Хинд

Уладив всё, он углубился в какие-то бумаги.

– Ну? – спросила Ляман, когда песенка приелась.

– А-а. Всё.. согласовано.. да..

– Дурак. – Теперь она начала злиться уже на него.

– И подписано… Что?! Ты что-то сказала?

– Весь в сынулю.

– Кто? Ой-ой, Лямусик, тебя подвезут, подожди пару часиков, малышка..

– И ты тоже козёл! – Ляман вышла, хлопнув дверью.

– Милая девочка.. – резюмировал Артур Мамадович заново погружаясь в бумаги.

Ляман сидела в холле – время тянулось мучительно медленно – она не знала, чем себя занять. Журналы мод были выучены наизусть уже давно – а новые ещё не вышли – конец месяца, газеты писали о политике скучно и слишком богатым для Ляман словарным запасом – в письменном русском языке она понимала процентов 40-60. Охрана обращала на неё внимания не больше, чем на предмет интерьера и сама зевала, поглядывая на часы. Им не терпелось отвезти её в аэропорт и забыть.

– И эти козлы.

Вообще, никто не обращал на неё внимания, никто не восхищался ею так, как бы ей хотелось. Раньше она думала, что достаточно цоканья-свиста вслед – это и есть успех. Но и цокали, и свистели, а воз стоял на месте – богатые миллионеры и топ-менеджеры не являлись толпами просить её руки. Какое толпами, ни одного претендента за всё время её проживания в Москве. Один Шахин – да и тот, какими усилиями, какой ценой.. Без брата она не смогла бы, без брата, даже вернув домой, не сможет удержать его..

– Баджармаджам. – Призналась она самой себе.

Если бы Вюгяр был бы сейчас рядом – она спросила бы его совета. На мгновение в голову закралась мысль, правильно ли она поступает: может не стоит? Зачем ей Шахин?

Ляман сморщилась.

Шахин совсем не оправдывал ожиданий. То ли дело его отец – Артур Мамадович мощный мужик, мощный. Вот, даже охрана есть у него, автомобиль с шофёром. А у Шахина и зарплата низкая, и в общество не вхож.

А ей так хотелось бы блистать на каком-нибудь закрытом суарэ, куда вход только по приглашениям

Украшать своей внешностью эти.. таблоиды.

Афиши.

На худой конец стать бы певицей, например, в группе Виагра, и всё.. Ляман Гамидова – мечта миллионов мужчин.

Ляман Гамидова - секс-символ России.

Ляман Гамидова..

– Едем, всё, вставай давай, - её неуважительно потрясли за плечо, громко повторили, словно не видя, что она уже встала и оправляет одежду и причёску. – В аэропорт едем, вставай.

Апрель, 2010-го года.

Ксения не давала ей заснуть всю ночь – войдя в комнату из кухни минут через 20 после полуночи, приставала, будила, тормошила.

– А откуда ты его знаешь?

– А как познакомилась?

– А у вас там все парни такие?

– Какие – такие? – Сонно спрашивала ХIинд, стараясь заткнуть уши навёрнутым на голову одеялом и отворачивалась к стене.

– Крутые и вообще..

– Что вообще? Пожалуйста, дорогая, дай поспать!

– Конечно-конечно, я тихо. – Ксения на цыпочках выходила из комнаты, но скоро возвращалась снова.

– А я думаю, если у вас все парни такие, то поэтому вам русские не нравятся, да?

– У нас тоже разные есть.

– А я думаю..

– Дай поспать!

– Конечно, я тихо.

Услышав «я тихо» в пятый или шестой раз, ХIинд, скрипя зубами, встала и пошла на кухню искать воды, чтобы запить снотворное.

– Милая, бессоница? – сочувствовала Ксения. – Это ты из-за Гоги, да? Ты его любишь? Поэтому не можешь спать?

– Да! – Заявила ХIинд, чувствуя, что терпение её иссякает. – Дело в том, что у нас очень тяжёлая история любви..

Ксения смотрела заворожённо.

Тем временем ХIинд понесло. Она села на стул, налила в чашку воды и зажав в одном кулаке табллетки, принялась рассказывать, ощущая, что если не наврёт смоленской жительнице что-то в духе вконтактовской рассылки «Красота Востока», та ещё не скоро даст ей жить, не приставая с просьбами, не докучая вопросами.

– Понимаешь.. Мы познакомились случайно, в Париже.. (Ксения сидит напротив неё, на другом стуле, положив локти на стол, руки её бегают по поверхности стола, словно она играет на пианино) Я была там на школьной экскурсии, а он.. Он прилетел туда по делам бизнеса.. (руки застыли. Ксения подняла голову высоко и посмотрела в потолок, улыбаясь, после как бы встряхнулась и уставила на ХIинд пристально)

Я отстала от класса немного, ходила вокруг Эйфелевой башни.. Ты не была в Париже? – осеклась ХIинд.

– Не-а. – ответила Ксения заторможенно.

МашаЛлахI.. Раз не была – не поймает меня ни на чём. Я ж не знаю, как там – в Париже.

– Ну и вот.. Он подошёл ко мне, спросил мой номер телефона.. Но я не дала. Он сказал, что не уйдёт, что влюбился в меня с первого взгляда, что нету без меня ему жизни. Но я была холодна. (Ксения втянула в себя воздух, надула губы и посмотрела презрительно на чашку перед ней) .

Я нашла свой класс, мы поехали на автобусе в гостиницу. Он на своей феррари ехал за нами следом. Я ещё не знала, что это он, и думала – жёлтая феррари просто так едет.

– У него жёлтая феррари?

– Да.. – Ты смотришь казахский кинематограф? Хотя бы трейлеры?

– А?

– Не смотришь.. Он узнал, где остановилась наша группа и на следующий день приехал в гостиницу. На нём были белые брюки и белый пиджак. От него пахло мужской коллекцией Кензо. В ухе была серьга, в руке – бутылка элитного коньяка. В другой руке он держал розы.

– Сколько?

– Букет. 101 красная. Но я была холодна. Я сказала – 101-у белую и не больше, ни меньше. Он принёс. На другой день я пришла к нему на свидание. Так у нас и началось..

– Красиво.. – Ксении явно стало скучно, потому что не то ожидала она услышать.

– Мы встречались тайком, по ночам, у ворот его или моей виллы – мы были уже в Ницце, т.к. мы каждое летом ездим отдыхать в Ниццу. А у него, оказывается, там тоже был бассейн. Мы говорили у ворот и боялись моего отца.

– У тебя очень строгий отец?

– О-даа.. – ХIинд закатила глаза. – Он очень строгий; но здесь и самый ярый либерал и самый яркий консерватор были бы едины у нас.. Гога – и, понизив тоном, добавила как самую важную и сокровенную тайну. – Гога христианин.

Ксения не слишком осознала печаль трагедии – её надо было ещё больше подвести к этому.

– Как печально.. – сказала она, явно не слишком вникая, кто куда ездил и зачем.

– А мусульманка не может выйти замуж за христианина.