Гудвин

Санитар немного растерялся. Глаза его забегали, осматривая недовольные лица. Когда они вновь попали на Мишину ухмыляющуюся физиономию, сомнения развеялись и он махнул рукой в сторону входа - 'Иди давай'. Этот факт посеял в толпе ещё большее возмущение и поэтому Миша поторопился исчезнуть.

За колоннами располагался большой холл с высоким потолком. Под ним когда-то давно висела красивая люстра. Если пройти дальше, то попадаешь в зал кинотеатра, из которого лет двадцать назад вынесли всё, что можно было унести. В итоге осталась только прямоугольная комната, в дальнем левом углу которой виднелся проём для киноаппарата, а справа - серый квадрат экрана.

Стекло валялось везде: рассыпанные по полу осколки, большие кучи продолговатых труб, оконные панели вдоль стен, ну и, конечно, наша любимая гора неликвида на заднем дворе. Туда безымянные стеклодувы выбрасывали разные замысловатые закорючки.

Чуть левее от входа Зинаида давила Максима могучей грудью и острой стеклянной колбой, словно копьём. Тот не сильно упирался и, судя по всему, даже пытался стоять прямо, держа руки поднятыми. Но Зина всё равно его подпирала с криком - 'Не шевелиться, сволочь прибалтийская!'

Вид Фалькона удручал. За полгода употребления лёгких наркотиков его вес достиг критического минимума и он напоминал теперь Кащея Бессмертного родом из Эстонии. Слегка кудрявые тёмно-русые волосы обрамляли ссохшееся, но ровное лицо с аккуратными очками в блестящей чёрной оправе. Он походил на модного креативщика из рекламного агентства, которого внезапно настиг дедлайн.

В другом, противоположном, углу, который ярко освещал луч света из прохудившейся крыши, Владимир Владимирович Комаров склонился над бездыханным телом. Тело представляло из себя классическую сцену из старых Голливудских кинофильмов - руки раскинуты, образовывая букву 'Т', ноги сведены, лицо направлено вверх. У головы на корточках сидела Лариса Ивановна Дворик, фельдшер из Аксентиса.

Ларису знал каждый уважающий себя забулдыга в качестве верного источника настойки боярышника и медицинского спирта. Она работала в поликлинике уже лет двадцать или больше. Во времена моего младенчества она приходила вместе с дочерью Кларой лечить меня от гриппа. Клара тогда посадила меня на полку для книг, с которой я рухнул вниз головой.

– Здорова, Макс, - звонко крикнул Миша, нарочито игнорируя Зину.

– А, Приветствую, Михаил, - кивнул в ответ Максим, держа руки над головой, как хорошо воспитанный подозреваемый. Он был одним из немногих известных мне

людей, помимо ведущего передачи 'В мире животных', который начинал разговор с

'А'.

– Ты кто такой?!
– гаркнула Зина, отстав от Макса.

– Старший следователь Татарский.
– отчеканил Миша, продемонстрировав желтоватые

зубы.

– И откуда ты взялся?
– бросила она, осмотрев его с ног до головы. В другом углу Комаров грозно гаркнул - 'Эй!' - и она махнула.
– Туда вон иди.

Миша бросил сигарету и зашагал, хрустя стеклом. С каждым шагом его уверенности становилось всё меньше и меньше. Он не удосужился придумать, что именно сказать Комарову и теперь торопился выдумать следующий ход.

– Кто-кто?
– устало спросил капитан, приподняв фуражку, когда Миша подошёл.

При виде 'старшего по званию' Миша понял, что смекалка его подвела. Он звонко шмыгнул носом и промямлил.

– Старший следователь, эм...

– Старший следователь, да?
– хмыкнул Комаров и медленно поднялся с колен, чтобы

сразу не упасть.
– Где ты был сегодня ночью, старший следователь?

– Д-дома. В Муре.
– Миша сунул руки в карманы и осунулся.

– Кто тебя видел дома?
– Владимир Владимирович сделал шаг в его сторону и засунул

руку во внутренний карман дырявой шинели.

– Девушка, - голос Миши дрогнул.
– И ещё один тут...

Взгляд капитана, суровый секунду назад, угас. Он вяло достал из куртки пачку 'Примы' и закурил папиросу.

– Как зовут?

– Миша, - ответил Миша.

– Фамилия.

– Татарский.

– Вали отсюда, Миша.
– и он повернулся к противоположному углу.
– Зина!

– Чого?
– пробасило оттуда.

– Посади этого наркомана в машину.

– Коково?
– легкомысленно спросила она, уставившись на Мишу.

– Да твоего, - проворчал Комаров.
– С очками.

– Я должен сказать...
– начал Максим интеллигентным, но слабым голосом.

– Иди довай, проклятый, - Зинаида ткнула его остриём и он умолк.

Комаров снова переключился на тело, у которого Лариса измеряла линейкой ширину больших вмятин на лбу. Миша наконец окинул взглядом труп и чуть не подпрыгнул от ужаса. Если всего полчаса назад он начал приходить в себя, то теперь голова снова закружилась и он заметно пошатнулся.

– Ты ещё здесь?
– пробубнил капитан, не оборачиваясь.

– Я её знаю.
– сдавленно сказал Миша, не вынимая рук из карманов.

– Да? И кто же это?
– с сомнением ответил Комаров.

– Ольга. Сестра моей девушки.

Капитан вскочил обратно на ноги так резко, что чуть не рухнул на стекло. Он взял себя в руки и приложил к горячему лбу холодную ладонь. Другой рукой он хлопнул Мишу по плечу. Лариса бросила на них неприязненный взгляд и проворчала - 'Я тут работаю, вообще-то'.

– Отлично!
– воскликнул Комаров, заметно подобрев.
– Как, ты там сказал, тебя зовут?

– Миша.

– Где она живёт?
– капитан достал из внутреннего кармана скомканный лист

желтоватой бумаги и карандаш.

– В Муре, в семнадцатом доме.

– Фамилия?

– Спидоренко.

– Давай-ка, Миша, беги к своей девушке и всё ей расскажи. И дай мне руку.
– он

схватил Мишину вялую кисть и крепко её пожал.
– Так держать.

– А почему я?
– промямлил Миша после паузы.

– Ну а кто же?
– Комаров не потерял энтузиазма.
– Это ведь твоя девушка. Скажи,

чтобы завтра в отделение пришла, акт составлять будем.

'Старший следователь' явно не рассчитывал на такой уровень ответственности. К тому моменту, как он смог оторвать взгляд от трупа, капитан уже потерял к нему интерес.

– Так, а, - Миша запнулся, чуть не сказав 'Макса', но вместо этого махнул рукой за спину.
– Этого-то вы зачем забрали?

– Кого?
– ответил Комаров через плечо.
– А, сухого-то? Так он и убил.