Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Бросать Юмию нельзя ни в коем случае. Хьюга и помыслить о таком не могла. Но на что она годилась? Изорвав край плаща на ленточки, девочка припомнила базовые навыки первой помощи и туго перетянула раны, стараясь остановить кровь. К счастью, ни одна крупная артерия не повредилась.

Не колеблясь, Хината помогла и нападавшей на неё АНБУ, и несколько слоёв ткани легли ей на грудь вместо осторожно снятого нагрудника. Девочка понадеялась, что найдут её быстро, но ей вместе с Орочи хорошо бы быть на тот момент уже далеко.

Правда, Хьюга быстро поняла, что не сможет унести пусть и худую девушку далеко. Не самая тяжёлая ноша, но своими потугами Хината причиняла ей боль. Девочка ограничилась тем, что переместилась ближе к стене в незаметную тень и с трудом подтащила ближе к себе оружие Юмии, на всякий случай, взявшись за эфес через ткань. Только после этого Хьюга взяла свой меч тоже, и сразу стало спокойней.

Ей не пришлось ждать долго. Как пружина распрямилась Хината, когда мощная атака снесла стену напротив, и занесла меч; собственное поражение не тяготило, рано, пока беспомощная Юмия лежала за спиной. Бьякуган снова исказил глаза, не жалея наполнился Тсукикайбо чакрой. Хьюга была готова защищать.

Однако то был не враг. Сейрам не бежала, но шла деревянно и с трудом, срезав путь поперёк улицы. Хината с нескрываемым облегчением выдохнула и опустила клинок.

– Тебя нашёл клон? – произнесла она.

– Нет, – отрезала Хачи, не смотря на неё и не пускаясь в разъяснения, и опустилась возле Орочи. Янтарные глаза потемнели, и Хьюга не поняла – от берсерковой ярости за причинённый Юмии вред, от странного чуждого страха.

Не только для Хинаты Юмия была неуязвима и непоколебима. И видеть её израненной и слабой для напарницы стало истинным мучением.

– Что произошло? – спросила Сейрам; с её лица схлынул цвет и любое выражение, девушка водила руками без перчаток по волосам и щекам Орочи, не замечая этого.

– Не знаю… она появилась неожиданно между мной и… – Хьюга внезапно потеряла связность речи, боясь обвинения в слабости и состоянии Юмии. – Меня атаковала АНБУ… я не могла и…

– Её ранила АНБУ? – равнодушно.

Хината осеклась. Неразумно подумала она, что Хачи есть дело до неё сейчас.

– Да…

– Нужен врач.

Сейрам, откинув назад загрязнившиеся косы, взяла напарницу на руки, будто ребёнка, и прижала к себе. Запавшая было назад голова на тонкой изломанной шее покоилась на сгибе руки. Эти руки могут ломать кости и крушить самый крепкий камень, разум временами безумен, но теперь Хачи сжимала Юмию как бесценное сокровище.

– А с этим что делать? – кивнула восьмихвостая на фламберг, нахмурившись.

Хината куснула губу. Орочи потом спасибо не скажет, если оставят. Изловчившись, Хьюга замотала весь меч в ткань, и, не касаясь металла клинка, смогла положить фламберг почти в руки Юмии вдоль её тела; рукоять у головы на плече между щекой и Сейрам, остальное вдоль тела к ногам, и почти не соскальзывало. Хачи немного поменяла положение рук.

– Ох, подожди… – вспомнила ещё кое о чём Хьюга и, оторвав новый клок от плаща, повязала его на лицо Орочи. Восьмихвостая кивнула.

Из-за всех манипуляций плащ стелился ниже колена обрывками и мешал бы идти. Хината обрубила его мечом и быстро догнала ушедшую вдаль Сейрам, на ходу накидывая на голову капюшон.

Взмах – клон заворачивает за угол, взмах – за другой, не взлетая над крышами. Тануки еле за ним поспевали, второй шла Шио, которую «Хината» неизвестно как вычленила в муравейнике селения раньше. Ни Гаара, ни Шукаку ни словом не обмолвились о том, что видели в Ёко ранее и при каких обстоятельствах это произошло. И пока оставалось в тревожном молчании пересекать Коноху обратно.

