Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

От смены положения взгляд снова поплыл. С тихим рваным вздохом восьмихвостая опёрлась о постель на левую руку и тут же пожалела об этом, так как плечо ещё не было готово принять вес её тела. От сгиба локтя правой, где вену проткнула игла, тянулась трубка к капельнице. Юмия поморщилась. Неуютно было от осознания, что пока она здесь лежала, в её организм вливали какие-то посторонние вещества, пускай и, возможно, лекарства.

Орочи осмотрела сначала себя: бинты свежие, сухие, значит, кровотечения нет, – затем окружающую обстановку. На стоящем у стены стуле свернулась знакомая фигура; растрёпанные волосы без плена кос занавешивали лицо Сейрам. Прислонившись боком к спинке стула и поджав ноги, Хачи смогла в такой позе уснуть. До этого Юмия её не заметила.

Что ж, хоть что-то в пелене неопределённости и незнания. Но в целом всё равно раздражало.

Сколько дней прошло?

Видел ли кто-то её лицо? Поведут ли её допрашивать?

Бежать необходимо немедленно, или Шио надо, чтобы она побывала на допросе?

Кто жив, а кто отправился в мир духов?

У кровати примостился аккуратно прислонённый длинный свёрток. Девушке не нужно было проверять, что это.

Дверь тихо открылась, Орочи положила пальцы на иглу в своей руке. При удаче сможет попасть в глаз. Шио скользнула в комнату, оглянулась и коротко кивнула, затворяя дверь плотнее. Восьмихвостая убрала пальцы от иглы.

– Жива?

Юмия дёрнула плечом. Бессмысленный вопрос.

– Координация?

Девушка вытянула руку вперёд, согнула-разогнула пальцы. Закрыла глаза, коснулась указательным до кончика носом. Без предупреждения Ёко кинула что-то в её сторону: рука дёрнулась и поймала. Кицунэ удовлетворённо кивнула и притянула к себе второй стул, оседлав его верхом лицом к спинке.

– С врачом говорила. Пару дней будь тихой.

– Не мне надо это говорить…

Шио поняла её и тоже повернулась в сторону Сейрам. Спала Хачи беспробудно.

– Мы возле тебя по очереди. Ну, на всякий случай. Когда бежать и надо ли до сих пор непонятно, так что если что – донесли б на руках, – Юмия поморщилась: беспомощность отвратительна. – Но она задерживается чаще, изматывает себя. Говорила, что дома всё равно спать не может и сидела здесь сутками.

– Сколько времени прошло?

– Одиннадцать дней.

– Смерти?

– Обошлось, – равнодушно. – Ты была в ужасном состоянии. Хината сказала, что появилась из воздуха… Ты умеешь многое из того, что не умею я, и кучу всего само по себе, но появиться из пустоты – это редкий дар, – Ёко говорила отстранённо, смотря на Сейрам, а не на Орочи, как бы следя, чтобы Хачи не упала из неудобной позы. – Это нас касается?

Орочи не ответила. Шио раскачивалась на стуле, чьи ножки и складная конструкция определённо не были на это рассчитаны.

Помолчали.

– Нет. Не сейчас, – в итоге ответила Юмия. – Новости?

– Хината дома, – начала Ёко с самой беспомощной и зависимой из них. – С ней всё хорошо. Шукаку в темнице – сдался сам, его решение. Уж не знаю зачем, вроде собрался доказать так свою непричастность. Может, он и прав.

– Не одобряешь?

– Волнуюсь, – тихо. – Отговорить пробовала, но как-то… – она вздохнула. – Устала тогда. И ты раненой была.

Восьмихвостой стало почти совестно, пускай Шио точно не обвиняла ни в чём.

– Мы с Сейрам у меня, – продолжила тем временем девушка. – Те районы пустые, Орочимару вряд ли не знал об этом, и атаку туда не направил. Не зажигаем света, спать можно... Правда, на первом этаже, там выходов много, и есть даже подземный. Зарыт на середине, но если понадобится – Сейрам пробьёт.

– Я могу здесь больше не лежать.

Орочи снова тронула иглу. Инородное тело заставляло себя исторгнуть с каждой секундой всё дольше.

– Два дня, – твёрдо напомнила Ёко и приметила её манипуляции. – Не трожь, быстрее на ноги встанешь.

– Не люблю посторонние предметы в своём теле.

Шио вдруг усмехнулась.

– Ты ещё не здорова. Разговорчивая больно.

Юмия облизнула губы. Во рту, в горле и на языке было по-прежнему сухо. Кицунэ опасно наклонилась на стуле к постели и передала флягу.

– Там немного. Мы как-то не догадались…

Орочи молча откупорила и припала к горлу. Вода оказалась летне-тёплой, но глотку смачивала и пилась жадно, сладко. Лисица же вполголоса кратко рассказывала прочие сведения, так как обе понимали, что больница с тонкими стенами – не лучшее место для подобных бесед.

Из её слов выходило, что пришло затишье. От шиноби Суны никаких сведений, но Шио не сомневалась, что, пускай если прочие ушли на юг в сторону родной пустыни, то Гаара прячется где-то поблизости – не бросит напарника и не покинет страну Огня, не узнав, что по крайней мере с Хинатой.

Так же Шио заверила, что новости до больницы доходят в последнюю очередь. Здесь мало кому есть дела до высоких дел: важней спасти, срастить, хлопотать над раненными. Тратить время на разборки с по-настоящему злой Сейрам, готовой в буквальном смысле рвать на части ради безопасности напарницы, никто не собирался, так что лица Орочи никто не видел и не особо интересовался этим.

– Но это пока, – озабоченно добавила Ёко. – Шпионов будут искать.

– Нас здесь уже не будет.

– Разумеется.

Третий Хокаге убит – похороны назначены на завтра. Орочимару скрылся. Силы обоих деревень поредели, а без глав селений войну не начнёт ни одна, ведь в мире есть более опасные силы и соседи – полные мощи, с живым руководством: ветров близкой войны не ощущал никто, дети спокойно ходили по улицам, Коноха восстанавливалась без лихорадочной спешки и с осторожной радостью сохранённых жизней многих.

К тому моменту, как скудные общие сведения иссякли, Юмия два раза попыталась встать на ноги, проверяя, рано или нет – тело тонко пояснило, что не стоит – а желудок потянуло сильным голодом. Сейрам по-прежнему спала и даже посапывала.

– Вещи твои у нас. Все. Несколько книг я забрала, но не все тоже, следы замела, как умею, но ничего не гарантирую.

Юмия положила руку поперёк живота, прижимая. Поесть всегда успеется.

– Каков план?

– Нет плана. Уходить пора. Хината останется тут – она девочка ещё, семью не покинет сейчас, а как будет потом – увидим потом; попрошу приглядеть за Наруто.

– Он в порядке?

– Исцарапанный, довольный. Видела его, – небрежно, будто случайно встретила, не выслеживая на улице сосуд своего брата. – Сияет, забыл, что тюнином так и не стал. Он умудрился самого Гамабунту вызвать. Правда, – губы Шио изогнулись, – слушать тот его не стал, но в селении, оказывается, был ещё один санин, так что вышло удобно.

Глаза Ёко оставались холодными. Орочи никак не реагировала на эту историю, не понимая чувств кицунэ из-за того, что никогда их не испытывала.