Греческая эпиграмма

ПОЛЕМОН

Пьянице Аркадиону насыпали холмик могильный Здесь у дороги, — она к городу прямо ведет, — Двое его сыновей, Доркон и Хармил. А умерший Кубком огромным вино пил, не мешая с водой.

НА ЭЛЕЙЦЕВ

В пьянстве и лжи погрязла Элида. А города облик Нравы его горожан определяют вполне.

КРИНАГОР

ПРИВЕТСТВИЕ РОЗ

Прежде мы, розы, весною цвели, а сегодня раскрыли Алые наши цветы в самой средине зимы, Чтоб улыбнуться с приветом тебе в этот праздник рожденья, Праздник, столь близкий уже к брачному дню твоему. Кудри красавицы юной своею охватывать вязью Розам милее, чем ждать ясного солнца весны.

НА СМЕРТЬ СЕЛЕНЫ

Вставшая вечером поздно луна окружалась туманом, Чтобы от ночи укрыть тяжкое горе свое: Милая ей и одно с ней носившая имя Селена, Тенью безжизненной став, в мрачный спустилась Аид. С нею, живою, делилась она красотою лучистой, С нею же, мертвой, теперь хочет и тьму разделить.

САМОМУ СЕБЕ

Долго ли, бедная, ты за пустыми надеждами следом Будешь носиться, душа, в снежной тени облаков, Сны о богатстве, о счастье меняя одни на другие? Даром ведь нам ни одно не достается из благ. К Музам скорее стремись за дарами. А призраки эти, Лгущие сердцу, оставь, — пусть их лелеют глупцы!

ГЕРМАНИКУ

Вы, Пиренейские горы и гребни Альпийских ущелий, Где возникают ключи вод, образующих Рейн, Все вы — свидетели славы, какою покрылся Германик, Тучи убийственных стрел бросивший в кельтов. Легло Множество их. И сама Энио, указавши Арею, Молвила: «Вот чьим рукам этим обязаны мы».

НА УНИЖЕНИЕ КОРИНФА

Город несчастный! Какими людьми вместо граждан старинных Ты населен! О, тяжел Греции этот позор! Лучше б тебе провалиться, Коринф, и лежать под землею Или пустынею стать пуще ливийских песков, Чем, негодяям подобным доставшись, отдать на попранье Им Вакхиадов твоих, древних царей твоих прах!

* * *

Плыть снаряжаюсь в Италию; я ведь к товарищам еду, — Долгое время уже с ними я был разлучен. Нужен для плаванья мне проводник, чтобы прямо к Кикладским Вел островам, а потом в древнюю Схерию вел. О помоги мне, Менипп, написавший о плаванье книгу, Ведь географию всю ты в совершенстве постиг.

АВГУСТУ

1

Всюду, куда бы он, кесарь, ни шел — в Солоэнт ли далекий, В крайний продел гесперид, или в Герцинскую дебрь, — Слава его провожает. Тому Пиренейские воды Новый являют пример: будут уже не одни Лишь дровосеки туземцы в них мыться, но местом купанья Впредь они станут служить двум континентам земли.

2

Если бы хлынули даже все воды морского прилива, Или Германия весь свой устремила бы Рейн, Не ослабеет нисколько могущество Рима, покуда Кесарь в деснице своей будет удерживать власть. Так посвященные Зевсу дубы, укрепившись корнями, Твердо стоят, а сухой ветром срывается лист.

МАРЦЕЛЛУ

1 [87]

Это искуснейший труд Каллимаха, поэма, в которой Были развернуты им все паруса Пиерид. Гостеприимной Гекалы он в ней воспевает жилище, Славит Фесея дела на Марафонской земле. Да ниспошлют тебе боги такую ж могучую силу, Чтоб и твоя, о Марцелл, так же прославилась жизнь!

87

«Марцеллу» (1). Поэма Каллимаха, о которой говорится в эпиграмме, — «Гекала» (см. «Указатель»).

