Хроники идиотов
Шрифт:
– Сюда, Каюи-сама
Он прошел через тихий сад, в котором не было ни души. Цвела глициния. Любимые цветы Атрея. Он говорил, что всегда приезжает домой во время их цветения. Вернее, всегда приезжал – в последние годы работы стало слишком много. Он не мог позволить иметь себе подобную слабость. Но на сей раз – ему повезло.
Гладкие камушки шуршали под ногами. Пришлось – с тихой дрожью ужаса — перебежать хлипкий с виду плетеный мостик, под которым бежал ручей. Насильно успокоить шаг, и дойти до дверей синто спокойно.
Внутри было темно, но не душно и не затхло – приятная разновидность ночи-среди-дня. Ли Кард сделал шаг вперед, и двери за его спиной тихо закрылись,
Здесь были люди – не менее трех десятков, но Бэл не мог бы их увидеть – они так укутались в защитные заклинания, что он и чуял-то их с трудом. Откуда-то со стороны подошел Атрей – вампир узнал его по запаху, по шагам, и еще по некоторым приметам, пригодившимся бы только не-человеку. Сектант взял его за руку, и сжал в своей – сухой и горячей. Человеческая температура всегда была выше вампирской, но температура сайентолога превышала стандартные 36.6 градусов. Потому-то и просыпаться было тепло.
Он повел вампира куда-то вперед, где загорелись парные огни. Светильники, с виду, едва ли не старше Бэльфегора, установленные на камнях, давали мало света. Но достаточно, чтобы очертить окружающих бликами.
Атрей был в точно таком же, как и у него, кимоно, только черном. По ту сторону светильников стоял Тенгри. Он улыбался, как старый, очень хитрый и умный кот, умеющий прикидываться кем угодно ради сметаны. И подманивать глупых молодых птенчиков. Он держал в руках свиток, не бумажный, а шелковый, по которому змеились значки катаканы. Но шаман не заглядывал в текст – держал, видимо, потому что такова традиция.
– Тридцать три верховных темных шамана собраны здесь сегодня с одной целью – смотреть, слушать и запоминать – произнес он – Так же, они будут свидетельствовать. Коллеги, перед нами двое, что хотят влиться в нашу судьбу, соединив собственные. Известны ли кому-то из присутствующих причины, могущие воспрепятствовать этому?
– Супруг-хаку — вампир – хрипло каркнул кто-то из угла
– Это нигде не запрещено – немедленно парировал Атрей
– Куро – не высший – донеслось из другого угла
– Это так же не помеха для заключения брака
– Хаку – работает с врагами
– Он шпион
– Докажи!
– И не подумаю.
– Хаку не может быть шаманом – проскрипел ей-то очень старый голос. Старый, и, как показалось, вампиру – пыльный.
– Хаку не знает наших ритуалов, и не может их понять. Он не может войти в ашурран. А раз так, то и женится, не может.
– Он может – отозвался Атрей тихо, и, на первый взгляд, без эмоционально
– Он может, и для этого ему не обязательно быть шаманом. Для вампира есть магия крови. Ашурран допускает это.
Пыльный голос издал очень странный звук – скрипучий и противный. Лишь погодя Бэльфегор догадался, что это был смешок.
– Когда-то и я имел супруга – каинита – произнес он – Только через двадцать лет его пришлось убить.
Атрей не переспросил, и ничего не ответил. Камень, брошенный в его огород, так и остался валяться без внимания.
– Еще причины будут? – воспользовавшись паузой, спросил Тенгри – Нет? Да будет так. Дайте руки, дети.