Астральный клон у Хинаты не получился до конца – он был нем. Но мотнув головой и пристально посмотрев, он сказал многое и достаточное: случилось что-то плохое, – и позвал за собой. Не с Хинатой или не сейчас ещё, ведь клон был здесь, но следовало торопиться.

Клон вернулся, посмотрел недовольно, удерживаясь на месте, но не на земле. Медлительность раздражала копию Хьюга так, как не действовала б на настоящую Хинату – ещё одна ошибка техники.

Широкий перекрёсток был опасен и открыт. Бой разгорелся всего лишь через улицу в пределах видимости. Гаара зацепился за него боковым зрением. Уродливая кукла, одна рука которой не слушалась больше тонких нитей чакры, веер трёх лун и слетавшее с него дыхание песчаной бури Суны. В безвыходном положении старшие дети Казекаге не теряли достоинства. Учителя с ними не было. Темари приняла на себя командование, и с ней не спорили – по крови, по чину дочери правителя селения и его шиноби. Канкуро берёг её, но справлялся плохо. Их небольшую группку теснили куда-то влево, а они медленно, скаля зубы, отступали шаг за шагом; без надежды, но с сухим расчётом умереть или выбраться прочь и увидеть величественные барханы и пронзительную холодную прозрачность тихой ночи вдали от замутившей глаза зелени и почти постоянного шума жизни.

Люди Сунагакуре любили пустыню – кто бы что ни говорил.

Гаара резко остановился. Брат и сестра не видели его, не имея права отвлекаться. Шио и Шукаку обернулись на него, едва не уйдя вперёд.

– Идите, – сказал Собаку, вкладывая в слова больше уверенности и сил, чем покоя. – Я знаю, что надо делать.

Ёко посмотрела стеклянно – редкий случай, она часто понимала его, но её приоритеты перетасовались не в его пользу. Но тануки не с ней говорил; обратился к Шукаку, пристально смотря в глаза. Не Гаара разорвал зрительный контакт.

– Всё хорошо, – проговорил Шукаку. – Он не бросает нас.

Так вот почему Шио так отреагировала. Странно, но Собаку ничего в этом не понимал. «Хината» гневно взмахнула крыльями. Кицунэ задержалась на перекрёстке на мгновение дольше друга и тоже скрылась. Направившись к брату и сестре, Гаара не оглядывался.

Клон рассыпался на ледяные искры, столкнувшись с оригиналом. Усталость ударила по Хинате столь сильно, что девочка едва не пошатнулась.

Оцепенение слетело с Ёко, стоило ей увидеть в каком состоянии Юмия. Девушка догадалась поменять положение лицевой повязки, обвязав приметные глаза змеиного саннина. Руки Сейрам покрылись бурой засохшей кровью напарницы, глаза умерли. Несколько раз по пути Хачи мерещилось остановившееся сердцебиение Орочи.

– Не умрёт она от такого, – буркнула Шио, успокаивая себя и Сейрам. – Сильнее гораздо.

Шукаку ёжился в стороне, вновь оказавшись без защиты песка и ощущая себя обнажённым, и придерживал за руку Хинату. Хьюга прижималась лбом к его руке, переводя дух.

– Тише, Хината-нээ, – то ли шепнул, то ли подумал он. – Не беги.

Не беги сердце, не беги дыхание.

Девочка почти достигла своего предела на сегодня, и, как-то не думая, перед тем, как отправиться дальше, Шукаку подхватил её на руки. Хьюга не противилась и заснула б у Шукаку на руках, не будь беспокойства за Юмию и необходимости стискивать Тсукикайбо.

Ирьёнинов они нашли. Шли на шум и запах крови; Сейрам и Хината тоже шли так, но они оказалась в полупустой части Конохи и им не повезло. Передав им Юмию, Хачи отказалась уходить и открыто показала им, что будет, если посмеют поинтересоваться лишний раз лицом раненной. Шиноби засомневались, но Хьюга встряхнулась и откинула капюшон. Её узнали – Бьякуган узнали – и молча принялись выполнять свой долг.

А в другой части селения Листа всё больше выживших ниндзя Суны нашли защиту за спиной и песком того, кого каждым сердцем ненавидели долгих тринадцать лет.