Горячие пески

— Только ленты меняем. Картину можем показать в любое время. Скажем, приурочить к комсомольскому собранию или тематическому вечеру. Или когда пограничники встречаются с молодежью из аула. Короче говоря, кино у нас сегодня не только зрелище, оно широко используется в воспитательных целях.

У дежурного связиста Корнева поразило обилие различной аппаратуры. У дежурного по заставе был свой, если так можно сказать, пульт управления, отлично исполненный макет охраняемого заставой участка границы.

Все увиденное говорило о том, что по сравнению со временем, когда Корнев с Ивашкиным служили на заставе, произошли большие перемены и в солдатском быту, и в охране границы. Корнев не считал себя наивным человеком, чтобы видеть в этом какое-то чудо. Он и у себя в колхозе постоянно имел дело с техникой, с приборами и машинами. Но там изменения происходили постепенно, на его глазах, при его непосредственном участии. И все изменения казались ему естественными. А сегодняшнюю заставу он сравнивал с тем ее состоянием, в котором оставил при увольнении. И потому условия жизни на ней и техническая оснащенность поразили его. Ему хотелось поделиться своими чувствами от увиденного с Ивашкиным, сказать, мол, он немножко завидует сыну, что тому выпало лучшее время служить на границе, чем им. Но его старый друг, видимо, и сам угадал, о чем думал в эти минуты Корнев, и упредил его, сказав:

— Те же пески вокруг, а застава среди них, как благодатный островок. В свое время о многом мы могли только мечтать.

После обеда пограничники собрались в ленинской комнате, сели в кружок возле ветеранов. Пошел неторопливый разговор о днях давно минувших и сегодняшних. Выполняя обещание, данное начальнику отряда, Ивашкин рассказал, как группа пограничников пробивалась через горячие пески к далекому колодцу, стояла там заслоном и, наконец, схватилась с нарушителями границы. Корнев вместе со всеми слушал рассказ и дивился умению Ивашкина в немногих словах, но очень емко рисовать боевые эпизоды. Поднаторел Федя. Вот что значит политработник. Одним он остался недоволен — Ивашкин ничего не сказал о себе, кроме того, что он тоже был бойцом отделения сержанта Тагильцева. Корнев хотел было поправить эту несправедливость, но его опередил один из солдат:

— Оказывается, наши пески вы прошли насквозь…

Беседу прервали отрывистые, резкие звуки сирены, раздалась команда «В ружье». Пограничников словно порывом ветра выдуло из комнаты.

— Петро, на границе сработала сигнализационная система. С начальником заставы я разберусь, что случилось. Ты подожди нас здесь, — озабоченно сказал Ивашкин и ушел.

«Конечно, у них свои служебные дела, — без обиды подумал Корнев. — Посвящать меня в них вовсе не обязательно, я ведь только бывший пограничник. Понадоблюсь, позовут».

В коридоре и на дворе топотали, слышались негромкие команды. У ворот прошумели моторы машин, и вскоре все стихло. К Корневу подошел старшина заставы, высокий, крепкий в плечах, вроде его Василия парень, в звании старшего сержанта. Он сильно прихрамывал на одну ногу, и заметно было, страшно смущался от того, что все по тревоге на границе, а он вынужден находиться тут. Очевидно, чтобы предупредить вопросы по этому поводу, пояснил: вчера на физподготовке неудачно спрыгнул с перекладины, подвернул… Старшина предложил подняться на наблюдательную вышку.

— Начальник заставы посоветовал, — сказал он со значением.

— Вот за это спасибо. Когда-то я был неплохим наблюдателем, — не удержался и высказался Корнев, очень довольный тем, что о нем не забыли.

