Хорошо подготовленный разум

Моуди потянулся через стол и постучал по разделу «Минимальные требования к Целителям» палочкой:

— Поскольку в Хогвартсе все перечисленные предметы изучают, то, как видишь, единственная разница в требованиях между Целителем и Аврором, это СОВ по Гербологии.

У меня на лице медленно появилась улыбка. Пока мне не было семнадцати лет, и я еще не оспорил опеку Дамблдора, я все еще принадлежал директору. Он имел право отменять мои решения. Например, до тех пор, пока он был моим опекуном, я не мог перевестись, изменить выбор предметов, или взять дополнительный предмет для СОВ без его одобрения. Но я продолжу свое образование после того, как мне исполнятся семнадцать лет, не раньше. А теперь я всегда могу сказать, что наслаждаюсь Гербологией и буду ее изучать, только потому, что мой друг Невилл, который знает ее почти на уровне ЖАБА, сделал такой выбор. Пока я могу обманывать других, говоря, что помешан на профессии «Аврора», никто ничего не заподозрит, потому что, исключая Гербологию, требования к «Целителю» те же.

— Прекрасно! — прошептал я.

Он усмехнулся.

— Рад, что ты согласен, — сказал он, возвращая книгу на полку. — Имей в виду, что это только пища для размышлений. Тебе не придется принимать решение, пока не получишь результаты своих СОВ.

Поворошив бумаги на столе, он поджал губы и покачал головой. Не найдя то, что искал, он порылся в ящике стола и достал стопку пергамента, обернутую бумагой и связанной ленточкой, темно-синий блокнот А5, и черную авторучку^[11]. Я сдержал свое изумление, не дав ему отразиться на своем лице, испытывая шок при виде волшебника, который открыто владеет маггловскими предметами, за исключением мистера Уизли, конечно.

Он усмехнулся.

— Мой опекун привык покупать их по случаю и использовать в работе, — сказал Моуди, постучав по блокноту. — Дешевле и легче, чем пергамент и не приходится связывать их вместе потом. — Он открутил колпачок авторучки и открыл блокнот на первой странице. Моя челюсть отвисла. Он не только владел магловскими предметами, но и на самом деле знал, как ими пользоваться.

— До сих пор мы с тобой обсуждали две наиболее важные проблемы: учебный план четвертого курса и твое выживание во время первого задания турнира. Я хочу изменить это.

— Как же так? — спросил я, чувствуя беспокойство.

— Это зависит от тебя. Скажи мне, Гарри, — я дернулся от неожиданности, никак не ожидал, что он решит звать меня по имени, — что ты думаешь о своем образовании в Хогвартсе? Считаешь ли ты, что оно подготовит тебя к жизни после окончания школы? Что бы ты захотел изменить, если бы имел на то право?

С тех пор, как МакГонагалл трансфигурировала свой стол в свинью, а затем прочитала нам лекцию о границах трансфигурации, я мечтал о том, чтобы кто-нибудь задал мне этот вопрос. Какая польза иметь возможность преобразить стол в свинью, если не сможешь потом съесть эту свинью? Мне повезло, что первым человеком, который пожелал ответить на мой вопрос, был замаскированный Пожиратель Смерти. Если боги существуют, они должно быть, меня ненавидят. Зачем спрашивать что-то у кого-то, если ответ ничего не изменит? Моя маска растаяла, раскрывая Моуди истинные эмоции.

— Я думаю, ты не представляешь, как много власти над тобой дал мне Альбус, — осторожно сказал Моуди. — Например, когда мисс Грейнджер была проклята Малфоем, Снейп не назначил тебе отработку, хотя обычно он раздает их по любому нелепому поводу, даже если кто-то просто дышит слишком громко.

Верно.

— Когда начинаешь учиться в Хогвартсе, декан становится твоим, де-факто, опекуном. Он должен утверждать все внеклассные мероприятия, принимать дисциплинарные меры в случае нарушения школьных правил, выдвигать проекты для начисления дополнительных баллов, а также составлять список самостоятельных дисциплин. В тот момент, когда шляпа сказала «Гриффиндор», все твои документы были переданы Минерве. Когда Альбус приказал мне тренировать тебя, все эти обязанности, а так же все твои документы перешли ко мне. На следующее утро я сообщил Снейпу, что, если он не готов дать клятву на крови, что будет справедливым по отношению ко всем своим ученикам, то он не имеет право назначать тебе отработку.

Я присвистнул.

— Прекрасно.

— Рад, что одобряешь. Не думай, однако, что я даю тебе карт-бланш на розыгрыши. Только попробуй выкинуть какой-нибудь фокус на уроке и будешь иметь дело со мной.

— Понятно, — сказал я, не веря своей удаче. Вопреки распространенному мнению, я не делал ничего такого в классе. Там я сидел рядом с Гермионой и пытался прикинуться шлангом. Распоряжение Моуди было первым случаем в моей жизни, когда взрослый встал на мою сторону.

— Вернемся к вопросу о твоих планах на дальнейшее образование в Хогвартсе.

