Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Три – передозировка и отравление. Поразмыслив и заметив, что Гаара уже вновь расслабился и щурится на свет, Темари взяла две.

– Не спи, – повторила куноичи и вложила ему в ладонь обе капсулы. – Раскуси, так лучше и быстрей усвоятся.

Младший Собаку без возражений закинул в рот обе. Внутри них оказалась горькая до рвотных позывов жидкость, и тануки с трудом сглотнул. Пустой желудок протестующе попытался вытолкнуть всё обратно, но Гаара стиснул зубы. Сразу же прокатилось от живота огнём и растеклось по лёгким и покалыванием в пальцах.

Однако общая усталость и выжатость никуда не делись.

Сестра ещё держала его за плечо, тревожно вглядываясь, ища, видимо, признаки близкого смертельного сна. Мысли вяло ворочались в голове, но среди их вязкой гущи ему померещилось желание признаться ей, что всё хорошо: что вечный зуд боли покинул его, что он может теперь спать, как все. Но вместо этого Собаку повалился и уткнулся в мягкое пыльное тепло чужой одежды.

Темари окаменела. Брат просто упал на неё, под бок и правую руку, и подобрал под себя ноги. В отличие от Канкуро, он был щуплым, но оказался крепче, чем виделось со стороны. Пилюли подействуют в полную силу после. Любому другому шиноби, а уж тем более тринадцатилетнему, даже в жестокой системе Суны дали бы отоспаться вволю или просто насколько возможно по ситуации.

А Гааре – нельзя.

Старшая Собаку неловко приобняла его. Честно говоря, Темари никогда не думала, как ему это удаётся – не спать. Сильнейшие из спецотрядов могли держаться неделю, но уже к шестому дню им становилось плохо.

Её брат делал, по сути, невозможное.

И девушка не смогла бы сказать точно, что невозможней – что Гаара годами не ведает сна или что сейчас он отдыхал в кольце её рук. Подошедший Канкуро, открывший рот от удивления, был, вероятно, того же мнения, но, удивительно быстро оправившись от шока, сел их охранять на некотором расстоянии.

На всякий случай.

Старшие Собаку не доверяли людям не меньше младшего.

Баки морально готов был бросить эту работу. Оставить где-нибудь в ближайших кустах протектор селения и уйти в весёлые дезертиры. И пускай дезертир из него бы вышел, скорее, мрачный и злой, а с учётом политики Суны – мёртвый, в минуты физического и морального истощения мужчина ловил себя на подобных смутьянских мыслях. Разведчики ушли тихо, а один даже успел вернуться, найдя трёх человек без сил и сознания в полукилометре от их убежища: нужно было собраться вместе чем скорей, тем лучше.

Мужчина скривился. Из него всегда выходил плохой лидер. Из юной Темари, которой всего пятнадцать – хороший, из отца её Расы – жестокий, но никакого другого Казекаге деревня Песка не приняла б.

Из Баки – отвратительный

А вот из его младшего сына – странный, но удивительно неплохой. Берегущий людей, заботящийся и спокойно стирающий в кровавое крошево врагов. Впрочем, это же Гаара и не стоит удивляться смертям от его руки, но младший Собаку убивал ради себя, для себя, в угоду своей прихоти, скуке и злобе ярящегося демона.

Не ради других. Ведь Гаара не дурак. Гаара отлично понимал, что каждый из этих людей убил бы его, будь у них такая возможность. Гаара знал, что Баки-«сенсей» – всего лишь прикрытие бывшего неудачливого АНБУ-охранника, зачем-то взявшего своё настоящее имя для этой миссии. Гаара не знал любви – потому что её не было и от братьев и сестёр.

Впрочем, в последнем Баки вдруг с недавнего времени начал смутно сомневаться. Собаку все на голову чокнутые, идиоты те, кто думают только на Гаару. Краем глаза мужчина старался следить хотя бы за младшим, а потому заметил, что возле него мнётся Темари, словно хочется подойти, но никак не осмелится.

Странно.

Странное селение, странное исчезновение Казекаге, странное поведение Гаары. Интуиция подсказывала, что связь есть, но разум её не находил.

Лучше б ему тоже немного передохнуть, а не заниматься домыслами. Хотя как же, дадут ему прийти в себя.

Один из командиров; незнакомый, засечки на жилете еле видно. Кажется, он возглавлял первую волну наступления. Ему до кости рассекло щёку, под бинтами на руке был электрический ожог. Насколько было известно Баки от остальных, он одним из первых развернул свою группу обратно – они пересеклись уже у ворот, где второму отряду не повезло наткнуться на печально знаменитого Копирующего Какаши. Хатаке мог в одиночку перебить многих, и птичий клёкот оглушил их, но Гаара успел вовремя, и стремящегося подольше задержать врага дольше командира задело только по касательной.

Командир качнул головой в сторону. Баки изогнул бровь.

– Разговор приватный, – пояснил он.

«Да уж какая тут приватность…» – вздохнул шиноби; от отряда не отойти без надобности ни на шаг. Но тем не менее они на несколько метров сдвинулись к ручью в сторону Гаары, так как даже если младший Собаку что-то услышит, то ему всё равно.

И далековато.

– На счёт Гаары, – сразу перешёл к делу командир. – Он предупреждал на счёт Конохи.

Баки нахмурился.

– В каком смысле?

– Встретил нас у стен селения. Советовал увести войска. Так же сказал, что Раса-сама мёртв и давно.

– Доказательства? – бездумно потребовал Баки. – Гаара смог его убить?

– Нет, он говорил иначе. Не его рук дело. Утверждал, что это Ото – предательство до нападения. И все наши приказы шли не от Казекаге. Доказательства… говорил о родстве. Но все знают от кого шли приказы убить Гаару, они не были близки никогда.

В этом был смысл – но смутный. Казекаге прятал лицо не так уж и давно, но это всегда было объяснимо: нелюдимый Раса не любил показываться и своим подчинённым, по слухам, остро стыдясь чудовища, которое породил, и маска оказывалась на его лице всегда, когда вели дела с другими селениями. Звук не стал исключением – но тряпица и шляпа почему-то так и остались при нём.

Но никто не видел Казекаге после того, как начался хаос. И попавший в плен Раса с его золотым песком – абсурд, пускай Третьего Каге Суны так и не нашли. Золото совершенней железа, а Коноха не обладает силами, чтобы его схватить.

А Звук и Орочимару? Какие техники сохранил величайший шиноби Листа и что обрёл, покинув? Теперь там не таких, но хватило ли б у них сил лишить Суну правителя, а на его место сунуть подставное лицо?

Однако Гаара и Раса похожи. И похожи больше, чем думали они сами. Если имел место быть обман – может ли быть дело так, что взгляд младшего Собаку замутнить не удалось? А что молчал: мало причин говорить, мало кто поверил бы.

Баки нашёл его взглядом и подивился увиденному. Гаара будто бы спал на руках у сестры, а Канкуро, продолжая упрямо ковыряться в марионетке и морщиться, когда деталь ломалась прямо в руке, враждебно зыркал по сторонам. Темари же вместо потерянной давным-давно матери нежно гладила младшего брата по спутанным волосам и, возможно, даже не замечала этого движения. Все трое сидели рядом.

Чувствуют ли дети гибель родителей? Сейчас Баки хотелось сказать, что да, но это значило поверить в смерть Расы. Но очевидное, едко-желчная режущая всем правда плавала у самой поверхности.