Гость из будущего. Том 4

— По Москве ходят упорные слухи, что в октябре обещаются разные послабления нам, киношникам, — соврал я. — Разрешат то, что раньше обычно запрещали.

— Например? — хитро прищурился Быков.

— Постельные сцены — раз, политический юмор в пионерском лагере — два, — я загнул один за другим два пальца. — А ещё разрешат врезать по «булкам» хулигану Феде.

— Ну и что? — захохотал дядя Лёша Смирнов.

— А то, что Федя — это Фидель Кастро, первый секретарь кубинской компартии, — щёлкнул я языком. — Так что делайте выводы, товарищи. Все добра, я полетел.

— А может, всё же посидим? — ухватил меня за плечо богатырь дядя Лёша. — Компотик попьёшь.

— Как бы завтра кроме репетиции ещё чего-нибудь не нарисовалось на мою голову, — проворчал я. — Живу как на вулкане. Каждый день всплывают какие-нибудь сюрпризы.

— Чтобы наш ленинградский Феллини да не разобрался с разными мелкими вопросами и проблемами, да быть такого не может, — совершенно серьёзно сказал Леонид Фёдорович. — Пошли-пошли, между прочим «Зайчик» и твой фильм тоже.

— Как-то утром я очнулся где-то в поле чистом, потому что накануне выпил с трактористом! — с молодецким задором пропел я. — Ладно, так и быть, вдарю с вами по компоту, бюрократизму и разгильдяйству в нашей отечественной киноиндустрии.

— Весёлый ты парень, Феллини, — тяжело вздохнул немного усталый, чуть-чуть угрюмый и побитый жизнью «Максим Перепелица». — Учти, допоёшься ты когда-нибудь до чего-нибудь серьёзного.

* * *

На следующий день, в пятницу, нехорошие предчувствия меня не обманули. Прямо посреди репетиции с «Поющими гитарами» прибежал посыльный от нашего директора Ильи Киселёва и передал устное распоряжение, что я должен как можно раньше посетить «Ленкинохронику» и закрыть все вопросы по моему документальному фильму. Поэтому вместо обеденного перерыва, вызвав такси и перехватив парочку бутербродов, я в темпе вальса помчался в 4-этажное здание на Крюковском канале 12.

Ленинградскую студию кинохроники, которую через несколько лет должны были переименовать в «Лендок», в данный момент времени возглавлял замечательный человек — Валерий Соловцов. Валерий Михайлович ещё до войны активно снимался в игровых фильмах и многим знатокам кинематографа был известен по фильму «Вратарь», где он сыграл капитана футбольной команды «Гидраэр» инженера Бухвостова. Возможно, поэтому мою идею сделать скучную «документалку» с элементами игрового кино он принял с большим воодушевлением. И вот сейчас Валерий Соловцов обрадовал меня тем, что под «Есть ли жизнь во Вселенной?» дали реальное бюджетное финансирование.

— Подписывай бумаги и принимайся за работу, — весело сообщил он, когда я буквально влетел в его директорский кабинет. — Кстати, как продвигаются дела с моделированием космического пространства?

«Дела идут как всегда — замечательно, — усмехнулся я про себя, пробежав по договору своим намётанным взглядом. — „Сокол тысячелетия“ распилили на запчасти и вывезли в неизвестном направлении, а негативы и смонтированный ролик без объяснения причин изъяли органы госбезопасности. Правда кое-что всё же осталось — осколки метеоритного пояса, подвешенные к потолку, и картины звёздного неба. Поэтому дела идут лучше всех».

— Ну так что, есть уже что посмотреть? — спросил заметно располневший капитан «Гидраэра».

— Можно и посмотреть, — соврал я, пописывая документ, по которому обязался снять «документалку» до начала всенародных ноябрьских праздников. — Но концепция в корне поменялась.

— В смысле поменялась? — опешил Валерий Михайлович, и хотел было документы тут же забрать, однако скорость моей реакции была намного выше, поэтому ладонь директора «Ленкинохроники» опустилась уже на пустое место.

— Когда мои наброски посмотрели там, где надо, — я указал глазами и пальцем вверх, — то прямым текстом намекнули, что не надо волновать наш нервный народ пришельцами с других планет. Наши люди должны спокойно спать и видеть сны о светлом будущем, чтобы у них росла уверенность в партии, в правительстве и в завтрашнем дне.

— Ничего не понимаю! — разнервничался Соловцов. — Ты можешь мне толком объяснить, что тебе сказали и что теперь будет с нашим фильмом?!

— Разглашать разговор с тем, с кем надо, не имею права. Дал подписку о неразглашении, — прошептал я, комично выпучив глаза. — А с фильмом всё будет лучше некуда. И я сейчас примерно обрисую общую канву сюжетной линии. — На этих словах я встал из-за стола и прошёлся к окну директорского кабинета, которое выходило на прямой как стрела Крюковский канал. — Хорошо у вас здесь, спокойно.

— Не тяни резину, — прошипел Валерий Михайлович.

— Как вы сказали? — задумчиво пробормотал я. — Резина?

«Резина-резина, — мысленно повторил я слово, которое вызывало во мне чёткий ассоциативный ряд, связанный с телепередачами развлекательного и познавательного характера, на вроде „Галилео“, „Улица Сезам“ и „После школы“. — Конечно же! И как я сразу не догадался?! Обучение и развлечение в одном флаконе, где легко можно будет рассказать не только о тайнах Вселенной, но и о том, кто и как изобрёл самолёт, пароход, парашют и резину? Гениальная идея, снимай — не хочу».

— Ты чего, Феллини? — спросил Соловцов, превратно истолковав мой остекленевший взгляд. — Тебе плохо что ли? Дать воды?

— Напротив, — улыбнулся я, — мне — хорошо. Концепция поменялась, но в корне не изменилась. В понедельник сделаем в кинопавильоне выгородку, где установим профессорский стол, наставим всякие занимательные приборы и одну парту для студентов заочников, либо учеников вечерней школы. И профессор всевозможных наук, похожий на Эмметта Брауна из «Назад в будущее»…

— На кого? — захлопал глазами Валерий Михайлович.

— На этого, кхе, на Альберта Эйнштейна из прошлого, — усмехнулся я, обругав себя дубиной. — И этот учёный расскажет детям и взрослым в увлекательной и игровой форме обо всём на свете. А чтобы не было скучно добавим студента лоботряса — Борю Линейкина и студентку отличницу — Олю Знайкину. Линейкин будет пороть всякую смешную чепуху, а Знайкина выдавать научные факты.

— А что, это интересно, в этом что-то есть, — заявил Соловцов, уставившись глазами в потолок. — Слушай, а ведь если у тебя всё получится, то полетят же мешки писем? А это значит, что мы получим гарантированное финансирование на несколько выпусков вперёд! Ну, ты, Феллини, и голова. А кто нам изобразит профессора и студентов?

— Сейчас у нашего всеми любимого «Максима Перепелицы» образовался простой, — пробурчал я, вспомнив вчерашние посиделки, где Леонид Быков, случайно проговорившись, пожаловался на отсутствие денег. — И я думаю, из Леонида Фёдоровича получится превосходный научный сотрудник. Борю Линейкина сыграет Сава Крамаров. У него тоже пауза в съёмках.

— А отличницей Знайкиной побудет твоя красавица Нонна Новосядлова? — хитро усмехнулся бывший капитан «Гидраэра». — Что думаешь, если я тут по другому адресу сижу, то ничего не знаю? Ха-ха. В принципе, возражений не имею. Классное трио вырисовывается. Когда приступишь? И когда хоть что-то покажешь?