Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

– И я кое-что искала… – выдохнула она.

– А что?

– Цветы, – в сторону. – Восхитительный огненный ликорис. Ты знаешь, что это за цветы?.. Их лепестки алые, но не как кровь, а как поздний закат, и они свободно расположены, не скованные, куда расти, а тычинки тянутся в воздух, как маленький фейерверк…

Изуна молчал: вспомнил фейерверки, которые видел всего раза два в жизни, вспомнил восходы и закаты, чью красоту оценил слишком поздно. Повязка вдруг развязалась – Учиха, задумавшись, не заметил, как она ослабла. Но Ёко успела удержать её, и аккуратно перевязала узел.

– Не туго?

– Нет.

– Прости.

– Всё хорошо, – юноша даже улыбнулся. – Сейчас закат, да?

– Откуда ты знаешь? – удивлённо.

Парень только головой покачал. Всё равно не сможет описать словами этот сложный мир ощущений и звуков. Пальцы Шио ласково скользили в его волосах, но Изуна, узнав её, уже понял, насколько большое значение она придаёт жестам и касаниям в общении, но в то же время именно по этой причине глупо их переоценивать. Учиха знал, что её брат такой же: он обнимал сестру и касался её рук.

В стране Огня двоих Ёко определённо не воспринимали бы как брата и сестру. Быть может, в их краях другие обычаи?

– Ты откуда? – тихо спросил Изуна, надеясь отчего-то на доверие.

– С севера.

– Ты говорила.

– Но ты тогда меня не понял.

Юноша задумался, Шио убрала руки и вздохнула.

– Совсем с севера? – задумчиво произнёс Учиха. – В смысле, не из страны Земли или Молнии?

– Нет, – честно. – Куда дальше на север, – пауза. – Я не хочу тебе лгать.

Изуна незаметно закусил губу: не дурак, понял, что она имеет в виду. Несомненно, у байстрюка могут быть тысячи причин, чтобы скрывать свою родину от всего мира, и теперь ему давался выбор – продолжить расспросы и поставить и Ёко, и себя не только в неловкое, но и тошнотворно-неприятное, полное лжи и подозрений положение, или же перевести тему и больше не расспрашивать о том, как она жила раньше.

Будь младший Учиха ещё способен видеть и сражаться, он бы подумал о безопасности клана и постарался бы вытянуть из Шио всё, пользуясь тем, что они стали ближе за месяцы.

Отвратительно поступил бы, в общем.

– Иногда стоит взглянуть на вещи иначе, – сказал Изуна, оставляя тему.

– В смысле?

– Я не могу сказать, что несчастлив, – Ёко задумалась было, но Учиха не дал ей много времени на размышления, вспомнив, зачем изначально искал подругу. – А ещё у меня новость есть. Пока ещё никто не знает.

Кицунэ моргнула, отсела немного от юноши, приходя в себя и отгоняя прочь лёгкое, как туман, чувство вины.

– И что же? – с любопытством и позволяя увлечь себя в относительно бытовые дни.

– Хаширама-сан задумал устроить праздник, – Изуна улыбнулся, почти искренне радуясь предстоящему событию. – В честь мира, и чтобы кланы провели хоть вечер более расслабленно… саке и всё такое.

Шио хихикнула, мысленно заметив, что упустила момент, когда младший Учиха стал добавлять уважительный суффикс к имени главы Сенджу.

– И кто знает?

– А никто, – шкодливо. – Только брат знает и жалуется мне на Хашираму. Через неделю примерно хочет всё организовать, а Мадара спорит с ним и говорит что рано, – юноша грустно усмехнулся, вспомнив о собственных спорах со старшим Учиха. – Мне теперь стыдно.

– О чём ты?.. – осторожно.

Ёко всё же не была уверена, что имеет право лезть в чужую семью.

– Я не верил в дружбу Мадары и Хаширамы Сенджу, – он покачал головой. – Спорил, кричал на брата за мысли о мире….

Изуна не закончил фразу; девушка, к счастью, не просила его продолжать. Учиха никогда и никому не признается, сколько в тех злых словах брату было жгучей зависти, ревности и обиды: у Мадары был и есть друг, когда ни у кого не было, у старшего брата появился в жизни кто-то ещё помимо него, Изуны...

Ребячество и только.

Шио откинулась на спинку скамейки и запрокинула голову. Закат в селении уже скоро закончится: лучи солнца стекали вниз по скале над деревней. Хотя почему деревня? Хаширама вот мечтал о целом городе.

У скамьи уже сгустились сумерки, так как лес начинался совсем рядом и уже не пускал сюда свет. Падающие на скалу тени длинные, простой и странно ровный камень вспыхнул алым золотом, загорелся ярко.

Минуточку…

– Что там за скалой?

– М?

Девушка резко подалась вперёд, оттолкнувшись от спинки.

– Что за скалой? То есть, не за, а наверху, на обрыве? – выпалила Шио. По коже побежали мурашки от лихорадочного возбуждения.

– Не знаю. Я ни разу туда не ходил, тропа плохая пока и… а?

Изуна точно знал, что залился сейчас краской. Каким бы шиноби он ни был, на женщин время он не тратил и успешно избежал влюблённостей. А Ёко так бесцеремонна: обхватила на радостях за шею и поцеловала звонко-звонко в щёку.

– Спасибо! – выпалила она. – Ты же дойдёшь сам?

– А… да… – растерянно, но понимая, что девушке зачем-то очень нужно сейчас куда-то бежать.

Стал бы он её задерживать?

Кицунэ вскочила, боясь потерять настрой, а вместе с ним удачу, и, крикнув Изуне: «Встретимся на празднике!» – убежала. Шио не знала до конца дороги, но скалу не потерять даже в темноте. Новый взгляд на вещи…

Какой молодец Изуна! Ей всего лишь нужно было посмотреть на окружающий мир под другим углом, чтобы понять, где ещё не искала.

Тобирама устал от брата. Хаширама слишком много говорил: о селении, о Мадаре, снова о селении, а сегодня и вовсе умудрился прийти пьяным. Младший Сенджу не сомневался, что, загляни он к Ёко, то обнаружил бы там дышащего перегаром Кураму.

Но парень и не знал, где живут Шио и её брат. Где-то на территории клана Учиха – и этого хватало, ведь Тобирама не заходил туда. Слишком много страхов появилось, начиная от обоснованной осторожности к Учиха и заканчивая паническим страхом перед слепым юношей, ведь Изуна не только здоровался, но и не ненавидел его.

Сенджу не мог этого понять. На месте младшего Учиха, он точно ненавидел бы, ведь Тобирама не столько ранил, сколько почти убил и приблизил до настоящего момента миг пожизненного мрака и белой повязки на глазах.