой мужчина уже годами на охоту ходит, жизнью рискуя, и никто трагедии из этого не делает. Я в десять убивал тварей, которые десяток деревенских мужиков задрать могут. Один на один, когда учитель стоял рядом, и сообщал мне перед боем, что если я сдохну - то это мои проблемы. И вообще, если вспомнить общий курс генетики и возможности генетических модификаций, если уж так хочется отодвинуть вступление подростков в такие отношения, то почему бы не переделать геном, отодвинув созревание на срок попозже?

— Ну, если хочешь мое мнение, то это своего рода тест на взросление. — ответила девушка. — Не на физическое, а на социальное, что тоже очень важно. Если разумный пережил период гормонального шторма, при этом нормально функционируя в обществе, когда эмоционально тебя бросает из стороны в сторону так, что чуть с ума не сходишь, то и в будущем такие скачки выдержит, не навредив себе и окружающим. Цивилизованность требует спокойствия большинства, и чем она выше - тем больше. А если позволить подросткам снять гормональный шторм классическим, природным образом, они, конечно, будут более спокойными, но ценного опыта не получат, и дальше больше рисков для общества от нестабильного разумного. И, кстати, ты-то конечно по себе судишь, ибо всё ещё считаешь себя в голове старым дедом. А вот что бы ты подумал, если бы, я не знаю, школьная учительница соблазнила твоего сына в одиннадцать… Или лучше - школьный учитель - дочь? — девушка посмотрела на меня с лукавым, коварным прищуром.