Хорошо подготовленный разум

— Со мной обращались не так уж и плохо, — сказал я после нескольких глотков. Чай был слишком сладкий, но все равно хороший.

Моуди недоверчиво посмотрел на меня:

— Так я что, не видел, как твой дядя сломал тебе руку? — сказал он, когда я собирался продолжать.

Я вздрогнул от напоминания. Почему я не могу выкинуть это из головы раз и навсегда?

— Он не хотел этого.

В действительности, он хотел бросить меня в чулан. Все травмы, которые я получил тогда, шли бонусом.

— Сколько тебя было лет?

— Четыре. Они отвезли меня в отделение Скорой помощи и всё. Это была моя вина. Я пытался убежать, и дядя Вернон схватил меня за руку. Если бы я не бросился бежать в то же время, когда он дёрнул меня за нее, ничего бы не случилось.

— Угу. Сколько тебе было лет, когда они переселили тебя в чулан?

— Тётя Петуния, возможно, держала меня в другой комнате, когда я только появился у них дома, но я не помню этого, — ответил я, осторожно подбирая ответ и подозревая, что Моуди не понравилась бы вся правда. Учителям в школе не понравилась. Тогда тётя Петуния сказала им, что мы живём в доме с четырьмя спальнями, а я вру, чтобы привлечь к себе внимание. Никто не верил мне после этого. Почему должен верить Моуди?

— Опять юлишь. Я хочу услышать правдивый ответ на свой вопрос в следующий раз, Поттер. Не говори мне то, что по твоему, я хочу услышать. Когда они врезали замки в двери?

— Летом перед вторым годом обучения. Я не могу управлять засовами без палочки, но я научился открывать и закрывать дверь чулана.

— Одиннадцать или двенадцать. Известно ли тебе, что ограничивать свободу кого-то, особенно ребёнка, незаконно?

— У них были на то причины, — сказал я, неожиданно защищая Дурслей. — Им просто не нравится магия. Когда я вернулся домой из Хогвартса, я не сказал им, что не могу колдовать на каникулах. Я наставил палочку на Дадли. Тогда еще Добби левитировал этот чёртов пудинг на гостей, и Министерство отправило письмо… Отчасти, это была моя вина.

— Почему ты угрожал своему кузену?

— Потому что я устал от избиений. Я хотел, чтобы он и его банда оставили меня в покое. Всё, что я хотел тогда, это лето без «Охоты на Гарри». — Моя магия циркулировала под моей кожей, угрожая вырваться на свободу. Я глубоко вздохнул, борясь за контроль.

— Объясни, что такое «Охота на Гарри».

Почему он не может просто оставить меня в покое? Моя семейная жизнь не касалась его никаким боком:

— Мой кузен придумал эту игру. Он и его друзья гоняли меня вокруг квартала. Когда им удавалось поймать меня, это заканчивалось избиением.

— А твои тётя и дядя были в курсе этой «игры»?

Я уверенно кивнул. К чёрту! ДА, конечно они знали.

— Дядя Вернон перехватил нас однажды. Он спросил, что мы делаем. Когда Дадли рассказал ему об игре, он рассмеялся и сказал «продолжайте…». Я не знаю точно, как много тётя Петуния знала об этой игре, но я точно знаю, что она видела мои синяки и разбитые очки. Когда Дадли бил меня дома, она либо игнорировала это, либо давала мне другую домашнюю работу. Но тётя Петуния и дядя Вернон ни разу не перешли к прямому насилию, ограничиваясь оскорблениями. Дадли просто немного хулиган.

Преуменьшение.

— Как они тебя наказывали? — спросил он.

— Ничего серьёзного. Просто запирали меня в моём чулане и не кормили. Иногда они давали мне больше работы по дому.

— Сколько спален в доме?

— Четыре. Спальня тёти с дядей, комната для гостей, комната Дадли и вторая спальня Дадли, но она теперь моя. Они позволили мне спать там после того, как я получил своё первое письмо из Хогвартса.

— Перед тем, как ты получил письмо, где ты спал?

— В чулане под лестницей, — сказал я, как будто это была самое обыденное явление в мире.

Пока я делал вид, что их обращение со мной не беспокоит меня, что всё было совершенно нормально, это не ранило меня слишком сильно. Моя позиция была прекрасно заточенным защитным механизмом, куда острее, чем когти Клювокрыла. К сожалению, Моуди видел меня насквозь.

— Таким образом, с того момента как Альбус отдал тебя им, до того момента, когда ты получил своё письмо из Хогвартса, ты спал в запертом чулане, — сказал он суровым тоном.

Я пожал плечами:

— Они запирали его только тогда, когда я совершал случайное волшебство.

— Как часто это было?

— Я не знаю. Примерно раз в месяц или около того. Меня выпускали через несколько дней. И профессор Дамблдор точно не отдавал меня им. Он вроде оставил меня на пороге, как бутылку молока.

Он усмехнулся. Я сжался, вспоминая урок после письма доктора Лидса. Меня не оставляли в покое мысли о генетическом тесте. Почему Дамблдор не сказал мне, что один из моих родителей был змееустом? В голове крутились мысли о Дамблдоре, Тайной комнате и змее, когда Моуди ворвался в моё сознание. Он словно получил место на первом ряду, рассматривая инцидент в зоопарке и все его последствия. Когда он вышел из моего разума, то потратил час, громя всё подряд, но так и не сказал мне, что его взбесило.

— Прошлым летом, сколько тебе давали еды в день, Поттер? — Его голос упал до угрожающего шепота.

— Я не знаю.

Он повернулся, схватил книгу с полки и швырнул в меня. Я рефлекторно поймал её. «Полный справочник по калориям».

— Сэр?

Моуди встал и, прихрамывая, прошаркал через комнату. Он открыл дверь и вышел за нее, вернувшись через несколько минут с карандашом и пергаментом.

— Запиши на первом листе свои привычные блюда и посмотри, сколько калорий они содержат. А на втором листе напиши, сколько работ по дому ты выполнял. У тебя не должно возникнуть каких-то проблем с тем, чтобы вспомнить, как они кормили тебя, и что ты делал по дому. Приведи несколько примеров на каждое лето после начала учебы в Хогвартсе, включая размеры порций.

Вздохнув, я взял в руки карандаш. Пока я расписывал своё питание и сам же просматривал написанное, я не мог поверить своим глазам. Конечно, я был худым коротышкой, и в течение десяти лет всегда чувствовал себя немного голодным. Но только сейчас я понимал, что был истощён недоеданием и морально подавлен, глядя на то, как Дадли съедает еду, предназначенную мне. То есть, я ещё не был уверен, почему демонстрировал такое покорное поведение. Даже в первый год, я был как маленький дикий волчонок. Я задумался и не заметил, как перегрыз карандаш.

— Поттер! — взревел Моуди.

Я резко выдернул карандаш изо рта, чувствуя себя донельзя глупо.

— Извините, профессор. Я куплю вам новый.

— Не беспокойся о карандаше, Поттер. Продолжай писать.

Глава 5в

Продолжая писать на автомате, я обдумывал своё поведение в прошлом. Если бы Рональд или даже Малфой были выставлены на посмешище Снейпом на первом уроке Зельеварения, как это произошло со мной, как бы отреагировали они? Возможно, написали бы своим родителям, или пожаловались бы МакГонагалл и Дамблдору. Малфой обязательно подал бы официальную жалобу и связался бы с Ежедневным Пророком. Я вздрогнул. Когда это Малфой стал для меня эталоном нормального человека? Но всё равно, если бы Снейп провернул свой трюк с любым другим учеником, его выкинули бы из школы за шкирку до конца недели.