Хождение Восвояси

– Ну да! Говорю тебе! А это значит, что Нивидзима, Таракан и компания хотят выслужиться перед Шино, оживив ему армию кровью Негасимы!

Княжич задумался, сопоставляя очевидное и невероятное, и наконец покачал головой:

– Негасима не согласится, мне кажется.

– Яр-р-р-р-р!!! – прорычала Лёка, едва не подпрыгнув. – Да кто его будет спрашивать?!

– В каком смысле? – опешил мальчик.

– Поймают ночью, свяжут, и выцедят всю кровь, вот в каком смысле!

Вытаращенные очи брата могли посоперничать величиной с его же разинутым ртом.

– Но если они выцедят из него всю кровь, он же умрет!

– А Шино это волнует?! – торжествующе прошипела девочка. – Ему же лучше! Он от этого императором станет! Да еще и с армией непобедимой!

– Но богиня Возле Шайки… Рядом С Тазом… Мимо Сита, во! Помнишь, его величество по дороге сюда рассказывал, что…

– Что богиня рассердится на того, кто его родственничка жизни лишил! А лишат-то его Вечные! А тайсёгун тут вообще сбоку-с припёку! Вот и получается, что Миномёто – в белом кимоно, а Негасима – в белых тапках!

– Но это же… это…

Яр, разрываемый самыми противоречивыми чувствами, несколько раз открыл и закрыл рот, взмахнул руками, нахмурился, заморгал, снова взмахнул, точно убеждая кого-то [215] в чем-то неубедительном, и в конце концов решительно вскинул голову.

– Мы должны его предупредить!

– А что он сделает против Миномёто и против Вечных?

– Ну как что?! – воскликнул Ярослав и снова задумался. – Ну не знаю я, что… Попросит свою гвардию охранять его получше?

215

Не исключено, что себя.

– Полтора-то Миномётовых наймита? – презрительно фыркнула Лёка. – Кто бы его от них охранял еще!

– Тогда Извечному пожалуется.

– Извечный знает про их опыты и ничего не делает, – напомнила княжна.

– Ну тогда… тогда…

Широкое поле возможностей, минуту назад простиравшееся перед его внутренним взором, оказалось бюджетной клумбой в цветочном горшке.

– Тогда сама что-нибудь придумай, если такая умная! – сдался Ярик.

– Так и знала, что этим всё кончится, – со скромным достоинством потупилась девочка. – Поэтому придумала заранее.

– Что?

– Что мы с этого дня должны начать охранять Негасиму.

– Мы?!

– Ну да. Мы будем не отходить от него ни на шаг, следить за всеми, кто к нему приближается, а особенно за Нивидзиминой компанией, а если понадобится… – Лёлька многозначительно замолчала.

– То что?.. – с замиранием сердца вопросил княжич.

– То поможем ему бежать!

– Куда?!

– Как говорил в таких случаях дядя Агафон, главное не куда, главное – откуда, – провещала она и застыла с видом преуспевающего стеллийского оракула.

– Нам бы самим лучше кто бежать помог… – не впечатлился мудростью старших брат, но Лёлька, презрев его малодушный скептицизм, погрузилась в обдумывание подробностей плана спасения императора. И первой идеей в этом направлении было посвятить в планы одного из немногих друзей.

– Чаёку-сан? – сияя невинностью и чистотою помыслов, Лёлька выглянула из-за шторки правого окна, за которым обычно семенила их опекунша.

Пока они с Яром перешептывались, процессия тронулась в путь, но дайёнкю всегда находилась рядом: при неспешной поступи носильщиков отстать не смогла бы и ревматическая старушка. Но к своему удивлению, на этот раз девочка встретилась взглядами не с Чаёку, а с Забияки. Со взглядом которого было лучше не встречаться, особенно безлунной ночью в темном переулке.

– Ой, – невольно сказала девочка и юркнула вовнутрь.

– Чего ты? – удивился княжич, высунулся – и всё понял.

