Грим

Перевод со средневекового немецкого был начинен архаизмами, древними магическим терминами, с некоторыми из них Гермиона сталкивалась впервые. Общая мысль трактата сводилась к тому, что под воздействием некой древней магии, «выпитой из темного первоисточника», возможно преобразование души человека от зла к добру и наоборот. Беорфелем подробно описывал результаты своих неудачных экспериментов и их последствий на домовых эльфах, маглах и волшебниках-рабах. Гермиона пропускала целые страницы, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. В последних испытаниях автору удалось добиться непродолжительного результата: подопытный волшебник демонстрировал признаки агрессивного поведения, абсолютно не свойственного ему ранее. Но он «угас» в течение трех суток, не выдержав хирургической операции, проведенной Беорфелемом.

В конце переводчиком была вставлена следующая справка о средневековом ученом: «Беорфелем Вулфхильд погиб через 6 лет после написания данного трактата. Обстоятельства его смерти продолжают оставаться загадкой. Но, по слухам, он стал жертвой собственного эксперимента – умерщвлен магом, склоненным им к злу».

Гермиона захлопнула книгу и посмотрела на часы: начало третьего ночи. И почти сразу на первом этаже раздался шум. Хлопки, чей-то протяжный стон, стоны вперемешку с ругательствами. Сбежав по лестнице вниз, Гермиона увидела за арочным проемом, ведущим в столовую, отблески заклинаний.

Взрывом ее отшвырнуло на пол. Успев закрыть лицо, Гермиона ощутила, жалящую боль в руках: сверху на нее посыпались осколки хрустальной венецианской люстры.

Дежавю. Забытый Мерлином бордель Катарины Марлок…

Позволив себе два коротких вздоха-выдоха в наступившем затишье, Гермиона попыталась приподняться, но была мгновенно прижата к земле рычащим чудовищем. Перед глазами пронеслись длинные белые клыки, красные воспаленные глаза, смотревшие с нестерпимой жаждой, она ощущала тяжесть тела зверя, не позволявшая сделать следующий вздох.

Периферийным зрением она заметила мелькнувшую тень, оттеснившую чудовище к противоположной стене. Собственный хрип показался Гермионе оглушительным. Осколки ранили ладони, крупицами стекла, застревая в свежих порезах, но Гермиона упорно отползала в сторону от двух чудовищ, схлестнувшихся в схватке.

– Трансгрессируй с ним куда угодно, бросай его и возвращайся! – послышался крик Рэя.

Достигнув арки, Гермиона увидела целителя Добсона с руками по локоть в крови, склонившегося над чьим-то телом. Он тяжело дышал и утирал пот со лба, размазывая багровую жижу по лицу и волосам. Увидев Гермиону, он зло выругался и бросился к ней.

– Свежая кровь, – пробормотал он и, схватив ее за руку, трансгрессировал.

Они очутились в любимой гостиной хозяина поместья. Рэй усадил ее в кресло и швырнул на колени Гермионы аптечку.

– Не волнуйся за меня, – отрывисто бросила Гермиона. – Я справлюсь с порезами.

Рэй материализовался в комнате через минут пять в той же окровавленной рубахе и подсохшими багровыми разводами на лице, одновременно с ним появился и Драко, выглядевший не лучше. Его лицо, покрытое пеплом и кровью, уродовал отвратительный ожог на лице, а шею – кровоточащий укус.

– Что произошло? – слабым голосом спросила Гермиона.

– Останавливали вызов демона, – ответил Драко, осторожно присаживаясь в соседнее кресло. – А потом ловили вызывателя.

– Простому исполнителю они не доверили бы вызов. Пленить одного из верхушки – огромное тактическое преимущество.

– У них явно приказ не даваться живыми. Когда он понял, что вот-вот будет схвачен, попытался убить себя. Жуткое заклинание – создает на всем теле десятки глубоких ран.

– Он наверняка знал, что Бенедикт – вампир, поэтому и применил его. Надеялся, что обезумевший вампир и нас прикончит, – удрученно произнес Малфой, морщась, когда Рэй обрабатывал укус на его шее. – То чудовище, что напало на тебя, было Бенедиктом. Он не скоро выберется оттуда, куда его забросил.

Гермиона сглотнула, вспомнив обезумевшее от жажды неузнаваемое лицо. Ни единого сходства с красивым лицом главы мракоборческого отдела.

– А что вызыватель? Ваши усилия оказались напрасными?

– Он ведь погиб, Рэй? – в свою очередь спросил Малфой.

– Нет. Я вколол ему кровь вампира и запустил механизм обращения.

И Гермиона, и Драко пораженно уставились на Рэя.

– Я предвидел возможность подобного случая и заранее запас вампирьей крови. Никогда не знаешь, когда пригодится. Поэтому я поспешил увести Гермиону оттуда, иначе вышло бы как с Бенедиктом. Свежая кровь из источника могла стать катализатором обращения, а я в одиночку не справился бы с новообращенным вампиром. Теперь твоя очередь, Драко. Смотрю, Бенедикт успел тебя цапнуть.

– Во время трансгрессии, – подтвердил Драко. – Но после первого глотка он потерял сознание.

Рэй бросил на Малфоя загадочный взгляд и продолжил лечение.

– Надеюсь, он скоро придет в себя. Обычная магия на вампиров не действует, и без его знаний нам не удержать новообращенного вампира.

Закончив обрабатывать ожог Малфоя, Рэй устало откинулся в кресло и закрыл глаза.

– Себя лечить уже сил нет, – проворчал Рэй, ощупывая ребра. – Спасибо, конечно, что вы с Бенедиктом меня прикрывали щитами, но я чувствовал себя ущербно, не имея возможности активно поучаствовать в драке.

– Мы понимали, что если тебя убьют, то некому будет нас лечить, – усмехнувшись, пояснил Драко.

– У меня отличные друзья, – шутливо произнес Рэй. Но лицо его оставалось сосредоточенно-серьезным. – Без моего позволения никто не проникнет и не покинет поместья (кроме тебя, Малфой). Место идеально для заточения новообращенного вампира. Но такое соседство крайне опасно для простых волшебников. Не обижайся, Гермиона, но сама видишь, кровь Грима, как и кровь оборотня, отрава для вампира. А твоя служит источником силы. Для женщин необходимо подготовить новое убежище. Вы должны немедленно покинуть поместье.

– И куда ты нас отправишь?

– Туда, где вы будете в безопасности. Даю час на сборы, – безапелляционно заявил Рэй.

Гермиона брела в свою комнату в болезненном оцепенении. Болели изрезанные осколками руки, плечи, в которые мертвой хваткой вцепился обезумевший вампир.

– У меня есть обезболивающее зелье, – обнадежил Драко, шедший позади нее.

– Первая замечательная новость за сегодня, – ответила Гермиона. – Поможешь мне собраться? Не уверена, что в ближайшие пару часов смогу держать палочку в руках.

– Конечно, помогу. Но сначала душ – смоем с наших тел кровь и грязь.

Гермиона попыталась снять с себя свитер, и с губ сорвался стон – от боли в плечах ее затошнило.

– Надо было показать Рэю, вдруг там что-то серьезнее ушиба, – кинулся к ней Малфой и прижал к губам бутылочку с обезболивающим зельем.

Действие адреналина в крови прекратилось, и на Гермиону обрушилась общая усталость вкупе с действием зелья, имевшим стойкий усыпляющий эффект. Реальность вторгалась в сонное сознание тусклыми вспышками. Гермиона не заметила момента, когда Малфой раздел ее и когда сам снял с себя свои одежды, провонявшие кровью, потом и смертью.