Дети, не сговариваясь, протянули разные – потому что ни один, ни второй, не пожелали отпускать друг друга. Романтика здесь была не причем. Просто – так было безопаснее. Вампир чувствовал ток крови, бегущей по венам человека. Сладкой крови. Во рту аж запылало от одного воспоминания. Кровь Атрея он полагал самым замечательным лакомством – этот человек вел здоровый образ жизни, и кровь у него была здоровая. А еще он просто был Атреем, за которого вампир собирался выйти замуж, даже не узнав его фамилии… Каждый их вечер (вернее,
ночь) кончались тем, что Атрей кормил его. Понемногу, все-таки, Бэльфегор знал меру. От пары глотков человеку ничего не будет. А для него такой десерт пуще оргазма.Тенгри достал из-за пояса нож – самый обычный, ни в одном месте не пафосный предмет. Он не был древним, он не был красивым, и не был извлечен из драгоценного ларца. Он даже магическим не был – он был рабочим. Одним движением, легким и скользящим, шаман рассек кожу на обеих руках – сначала сына, потом вампира – у запястий. Атрей торопливо сжал кулак, выдавливая темно-красную жидкость наружу. Первые капли упали на камень, почти сразу застывая. Бэльфегор как в замедленной съемке наблюдал, как первая капля его вампирской крови срывается с руки, летит вниз – бесконечно долго – и, наконец, достигает поверхности камня. Смешивается с кровью сектанта, так же застывая.
– Все здесь собравшиеся – свидетели того, что вы связаны – все так же, без тени пафоса, продолжил Тенгри – Все здесь знают, какие обязанности вы взяли на себя. Мы подтверждаем ваш брак.
Собравшиеся невнятно, и совершенно неодобрительно зашумели – неохотно, но вынужденно. Да. Подтверждаем.
Атрей едва ощутимо сжал вампирские пальцы. Не расслабляйся, мол, еще не все. Они пошли на выход, и Бэл откровенно не понимал, почему нужно так нервничать. Вроде бы, уже все закончилось?..
Двери медленно открылись, и солнечный свет на миг ослепил, а потом глаза притерпелись. Они вышли из синто, все так же, держась друг за друга, и двери бесшумно захлопнулись. Только после этого сектант расслабился.
– Все – шепотом выдохнул он.
– Можно?.. – вампир просительно скосил глаза на порезанную руку
– А? Да. Держи. – сектант подал ему свободную конечность, и Ли Кард жадно заработал языком, слизывая уже немного присохшую кровь. Досталось ему всего ничего – порез был неглубоким. Руку (свою, а не порезанную), видимо, Тенгри набил неплохо.
– Почему ты так нервничал?
– Потому что они могли придумать что-то, чего я не могу предвидеть. – сайентолог пошел вперед, все через тот же сад, и Бэльфегор поспешил следом. Никакого ощущения изменения в их жизни он пока не чувствовал. Что женился, что радио слушал…
– Почему?
– Потому что они – высшие шаманы, политиканы почище ИПЭ-шных. И ни я, ни ты им не нравимся.
– А что нужно сделать, чтобы понравится?
– Желательно само-ликвидироваться.
– Что-то меня не вдохновляет…
– Знаю. Меня тоже – Атрей отодвинул дверь в сторону, пропуская вампира первым, и заходя следом. Здесь, в доме, запах глицинии был, кажется, еще сильнее…
– Теперь я расскажу тебе об ашурране – сектант устроился, поджав под себя ноги. Он привык так сидеть, и ему было удобно. Бэл огляделся, прикидывая, как устроится удобнее всего ему – может, на стену влезть?.. Сектант терпеливо ждал. Вампир уже подобрал было полу длинного кимоно, но внезапно передумал, и спросил:
– А если я рядом улягусь – ничего?
– Пожалуйста – Атрей сделал приглашающий жест – Если ты еще не уяснил, то я твой муж. И мы можем вести себя соответственно.
– Ты ведь так и не сказал, нравится тебе подобное, или нет – Бэльфегор устроился на татами, свернувшись вокруг человека. Его тепло успокаивало.
– Я готов слушать.
– Слушать, и запоминать, потому что повторить дважды я не смогу – Атрей был очень серьезен – До конца дня я и ты еще можем находиться в доме отца – закон не запрещает этого. Предполагается, что в это время проходит свадебное празднование. Но на ночь мы должны будем уйти в свой – там, где будет собираться новый ашурран.