– Ой… – подтвердил он, переводя потерянный взор на сестру. – А где Чаёку?

Лёлька выглянула в другое окно, со стороны Отоваро.

– А где?..

Бесстрастное лицо сенсея не дрогнуло и мускулом.

– Со своим наречённым, Одой Таракану.

– Но что?.. Почему?.. Отчего вдруг?..

– Отчего – "вдруг"? Они обручены, и по прибытии в Маяхату начнется подготовка к свадьбе.

– Но?.. но…

– Такова воля ее отца.

В глазах Иканая мелькнуло, но тут же было изгнано сочувствие: вместо человека на княжну снова смотрел самурай.

– Но они не любят друг друга! – кипя от обиды и злости за девушку, едва не прокричала Лёка.

– Извечный и Таракану? – удивленно приподнялись брови Иканая.

– Таракану и Чаёку!

– Воину совета не пристало осуждать или одобрять решения Извечного.

– Но при чем тут… – начала было Лёлька, но глянула на закаменевшее лицо Отоваро и хлопнулась на сиденье, бессильно взмахнув кулаками: – А-а-а-а… Гирями вы тут все пристукнутые!

– Вот кого надо спасать-то… – вздохнул Ярик. Лёлька не смогла с ним не согласиться, и голова ее заработала с удвоенной интенсивностью: ведь теперь нужно было продумывать не один план, а два.

На привале, организованном для подкрепления организмов придворных, не привычных к утомительным переходам продолжительностью в целых три часа по раскисшей дороге [216] , император не успел оглянуться, как оказался в обществе своих лукоморских гостей. И пока, наморщив лоб, он пытался вспомнить, когда успел пригласить их отобедать в своем высоком обществе, они заговорили первыми.

216

То, что совершали они их на плечах носильщиков, значения не имело.

– Сегодня ночью мне привиделся вещий сон, ваше величество, – торжественно и загадочно сообщил княжич, потупив взор.

– Вы верите в вещие сны, ваше величество? – глянули на Негасиму бесхитростные серые Лёлькины очи.

– Да, конечно, – закивал Маяхата. – Вещие сны – что может быть полезнее для избрания курса в будущее. Вот только жаль, что мой любимый сонник остался в столице! – воскликнул он и досадливо взмахнул веером.

Заинтересованные придворные навострили уши. В отличие от всего остального, спать умели и любили все. Большей популярностью пользовалось только толкование снов. Сонники – самые различные, местного розлива и пришедшие с торговцами из дальних стран, были бестселлерами книжного рынка многие годы подряд.

Повинуясь жесту, от свиты, почтительно кучковавшейся поодаль, отделился Сагу Перевраки и засеменил к повелителю.

– Яри-тян привиделся вещий сон, Сагу, – проговорил тэнно. – Я знаю, что толкование снов – самое главное твоё увлечение, ну кроме переводов, конечно, и поэтому хочу, чтобы именно ты выслушал вместе со мной и нашел его значение в каком-нибудь хорошем соннике.

– Воля тэнно – закон для меня, – почтительно склонился придворный. – Всем известно, что сон, увиденный на новом месте, всегда является пророческим. Перед отбытием сюда мне как раз привезли самый модный толковник Забугори, некоего Сингу Фирейдзаки, от которого сходит с ума половина Белого Света. Конечно, в Забугори это имя звучит по-другому, но его нормальному человеку не выговорить. Но это абсолютно неважно! Важно то, что будущее, прошлое и самые тайные помыслы человека лежат с этой книгой как на ладони, и ничто не может укрыться от ее проницательного автора. Все нынешние толковники, если подумать, скучны, неточны или туманны, а иногда всё сразу, а их составители – шарлатаны и невежды. Видеть паука – к деньгам! Раздавить гусеницу – к дождю! Прыгать с крыши вниз головой – к покойнику! Чушь, дичь и блажь! С этим же дивом науки для сновидцев настала новая эра! – торжествующе закончил Перевраки.