Я закусил губу. Хоть я сознательно и не думал об этом до недавнего времени, но на втором курсе считал, что, в конце концов, одноклассники возненавидят и убьют меня за то, что я наследник Слизерина. Тогда я провел несколько недель в попытке разузнать побольше о других школах и составляя запросы о переводе. Я так и не получал ответ ни от одной из них, но до сих пор помню, почему выбрал эти школы. Дамблдор уже знал мои истинные чувства. Моуди не убьет меня, если след приведет к нему. Разделить с ним свое мнение было достаточно безопасно.

— Без обид, сэр, но образования Хогвартса явно недостаточно. Зачем учиться трансфигурировать ежа в подушечку для булавок, когда мы не можем даже сбалансировать свою чековую книжку? Мне нравится быть здесь, потому что для меня это временное избавление от Дурслей, но как школа Хогвартс полный отстой. Более половины изучаемых заклинаний не имеют реального практического применения; школа дает ученикам только базовые знания, которые пригодятся для изучения более сложных разделов магии, которые, в свою очередь, так же не практичны. Соотношение количества учащихся на количество преподавателей настолько велико, что я поражен, как родители-магглы позволяют своим детям учиться и даже жить на территории школы. Несмотря на имеющиеся в замке великое множество свободных классов, три четверти из них не используются. Фонд школы составляет 400 миллионов галеонов, но число учеников в классе, по меньшей мере, в три раза больше, чем должно быть. В результате, количество академических часов меньше, чем в любой другой школе, потому что преподавательский состав слишком малочислен. Не обижайтесь, но профессора в Хогвартсе не компетентны даже в своем предмете или не имеют должной квалификации для преподавания, или и то, и другое вместе. Студентов, после выбора своей факультативной программы, не консультируют должным образом, тем более, за время текущего учебного года. Каждый факультет нуждается, по меньшей мере, в трех взрослых, чтобы контролировать учеников. По правде говоря, большинство школ-интернатов добавляют новые классы, когда набор учеников растет, чтобы во время сортировки студенты распределялись равномерно. Но только не здесь. Здесь у нас число классов в два раза меньше, чем нужно, а Сортировочная шляпа либо безумна, либо любит пошутить. Выбирайте сами. Хуже всего то, что даже у таких предметов, как Заклинания, учебная программа просто смешна.

— Как же так?

Я моргнул и повернулся на каблуках, внезапно осознав, что во время своей напыщенной речи, ходил по кабинету.

— Все, что мы изучаем, основано на так называемых «фундаментальных законах магии». Но эти законы основаны на нескольких домыслах, значение которых были искажены в детских сказках за века до того, как Уоффлинг понял разницу между научной гипотезой, теорией и законом. Нас учат, что плохо сформулированная гипотеза — нерушимый магический закон. Это не то, что я бы называл адекватным образованием. — Я продолжил свою речь, прежде чем он смог возразить. — Я прочитал произведения Уоффлинга. Он никогда ничего не проверял на практике. А без проверки на практике, это просто мыльный пузырь, а не «факт», как его называют волшебники. Потому что оно не доказано. На самом деле, его первый закон предполагает, что источник жизни и суть личности, собственное «Я» — душа — существует. Тем не менее, ни в маггловском, ни в волшебном мире нет никаких научных доказательств этого. Не говоря уже об остальном. Прежде чем вы возразите, что призраки являются доказательством существования души, я скажу, что призраки появляются только тогда, когда кто-то умирает на территории с высокой концентрацией магии. При перемещении призрака в среду с меньшей плотностью магии, он исчезает без следа. Это одна из причин, почему Министерство держит Кровавого Барона в Хогвартсе. Кроме того, мы можем почувствовать, когда призрак проходит сквозь нас, а это означает, что призраки имеют массу. Если призрак имеет массу, он не может быть душой, потому что душа, по определению, бестелесна, то есть нематериальна. Призрак представляет собой магическую конструкцию, обладающую некоторыми воспоминаниями своего реципиента. Они являются доказательством того, что данный реципиент существовал, не более того. Исходя из прочитанного, магические теоретики утверждали бы, что февраль вызывает грипп, полностью игнорируя все случаи гриппа в ноябре. Вместо принятия доказательств, которые, все равно, опровергают гипотезу, они цитируют лишь те доказательства, которые соответствуют гипотезе и называют это теорией^[12].

Моуди уставился на меня. Я пожал плечами.

— Я был чрезвычайно любопытным учеником с мантией-невидимкой и бессонницей. Но не так уж много получается исследовать под непрестанным присмотром учителей и патрулирующих коридоры старост; ну, по крайней мере, пока они не заметят свет и не забеспокоятся, есть ли кто-нибудь в библиотеке. Я подумал, что теоретический раздел ответит на большинство моих вопросов, а еще книги по теории не кричат, когда их открываешь.

Моуди записал что-то в своем блокноте.

— Список-минимум аккредитованных Министерством английских авторов, — пробормотал он. Бумага прошелестела, когда он вырвал два листа и отложил их в сторону, прежде чем вернуть блокнот обратно в ящик. — Что ты хотел бы изучать?

— Не знаю.

Я опустился в кресло, внезапно утратив свой прежний раж. Что я должен был ответить на этот вопрос, если вообще ненавижу учиться в Хогвартсе, но в тоже время, не уверен, что мне нравится вообще? Когда я ходил в магловскую школу, я любил естественные науки, математику и географию, но из магических предметов мне понравилась только Защита, но только совсем чуть-чуть.