Хозяева океана

Игорь Павлович владел бумажным производством и зимой частенько заглядывал в Присутствие, разрабатывая с Тропининым проект производства непрерывной бумажной полосы. Оба планировали потом внедрить непрерывную печать и тем самым вывести издательское дело на новый уровень.

— Не можем, — вздохнул Тропинин. — Чтобы поддержать закупочные цены на зерно и сохранить высокие доходы фермеров, мы учредили Зерновую компанию. Но в остальных отраслях подобная уловка не сработает.

— Тогда давайте завезём китайских рабочих, — предложил Афанасий. — Они согласятся на любую зарплату и уверен не станут бунтовать.

Владельца кирпичной фабрики звали Афанасий Титыч. Производство кирпича и керамики наладили ещё на заре колонизации и в улучшениях оно, кажется, не нуждалось. Поэтому, Афанасий постоянно искал возможность вложить куда-нибудь свободные деньги.

— Вместо решения проблемы, вы предлагаете усугубить её, — Тропинин поморщился. — Капитан Колнетт открыл ящик Пандоры, когда привез сюда крупную партию китайских рабочих.

Гриша эту историю хорошо знал. До прибытия известного английского капитана, китайские поселенцы прибывали в Америку небольшими группами, семьями. Все они сносно знали русский язык и включались в местные дела на общих основаниях. Но Колнетт ради строительства городка в заливе Нутка привез целый корабль рабочих, причем одних только мужчин, готовых работать за гроши. И теперь всякий предприниматель стремится сократить расходы через ввоз трудолюбивых и неприхотливых китайцев.

— Не знаю, что за ящик вы имеете в виду, Алексей Петрович, — возразил Афанасий Титыч. — Но я ничего плохого не вижу.

— Всё просто. Если китайцы не будут получать равную с остальными плату, они обособятся, в стремлении поддержать друг друга, а нас будут воспринимать как враждебную окружающую среду. Это, кстати, не мной замечено, а Иваном. Я-то вообще был против завоза людей из Азии. Наш плавильный котел, это скорее домна и если туда засыпать слишком много руды, можно получить козла.

— Но если китайцам платить столько же сколько нашим парням, то нет смысла вообще завозить, — заметил Кондратьев.

— Вот именно, мой друг, вот именно. Единственное, что можно сделать, это перенести производство ближе к Китаю, — сказал Тропинин. — Тогда мы получим дешевую рабочую силу, но вместе с ней и местный рынок. Это выглядит гораздо перспективнее.

— Предлагаете пойти по пути европейцев? — усмехнулся Афанасий. — И как влезть в на их пажити, ведь они все рынки давно поделили?

— Нет. Мы не будем захватывать или подчинять азиатские государства. Мы не станем их грабить и вытягивать из них ресурсы, — Тропинин поднял палец. — Вот что мы сделаем. Мы выкупим участок земли и создадим на нём колонию. В Азии полно лишнего населения, оно само сбежится туда.

— Землю? Рядом с Китаем?

— Да. Например, какой-нибудь остров.

— Я слышал, там обитают сплошные пираты и разбойники, в лучшем случае инсургенты.

— Именно пираты и послужат нам пропуском в азиатское подбрюшье. Есть на примете пара вариантов. Над одним из них работает Галина Ивановна. Но это дело нужно будет продвигать очень аккуратно.

— Ну, допустим мы получим землю и построим заводы. И что же, возить кирпичи оттуда? — спросил Афанасий. — Да пусть даже бумагу или ткань.

— Все это можно там же и продавать. У нас есть технологии, у нас есть финансы. Не хватает лишь рынка. Мы приблизим производство к рынку, а отчасти создадим его.

— Это не решит вопрос с рабочей силой здесь, — заметил Кондратьев.

— Нет. Это решит вопрос с доходами. Здесь мы будем хорошо платить и дорого продавать, там меньше платить и дешево продавать. Мы будем поставлять туда технологии и машины, а вывозить красивых, умных и ботаых. Тоже своего рода колониализм, но до него ещё никто не додумался.

Гриша подумал, что для любой европейской страны небольшой остров на краю света стал бы лишь головной болью. Свободная торговля даст слабенький ручеёк прибыли, в сравнении с контролем обширных территорий. Но экономика Виктории была сравнительно небольшой и свой городок на маршрутах внутриазиатской торговли мог стать весомым дополнением и усилением влияния.

— Содержание торгового поста в таком отдалении — это огромные затраты, — возразил Кондратьев. — Закупать чай и фарфор мы можем в Кантоне.

— Зато мы сможем продавать там свои товары. Машины, лодки, оружие, химию, — не сдавался Тропинин.

— Кому нужны машины, если полно безработных китайцев? — спорил Кондратьев

— Почему европейцы завозят в Америку рабов из Африки?

— Они утверждают, что индейцы ленивы.

— Нет. Африканцы на вид крепче, но это оттого, что слабые умирают по дороге. Проблема в том, что индейцы находятся у себя дома. Если на них слишком надавить, они могут сбежать, найти родственное племя и устроить восстание. А африканцы на чужбине, бежать им некуда, племени своего в лесах нет. Машина сильнее любого африканца и бежать никуда не будет. Поэтому промышленники понемногу выберут машины. Вопрос лишь во времени и цене. А как раз мы можем выставить низкую цену.

— Топливо, — сказал Афанасий. — На машины, на выделку кирпича и стекла уходит чертова уйма топлива.

— На тростниковых плантациях полно отжатого материала — отличное топливо. На лесопилках — стружка, ветки, прочие отходы. Топливо часто валяется под ногами.

Их беседа продолжалась довольно долго, и Гриша даже утомился запоминать несущественные детали. А не запоминать он не умел. Наконец, старшие ударили по рукам и направились на выход к своим каретам, а Гриша с удовольствием вдохнул свежего воздуха.

— Когда-нибудь вы войдете сюда полноправным членом, — пообещал Тропинин и подал знак тростью кучеру. — Во всяком случае я надеюсь на это.

Карета тронулась.

— Эх, нам бы день простоять, да ночь продержаться, — произнёс Тропинин. — Империям не долго осталось хранить свои колониальные рынки. А там наши технологии завоюют место под солнцем.

Глава 14 Сосалито

Ларец был тяжелым, а сельскохозяйственный институт располагался, в конце длинной набережной между городом и болотом, в которое превращалась северная часть залива Онисима. Так что подойти ближе на шлюпке не получилось и Пульке пришлось тащить тяжелый ларец от пристани по дороге и вверх по склону.

Институт занимал обширное пространство, застроенное длинными складами, скотными дворами и оранжереями. Между ними располагались опытные грядки, а само здание института как бы замыкало городскую улицу. Дальше она превращалась в дорогу, ведущую к долинам и деревням.

К счастью, институтское начальство оказалось на месте. Распоряжался здесь всем Михаил Николаевич Смородин.

— Каучо? — переспросил он, осматривая выставленный на стол ларец. — Да вы садитесь. Хотите кофе?

— С удовольствием, — кивнул Митя.