2

Западный кончив поход и с военной добычей достигнув Скал италийских, Марцелл выбрил впервые свою Русую бороду. Так его, видно, хотела отчизна — Отроком в свет отпустить, мужем обратно принять.

ТИБЕРИЮ [88]

Мира границы — восток и закат. И победы Нерона Нынче достигли уже этих пределов земли: Солнце Армению, им покоренную, видит, вставая, Видит подвластной ему землю германцев, садясь. Рейн и Аракс победителя славят: водами своими Поят они племена, порабощенные им.

88

«Тиберию». Здесь говорится о преемнике Августа, Тиберии Клавдии Нероне, правившем с 14 по 37 г. н. э.

НА ИЗОБРАЖЕНИЕ ВРАЧА ПРАКСАГОРА

Сын Аполлона рукою своей, насыщенною соком Всеисцеляющих трав, втер тебе в грудь, Праксагор, Знанье искусства, дающего людям забвенье страданий. От Эпионы самой ты милосердной узнал И о недугах, что корень берут в затяжных лихорадках, И о пригодности средств для заживления ран. Если б таких же искусных врачей было больше на свете, Мертвыми так не была б лодка Харона полна.

ГЕТУЛИК

Юного сына узрев, обвитого страшным драконом, [89] Алкон поспешно схватил лук свой дрожащей рукой; В змия направил удар: и легко оперенной стрелою, Сына минуя главу, зев растворенный пронзил. Битву безбедно свершив, повесил Алкон здесь на дубе Полный стрелами колчан, счастья и меткости знак.

* [90]

89

«Юного сына узрев…»Алкон — сын афинского царя Эрехтея. Он был настолько метким стрелком, что, когда змея обвила его сына, убил змею, не задев мальчика.

90

«Вот Архилоха гробница…»Архилох — основоположник язвительного ямба. Поэтому «Первым он скорбную песнь ядом ехидны облил». По преданию, насмешки Архилоха погубили дочерей Ликамба, который сначала обещал одну из них отдать поэту в жены, но не сдержал слова.

Вот Архилоха гробница у берега моря. Когда-то Первый он скорбную песнь ядом ехидны облил. И Геликон окровавлен незлобный. Вовек не забудет, Горько тоскуя, Ликамб петли троих дочерей! Путник, минуй осторожно могилу насмешника: как бы Не потревожил ты ос, севших на гробе его.

АНТИПАТР ФЕССАЛОНИКСКИЙ

Все хорошо у Гомера, но лучше всего о Киприде Молвил поэт, «золотой» эту богиню назвав. Если с деньгами придешь, будешь мил, и тебя ни привратник Не остановит, ни пес сторожевой у дверей. Если ж без денег ты, встретит сам Цербер. О жадное племя, Сколько напрасных обид бедность выносит от вас!

* [91]

Век золотой был и медный, серебряный был перед этим, А Киферея у нас в каждом из этих веков. Золото дарят, — она это ценит, но любит и с медью, И не отвергнет того, кто серебро принесет. Пафия — Нестор, и Зевс, полагаю, спустился к Данае Не золотым, но с собой сотню неся золотых.

* * *

Утро настало, Хрисилла. Денницы завистливой вестник, Вот уже ранний петух провозглашает восход. Сгинь, ненавистная птица! Зачем своим криком из дома К шумной ватаге юнцов ты прогоняешь меня? Знать, постарел ты уж очень, Тифон, если начал так рано С ложа теперь отпускать Зорю, супругу свою.

91

«Век золотой был и медный…» Идея этой эпиграммы навеяна гомеровским эпитетом Афродиты — «золотая» (см. предшествующую эпиграмму). Антипатр говорит, что Афродита может быть и «серебряной» и «медной», то есть одинаково благосклонной ко всяким деньгам. Она живет во всех трех веках, как старейший герой Гомера Нестор жил в трех поколениях.