Греческая эпиграмма

5

Раз увидал Диофант Гермогена-врача в сновиденьях — И не проснулся уже, хоть и носил амулет.

РУФИН

Счастья желает Руфин своей милой Эльпиде — Надежде, Если она без него может счастливою быть. Сам я снести не могу, клянусь очами твоими, Этой пустыни любви, этой разлуки с тобой. Но, обливаясь слезами, уйду я либо к Корессу, Или к великой пойду я Артемиде во храм. Завтра на родине буду опять, пред очами твоими, И пожелаю тебе здравствовать тысячи раз.

МЕЛИТЕ

1

Где я Праксителя нынче найду? Где рука Поликлета, Прежде умевшая жизнь меди и камню придать? Кто изваяет теперь мне душистые кудри Мелиты, Взор ее, полный огня, блеск ее груди нагой? Где вы, ваятели? Где камнерезы? Ведь надо же строить Храм для такой красоты, как для подобья богов.

2

Геры глаза у тебя, о Мелита, и руки Афины, Ноги Фетиды, а грудь от Афродиты самой. Счастлив, кто видит тебя, трижды счастлив, кто слышит твой голос; Любящий равен богам, ставший супругом — сам бог.

РОДОКЛЕЕ

1

Боги! Не знал я, не знал, что купается здесь Киферея, Кинув на плечи рукой волны развитых кудрей. Будь милосердна ко мне, о богиня! Прости, не преследуй Гневом за то, что узрел образ божественный твой… Но — это ты, Родоклея, — не Пафия! Где же такую Взять ты могла красоту? Не у богини ль отняв?

2

Этот венок, Родоклея, тебе посылаю. Усердно Сам я его для тебя сплел из прекрасных цветов. Лилии есть в нем и розы, и влажные есть анемоны; С темной фиалкою там нежный в соседстве нарцисс. Голову им увенчай и не будь неприступной, — сама ты Так же цветешь, как венок, так же увянешь, как он.

* * *

Ведь говорил я тебе: «Стареем, Продика, стареем». Предупреждал: «Скоро ждать надо разлучниц-морщин». Вот у тебя седина и морщины, и дряблое тело; Губы твои лишены прелести прежней своей. Разве приблизится кто, тобою, гордячка, прельстившись? Нет, как могилу, тебя мы обойдем стороной.

НАКАЗАННОЙ

Кто тебя высек нещадно и голою выгнал из дому? Зрения был он лишен? Сердце из камня имел? Может, вернувшись не в час, у тебя он любовника встретил? Случай не новый, дитя, — все поступают, как ты: Только вперед, если будешь ты с милым в отсутствии мужа, Дверь запирай на засов, чтоб не попасться опять.

* * *

Слишком легка — не по мне, и слишком расчетлива — тоже: Эта все медлит, а та хочет немедленно все.

НА ГЕТЕР [119]

Лембион, как и Керкурион, — обе гетеры, и обе В гавани Самиев нас подстерегают всегда. Юноши, этих пиратских судов Афродиты страшитесь: Свяжетесь с ними, и вам в бездне придется тонуть.

* * *

119

«На гетер».Лембион и Керкурион — названия небольших судов, здесь — прозвища гетер.

Бедность и страсть — мои беды. С нуждою легко я справляюсь, Но Афродиты огня перенести не могу.

ТЩЕТНАЯ МОЛЬБА

Пользуясь тем, что Продику застал я одну, ей колени Нежные начал с мольбой я обнимать и сказал: «Сжалься, спаси человека, почти уж погибшего! Жизни Слабый остаток ему дай сохранить до конца!» Выслушав это, она прослезилась, но вскоре отерла Слезы и нежной рукой прочь оттолкнула меня.

НЕИЗВЕСТНОЙ

Ты обладаешь устами Пифо, красотою Киприды, Блещешь, как Горы весны, как Каллиопа, поешь; Разум и нрав у тебя от Фемиды, а руки — Афины; Четверо стало Харит, милая, нынче — с тобой.

* * *

Очень гордится Родопа своей красотою. Твержу ей: «Здравствуй», — но бровью в ответ чуть лишь она поведет. Если ж на двери ее я повешу венки — рассердившись, Тотчас растопчет венки гордой стопою она. Немилосердная старость, и вы, о морщины, придите, И поскорее: лишь вы в силах Родопу смягчить.

ЭРОТУ

1

Против Эрота мне служит оружием верным рассудок. Выйдя один на один, не победит он меня; Смертный, с бессмертным готов я бороться. Но если Эроту Вакх помогает, один что я могу против двух?

2

Если в обоих, Эрот, одинаково стрелы пускаешь, Бог ты; когда ж в одного ими ты сыплешь, — не бог.

* * *

Все я люблю у тебя, но глаза твои ненавижу, Ибо невольно они дарят блаженство другим.

НИКАРХ

Разве избегну я смерти? Не все ли равно мне, с подагрой Или на твердых ногах, быстро спуститься в Аид? Люди толпою меня понесут… Так пускай охромею — Из-за того никогда не отрекусь от пиров.

* [120]

120

«Бедным садовником был…» Все пышные аристократические имена свидетельствуют о потугах Стефана причислить себя к знати.

Бедным садовником был наш Стефан, но в делах преуспел он, Стал богатеем и вдруг сделался Филостефан. К прежнему имени он благородные буквы прибавил, И Гиппократиппиад будет со временем он. Иль его сделает блажь Дионисиопеганодором, Но на базаре для всех он, как и прежде, Стефан.

НА ВРАЧЕЙ

1

Мне ни клистира не ставил Фидон, не притронулся даже; Только в бреду я о нем вспомнил — и умер тотчас.

2

Выпрямить горб обещав Диодору, три камня квадратных, Тяжеловесных ему на спину Сокл наложил. Сдавленный тяжестью, умер горбун; после смерти, однако, Стал он действительно прям, как измерительный шест.

3

Акесторида зарезал хирург Агелай. «Что ж, несчастный Был бы хромым, — говорит, — если б остался в живых».

* * *

В самом расцвете была Никоноя — согласен. Однако Время расцвета ее — Девкалиона потоп. Мало мы знаем о том, но знаем, что ей подобает Ныне не мужа себе, а погребенье искать.