Они поднялись на вышку, и когда Корнев отдышался (эх, годы-годы), он услышал, как вдалеке, словно шмель над цветком, на низкой ноте тянул мотор автомашины. Солнца не было, оно пряталось за плотной завесой облаков — осень пришла и сюда. Над песками висела сиреневая дымка. За нею терялись, сглаживались неровности местности. Старшина настроил стереотрубу, и Корнев приник к ней. Оптика словно бы промыла даль, и он увидел сильно приближенные к нему горбатые спины барханов, разбросанные по ним редкие кусты саксаула. В том месте, где песчаные бугры плотно теснились один к другому, образуя неровную гряду, Корнев увидел поисковую группу. Она то скрывалась за барханом, то выскакивала на гребень. Впереди бежал с собакой на поводке пограничник-вожатый.

«Ага, стали на след», — подумал он, и его охватило тревожно-взволнованное предчувствие: поиск будет успешным. По собственному опыту он знал, что если пограничники пошли по следу, если розыскная собака уверенно взяла его и «сидит у нарушителя на хвосте», тому будет невероятно трудно, даже наверняка невозможно оторваться и скрыться. Пройдут какие-то часы, и его задержат. Корневым завладел азарт поиска, словно он сам сейчас шел по запутанному следу, разгадывая хитрые уловки нарушителя.

Вдали возник рокот вертолета. Вскоре винтокрылая машина вынырнула из сиреневой дымки, описала крутую дугу над заставой и улетела за барханную гряду. Там она на короткое время зависла на одном месте, и Корнев смог разглядеть, как из нее по веревочному трапу соскользнули вниз несколько пограничников.

«Заслон на пути нарушителя, — снова подумал Корнев и мысленно похвалил вертолетчиков. — Вот, стало быть, как теперь резерв выбрасывают. А на лошадках-то туда сколько бы времени пришлось шлепать?..»

Дальнейшие действия поисковой группы оказались для него скрытыми высокими барханами, но он продолжал смотреть в трубу, стал наблюдать за пограничным нарядом, расположенным вблизи границы. Но вот скоро на дороге, бегущей вдоль контрольно-следовой полосы, показалась автомашина. Накоротке переговорив с дежурным по заставе, старшина сказал весело:

— Все, поиск закончен. Нарушитель границы задержан.

«Вот тебе и несколько часов, — снова промелькнула у Корнева мысль. — Дело-то ограничилось минутами».

Возвращения пограничников ждать пришлось недолго. Ивашкин приехал оживленный, глаза его смеялись. Корнев ничего не спрашивал, все и так было понятно. Он только высказал желание — взглянуть на задержанного нарушителя. Каков он теперь, какие замыслы вынашивает, чем тешит себя, куда стремится, пытаясь преодолеть советскую границу.

Выслушав его и переглянувшись с полковником Ивашкиным, начальник заставы сказал с улыбкой:

— Петр Семенович, думаю, вы нас извините, но такой возможности сегодня у нас нет. Поиск был учебным. Пограничники, конечно, об этом не знали и действовали как в реальной обстановке. Неделю назад на участке нашей заставы был задержан нарушитель границы. Это случилось глубокой ночью. Обстановка сложилась весьма трудная. Но солдаты и сержанты проявили высокое мастерство, и задержание было произведено в те же Считанные минуты, что и сегодня. Сейчас нам помог вертолет. А ночью мы применили прожектор. На этот раз мы проиграли вариант того задержания, но с поправкой на светлое время. Вам, старому пограничнику, объяснять не надо — в каждом случае есть свои особенности. Их надо знать, быть готовыми эти особенности распознать… Да ведь вы, по-моему, все видели?

— И личный состав, и техника сработали четко. У заставы отличное взаимодействие с вертолетчиками, — похвалил Ивашкин.

— Ну, а что касается нарушителей… каковы они сегодня, — с увлечением продолжал начальник заставы, явно воодушевленный похвалой приезжего полковника, ветерана пограничного отряда. — Сегодняшняя обстановка в мире вам, Петр Семенович, хорошо известна. А граница, как барометр, отражает ее. Как и раньше, наш противник не брезгует ничем. Вполне понятно, глазная-то цель у него шпионить, выкрадывать наши военные и экономические секреты. Особенно большое распространение приобрели идеологические диверсии…