Горячие пески
Шрифт:
Однако, несмотря на такое заявление, Герасимов с обедом управился в считанные минуты, по-братски поделил оставшийся чай с Бубенчиковым.
Застегивая полевую сумку, подошел Тагильцев.
— Товарищ старший сержант, а если нам почистить колодец? — Ивашкин поднялся, оправил гимнастерку, по привычке провел пальцами вдоль поясного ремня, разогнал морщины.
— Как это почистить? — опередил командира Герасимов. — Ты соображаешь, что несешь?
— Подумал прежде, потому и предложил. У нас в деревне тоже колодец начал высыхать. Мужики спустились, сняли один слой, другой, и опять вода появилась.
— То там, а то здесь, —
— Ивашкин мыслит правильно, — вдруг загорячился Бубенчиков, остановился возле Герасимова, начал доказывать. — Надо же хотя бы элементарные понятия иметь о структурах грунтов, круговороте воды в природе. В почве есть водоносные слои, грунтовые воды просачиваются через них, родниками выходят на поверхность. Так пополняются реки, питаются озера. Ведь если бы они не подпитывались родниками, то в результате испарения высохли бы.
— Эх, Бубенчик, учебник физической географии ты вызубрил… Скажи-ка мне, много родников повстречали мы, пока сюда тащились? Вот что я скажу, это уже будет не учебник, а жизнь: пока не поздно, ноги надо отсюда уносить…
— Рядовой Герасимов, будем считать, что я этих слов не слышал. Надеюсь, не услышу и впредь, — так же жестко, как недавно ставил задачу, сказал Тагильцев.
— Слушаюсь, — угрюмо отозвался Герасимов, неохотно поднимаясь, вытягивая руки по швам. — Только ведь не просто колодец почистить. За такое дело с головой надо браться, хотя бы чуть-чуть в нем шурупить. Вот и хотелось бы знать, есть ли у нас такие умельцы, которые спустятся в колодец и сумеют его почистить?
Он поднял голову, оглядел всех с таким видом, будто только что совершил небывалое открытие.
— Надо, так и в колодец спустимся, и на небо полезем, — уверенно заявил Корнев.
— Я спущусь, — неожиданно для всех, а еще больше для себя, сказал Ивашкин.
Слово уронил, а сердце екнуло. Тогда в деревне он не решился лезть в колодец, в холодную полутемную глубину. А тот был, наверное, втрое мельче, чем этот. Но слово сорвалось, оно не воробей, не поймаешь его.
— Ну, что ж, если вы оба такие храбрые… — в голосе Герасимова прозвучала явная насмешка.
В Корневе Тагильцев не сомневался, на него можно положиться. Да и этого парнишку, Ивашкина, надо поддержать. Не легко ему было на такое решиться. Дух уверенности нужно вселить и в него.
Без воды долго не протянешь. Никто не обвинит его в слабости или малодушии, если он сию же минуту пошлет донесение капитану Рыжову, объяснит обстановку и попросит помощи. Просто он обязан это сделать, ибо отвечает не только за себя, а прежде всего за людей, вверенных ему. Пустыня ошибок не прощает.
Есть и другой выход, более сложный и пока неизвестно, что сулящий. Для того чтобы проверить, будет ли польза от того дела, какое предложил Ивашкин, у Тагильцева в распоряжении сутки — на такое время он попробует растянуть три неполных брезентовых ведра воды, которые предусмотрительно сберег Корнев. За сутки многое может решиться. То ли появятся нарушители, то ли поступит какое распоряжение от начальника заставы, скажем, сняться с колодца и следовать на заставу.
— Будем чистить колодец, — сказал он просто, будто это было привычным делом для него и для его подчиненных.
Но как сразу же выяснилось, сказать легче, чем выполнить. Как опустить на глубину свыше трех десятков метров человека, если
над колодцем для этого нет даже примитивного приспособления, какие обычно есть над другими колодцами — стояка с деревянным колесом?Подошел Герасимов, заглянул вниз.
— Раз такое дело… что ж, я не посторонний. Не забыли, я же грузчик. Довелось разных тяжестей поднять-опустить не только при помощи кранов и лебедок, но и вручную. Что-нибудь придумаем, — проговорил он. — Крепкую бы жердь поперек положить…
Он взял топор и скоро принес из-за барханов, оттуда, где рубили дрова, хотя и кривой, но по толщине вполне подходящий ствол саксаулового дерева. Уложили его поперек сруба и хорошо укрепили. Герасимов перекинул через него веревку и к концу ее привязал толстый обрубок.
— Садись, держись за веревку, а мы будем потихоньку стравливать ее, — говорил Герасимов.
Сейчас он был энергичным и сообразительным, словно не сам полчаса назад уныло доказывал, что надо поскорее дать тягу с колодца.
— Итак, до наступления темноты осталось часа полтора, от силы, два. Успеем? — спросил Тагильцев, хотя никто не мог ответить на вопрос, потому что никому не было известно, как скоро удастся почистить колодец и, вообще, выйдет ли что из задуманного.
— Для страховки надо еще одну веревку. Принеси, Федя, — попросил Герасимов.
Пока Ивашкин ходил за веревкой в мазанку, он рассказал, как однажды грузчики в порту вот так же опускали в трюм углевоза парня и приключилась беда. Внизу скопилась угольная пыль, грузчик задохнулся и потерял сознание. Не окажись страховки, несчастья не миновать.
— Я слышал от местных жителей, что здесь в таких вот засыхающих колодцах иногда появляется вредный газ… — проговорил Герасимов. — Так ты, Петро, того, как чуть почуешь запах, дергай за веревку, тут же поднимем.
— Этот колодец не засыхающий. Мы же черпали в нем воду, — возразил Корнев.
— Ну, я на всякий случай сказал.
Молчаливый и решительный Корнев уселся на обрубок верхом. Спуск его прошел быстро и без помех.
Наступила очередь Ивашкина. Веревкой его подхватили под мышки и он, стараясь не глядеть в черный провал колодца, стал спускаться. Скоро снизу дохнуло влажной испариной. Глаза привыкли к сумраку, Ивашкин рассмотрел, что стенка колодезного ствола оплетена прутьями, чтобы не осыпалась. Дно колодца оказалось довольно широким. Ивашкин встал, ноги его погрузились до щиколоток в вязкую черную жижу. Потревоженная, она испускала тяжелый запах.
— Если о таком газе говорил Герасимов, так мы его стерпим. Правда, Федя? — сказал Корнев.
Ивашкин кивнул, но ничего не ответил. Дышать и впрямь было тяжело.
Подергав за веревку, Корнев потребовал опустить ведра и котелок, потому что без посуды жижу вычерпать было нельзя. Еще наверху они с Герасимовым и Тагильцевым условились не кричать. Кто знал, как могли отозваться стенки колодца на громкие звуки. Не обрушились бы.
Ведра опустились солдаты начали попеременно заполнять их и дергать за веревку, чтобы поднимали. Работали торопливо, скоро им стало жарко. Поначалу казалось, им никогда не вычерпать вонючую черную гущу, но постепенно она стала убывать, сползать к середине, где котелком они выбрали углубление. Потом лопатами очистили от черноты все дно, стали насыпать в ведра влажный желтый песок. Оба взмокли, гимнастерки можно было выжимать. Ивашкин то и дело смахивал пот со лба ребром ладони.