Хорошо подготовленный разум

Если бы Барти было плевать на своего отца и Винки, они бы погибли еще до 1 сентября.

Глава 16а

Вооружившись базовыми и продвинутыми чарами, а также запомнив карту, я вошел в лабиринт за пять минут до Диггори, своего конкурента. На всякий случай, если они отслеживают наши заклинания, я пробормотал «Указуй» и побежал к Кубку. Лабиринт вилял и сворачивал много раз. Дважды я сознательно выбирал тупиковый поворот. Не стоит привлекать к себе внимание, следуя по точному маршруту.

Затем, когда я повернул направо, огненный мантикраб, наставил на меня жало, преградив мне путь.

— Impedimenta! — закричал я. Дезориентирующее заклинание отскочило от хитиновой оболочки. Я продолжал посылать проклятия и уворачиваться, отчаянно пытаясь вспомнить заклинание, которое поможет справиться с мантикрабом быстрее, чем он спалит меня до хрустящей корочки.

Тщетно. Хагрид вывел трижды проклятую химеру, скрестив Огненного краба и Мантикору. Защищенный со всех сторон антимагической хитиновой броней, он был неуязвим для любых заклятий кроме высших. Черт! Необходимо срочно что-то придумать. Мне нужен план. Ну, давай же Гарри, думай быстрее! Притвориться мертвым? Даже не смешно.

Если бы я только смог добраться до мягкого подбрюшья… Следя за мантикрабом периферийным зрением и крепко держа палочку в руках, я упал на спину и перекатился, смягчая падение. Мантикраб рванул на меня, открывая подбрюшье.

— Confringo! — закричал я. Тонкая оболочка не спасла его от взрывного проклятия и запустила мантикраба прочь как ракету. Внутренности химеры заляпали все вокруг, включая меня, толстым слоем слизи. Быстрое очищающее заклинание превратило ее в сушеную слизь. Второе заклинание убрало достаточно ошметков слизи, чтобы они не препятствовали движению. Сработали самоочищающееся чары на моих очках, и грязь исчезла.

Я побежал дальше по лабиринту. За несколько секунд до следующего стартового свистка я угодил в какой-то золотой туман и гравитация исчезла. Через две минуты после этого, я наткнулся на Сфинкса. Разгадав загадку, с которой справился бы и первокурсник, я убил двух богартов и еще одного мантикраба, прежде чем очутиться в центре лабиринта.

Я вздохнул с облегчением. Я сделал это. Я опередил остальных. Все шло согласно плану.

Внезапно чья-то тень упала на меня. Я развернулся на пятке, чудом избежав участи быть проткнутым насквозь акромантулом.

— Impedimenta. — Ничего. — Reducto. — Паук споткнулся, но продолжал ковылять ко мне. Я стал посылать больше проклятий. Разрывающее проклятие попало в панцирь, но не пробило его.

Та же участь постигла и взрывное проклятие.

Жвала поцарапали мне левое плечо. Его тут же охватили онемение и боль. Всплыли воспоминания о Запретном Лесе и Арагоге, список существ и наиболее эффективных заклинаний для их истребления. Барти указывает на изображение акромантула своей палочкой. Он говорит, что существует два эффективных заклинания против пауков: одно, чтобы опрокинуть паука на спину, а другое, чтобы убить его. Опрокидывание паука всегда бесит его. Если ты не собираешься захватить его живьем, убей его прежде, чем он встанет на конечности и убьет тебя сам.

Значит, придется убить проклятого паука наверняка.

— Arania occido, — сказал я. Из моей палочки вылетели яркие лучи света и пронзили паука насквозь, отчего тот пролетел через всю поляну и врезался в стену лабиринта. Паук дымился и не подавал признаков жизни.

Выбившись из сил, я схватил Кубок. Меня словно дернули крюком за пупок. Лабиринт закрутился на мгновение перед глазами и исчез. Голова взорвалась невыносимой болью и, к моему вечному огорчению, я вырубился.

Пришел в себя, кашляя и отплевываясь, а легкие горели как тогда, когда Дадли пытался утопить меня в туалете.

— Пить, — сказал я хриплым голосом. Кто-то поднес к моим губам склянку с зельем и вылил мне в рот густую жидкость, которая была на вкус как тухлые яйца, смешанные с рвотой. Я пытался побрыкаться, но мне зажали нос и заставили проглотить все зелье. Боль притупилась. Я моргнул и открыл глаза, увидев траву и чью-то обутую ногу. Попытался сесть.

— Отдохни минуту. — Я поднял голову и застонал. Червехвост. Я должен был догадаться.

— Что ты мне дал? — спросил я.

— Универсальное противоядие, — сказал кто-то детским голосом за него.

Я повернул шею и увидел уродливого ребенка со змеиными чертами лица, сидящего позади меня. Он выглядел как плод противоестественной связи Джаббы Хатта с нагом, — точно такой же, как и в моих снах. Отвратительно, одним словом

— Здравствуй, кузен, — поздоровался я с ним как можно спокойно.

— Привет, Гарри, — тепло ответил он. Потом обратился к своему лакею:

— Зелье, Червехвост!

Червехвост (идеальное имя для трусливой и хныкающей крысы) стремглав бросился к деревянному столу, взял флакон и протянул его мне. Озадаченно рассматривая его, я поискал этикетку.

— Это нивелирует кровную защиту на два часа — ответил «ребенок» на невысказанный вопрос.

И тут до меня дошло. Нерушимая клятва ведь требует пожатия рук. Если бы он коснулся меня, пока защита была по-прежнему активна, магия уничтожила бы его тело или мое собственное. А я еще на первом курсе выяснил, что защита может причинить мне боль так же, как и ему. Я приподнялся на локте и собрался попросить нож или… Моя палочка лежала рядом со мной. Почему они не отняли ее? Я ожидал чего-то подобного.

Я потянулся было за ней, но остановился, бросив быстрый взгляд на Волдеморта, и получил от него осторожный кивок.

— Сколько капель нужно?

— Три.

Я уколол палец, добавил ровно три капли крови в зелье, встряхнул флакон, чтобы смешать его и протянул Червехвосту, который передал его своему господину. Прошло несколько минут, прежде чем моя головная боль исчезла.

— Боль прошла, — сказал я облегченно.

Волдеморт присел на землю рядом со мной и положил свою руку на мою.

— Сейчас, — сказал он, — Червехвост будет выступать в качестве нашего связующего.

Его тон подразумевал, что он бы предпочел кого-то другого. Я был с ним полностью согласен, но у нас не было выбора. Чем меньше людей знает о нашей сделке или его текущем состоянии, тем лучше. Он пожал мне руку удивительно сильно для ребенка. Червехвост встал на колени рядом с нами и направил палочку на наши руки.

— Кто будет первым? — спросил я, нервно облизывая свои губы. Неужели я на самом деле собираюсь это сделать?