Хозяйка усадьбы "Детское счастье"

– А из них можно сделать отличный отвар!
– отозвалась я. Всыпала в готовое тесто яблочные кубики и приняла аккуратно перемешивать.
– А еще засушить и добавлять в чай. А еще...
– Я повернулась к Ханне и хитро улыбнулась.
– Их можно прикладывать к лицу! Отличная косметическая процедура! Омолаживает, разглаживает и насыщает кожу разными полезными веществами.

Несколько секунд Ханна оторопело смотрела на меня, потом громко расхохоталась.

– Ты думаешь, яблочные шкурки превратят меня в молодуху?

– В молодуху, может, и не превратят, - я тоже рассмеялась.
– Так это и не нужно. Ты и так красивая, Ханна. А вот кожу освежат! Разве это плохо - следить за собой? Мне кажется, это важно в любом возрасте!

Ханна на секунду перестала смеяться. В выцветших глазах отразилась тень сомнения, сменившаяся раздумьем. Она словно пыталась что-то понять, осознать. Что-то ей доселе незнакомое и чуждое.

– Какие в вашем мире интересные люди, - утирая выступившие на глаза слёзы, задумчиво пробормотала она.
– Никогда таких девушек не видела, как ты...

– Каких таких?
– насмешливо улыбнулась я.

– Таких...
– няня запнулась, подыскивая слова.
– Умных, самостоятельных... уверенных в себе. У нас женщины не такие. Во всяком случае, я таких до тебя не встречала.

Я покраснела и отвернулась. На самом деле, на земле я считала себя чуть ли не самым неуверенным человеком, какого себе только можно было представить. Однако тут, в новом мире, с новым телом и новым именем, у меня появился шанс всё изменить. И себя, и свою судьбу. И, похоже, мои старания начали приносить плоды.

Когда-то очень давно я читала в одной статье по психологии, что часто мы сами ограничиваем себя, сами подрезаем себе крылья. Своими сомнениями, страхами, постоянными рефлексиями. И тогда мне врезалась в память одна фраза:

Если хотите чего-то достичь, не бойтесь. Не сомневайтесь, а действуйте. Не бойтесь чужой критики! Чаще всего, вы и есть свой самый жестокий и безжалостный критик. И, увы, далеко не всегда справедливый.

Так что я решила перестать постоянно грызть себя и просто жить. Так, как чувствую. Тем более, что у меня, кроме как копаться в себе, было достаточно других проблем, которые надо было срочно решать. Где брать продукты? Сколько они стоят? Где брать дрова? И где можно продать украшения и платья?

Разогретое масло задорно зашипело, и я принялась ловко выливать на сковороду небольшие кружочки. По кухне поплыл аромат жареного теста, приправленный едва уловимой, нежно яблочной кислинкой.

Няня с наслаждением потянула носом.

– Ты просто волшебница!
– она достала из буфета две тарелки и две чашки. А потом залила в чайничек с мятным чаем горячую воду.
– Когда ты готовишь, кажется, будто ты колдуешь. Вот даже словно искорки у тебя из-под пальчиков сыпятся.

Я пристально посмотрела на свои пальцы. Никаких искорок не увидела, но в памяти в который раз всплыли многочисленные похвалы, которые я получала еще в своём мире. Слова "волшебница", "просто чудесно" далеко не один раз слетали с губ тех, кого я одаривала своими кулинарными экспериментами.

Может, это моя магия? И я обладала ею еще тогда? Но как такое возможно? Хотя...

Услужливая память начала подсовывать мне картинку за картинкой.

Вот я леплю пирожки для соседей. Молодые, симпатичные, удивительно добрые люди. Только детей нет. Врачи вынесли однозначный приговор - бесплодие... А я леплю и мысленно молю судьбу подарить им малыша. А через три месяца Лизе - так звали соседку - внезапно удается забеременеть.

А вот я ставлю в духовку целый противень булочек с маком для сиротского дома. Того самого, ребят из которого я встретила на улице. А в голове лишь одна мысль: пусть ребята найдут родителей! И, как бы невероятно это ни звучало, но директриса этого детдома, с которой я продолжала общаться вплоть до попадания в другой мир, через месяц позвонила мне и с радостным изумлением сообщила, что такого количества усыновлений у них за всю историю еще не было!

А вот я иду в гости к родителям одного очень проблемного ученика. Двойка за двойкой, отношения дома ужасные. По сути, ребенок абсолютно неуправляемый... В сумке у меня пакетик с ореховым печеньем, а в мыслях: он же хороший мальчик, ему просто необходима родительская любовь, поддержка и вера в себя. Через полтора месяца Илюша получил свою первую четверку. А его мама позвонила мне и дрожащим от радости голосом поведала, что у них начали стремительно налаживаться отношения. И что они теперь проводят вместе много времени.

Картинки проносились в моей голове одна за другой... И все они были пропитаны ароматом сдобы, корицы, печеных яблок. Неужели это всё тоже было магией? Моей магией?

– Детка! Пригорит!
– голос Ханны заставил меня встрепенуться и вынырнуть из глубокого колодца воспоминаний. Тесто на самом деле уже начинало дымиться.

Я торопливо перевернула оладушки. К счастью, они не успели пригореть!

– Ханна, давай тарелку!
– скомандовала я, когда и вторая сторона подрумянилась.

Сняла сковороду с плиты, взяла лопаточку и... моя рука замерла в воздухе. Со стороны окна послышался негромкий шорох. Потом что-то щелкнуло, брякнулось, и тоненький голос приглушенно запищал:

– Ай! Дурень! Ты что, удержать не можешь?

Глава 17

Мы с Ханной удивлённо переглянулись. Затем я тихонько поставила сковороду на стол и, приложив палец к губам, почти бесшумно подкралась к окну.

Кто бы это мог быть?

Одна из створок была приоткрыта, и я осторожно выглянула наружу.

– Ой!
– на меня испуганно уставились два огромных, серых глаза.

Чумазые щечки, белокурые, заплетенные в две тоненькие косички кудряшки, вздернутый носик и передние зубки "набекрень". А еще темная родинка над глазом, похожая на муху.

Передо мной на земле, прямо в пыли сидела девочка лет пяти, не больше. На малышке было серое, пошитое из грубой ткани, довольно бесформенное платьишко, похожее, скорее, на мешок.

Рядом с ней стоял, виновато понурив голову, худенький, бледный, вихрастый, темноволосый мальчик лет десяти-одиннадцати. Одет он был в светло-зеленые, потертые штаны, на которых виднелись следы неумелых попыток зашить многочисленные дыры, и грязно-белую рубашку, которая была ему явно велика.

– А кто это тут у нас?
– я распахнула обе створки и высунулась наружу.

– Тетенька, мы не хотели, - лицо мальчугана побелело еще сильнее, а в темно-карих глазах отразился испуг.
– Мы просто мимо проходили... и случайно. Мы уже уходим.

Он решительно протянул руку всё еще сидящей в пыли и смотрящей на меня восхищенными глазами малышке.

– Давай, Муха, поднимайся! Идём!

– Не хочу, - жалобно заныла девочка. Слёзы брызнули у нее из глаз и потекли по грязным щечкам, оставляя на коже светлые борозды.
– Тут так вкусно па-а-ахнет!