Хроники идиотов

– Огни людей, каждый из которых хочет быть особенным, и зажигает свой – другого цвета, но они так часто повторяются… Там много их, этих людей – вампир прогнул спину, он позабыл, что и сам сейчас говорит с одним из тих людей

– И машины скользят по своим трассам, как светлячки по траве – хищные, голодные и круглые глаза этих машин слепят.

– Если вы так не любите этого, зачем пришли сюда?

– Огонь всегда разжигал во мне… — вампир задумался, как бы так поточнее выразится, но не нашел

— Желание

– Желания могут быть разными.

– Да. Но не мои. Все мои желания об одном – хоть и в различных областях, но всегда одни и те же.

– Вы меня убеждаете, или себя?

– А, ну да… Вы же телепат…

– Я никогда не пользуюсь этим, чтобы узнать что-то, мне не предназначенное – лейтенант аккуратно снял ладонь со своего колена – жест, неизменно приводивший вампира в полу-транс – и коснулся руки собеседника. От этого чуть прохладного прикосновения стало… странно. Какое-то невесомое ощущение, как будто его собеседник не совсем присутствует в этом мире. Так, одно очень светлое наваждение, не более того…

– Есть вещи, которым следует оставаться неоткрытыми – продолжил лейтенант – Зачастую, они не имеют никакого отношения к великим тайнам, неважно, служебным или личным. Мелочи, неведомые прочим, намного важнее этих грандиозных вещей, для душевного здравия.

Ничего себе, заявленице!.. Вампир прокашлялся, еще раз напоминая себе, что лейтенант СеКрет никогда не врет, и если сказал, что не подсматривал в чужие мысли, следовательно, именно так оно и есть. Он бы свалил все на тот факт, что у него все на лице написано, так нет же. И этим СеКрет воспользоваться бы ну никак не мог бы… Очевидно, эта тайна так и останется неразгаданной.

– Скажите, вам когда-нибудь предлагали… — Бэльфегор опять запнулся. Ну как, ну вот как, скажите на милость, донести до этого чистого и невинного создания всю правду жизни? Всю ее такую неприглядную, совсем не белую правду?.. А?...

– …Предлагали вступить в брак?

– Нет – легко отозвался лейтенант – А почему вы спрашиваете?

– Мне сегодня предложили.

– И это вас так расстроило?

– Н-нет. Скорее, наоборот. Только я ничего не могу понять…

– Это пройдет.

Вампир снова подозрительно покосился на собеседника, но решил, все-таки, остаться при своей тайне. И не потому, что такая уж она страшная, а потому, что она имеет прямое отношение к нарушению целого ряда ИПЭ-шных правил. Зачем же подводить под монастырь хорошего человека?

– Но вы ведь совсем не знакомы с этим аспектом, я правильно понимаю? – снова подал голос СеКрет

– Ага

– Тогда, возможно, вы не сочтете неуместным принять мою помощь?

Вампир едва не поперхнулся. Сегодня, видимо, день сюрпризов…

– Какую… помощь?.. – хрипло переспросил он, а его не здравая фантазия уже рисовала ему дикие картины лейтенанта в белом свадебном платье.

– Я могу вам показать.

– Показать что? – Бэльфегор чем дальше, тем больше запутывался. Впрочем, во время общения с лейтенантом, это была не редкость.

– Вы не можете принять определенного решения, потому что не знаете, как оно бывает. Чем обернется для вас выбор. Я могу вам это показать.

– Чем он обернется?

– Да

– А… — вампир замялся – А вот… Если…

– Разумеется, то, что вы увидите, принадлежит только вам. Чем бы оно ни было. – Телепат продолжал мягко улыбаться, но ощущение от его слов было, как от весеннего паводка: мягкая, податливая вода, сметающая все преграды на своем пути.

– Вы тоже увидите…

– Это легко исправить. Я никогда не рассказываю о таких вещах никому. Но есть люди, которым неуютно знать, что их тайну кто-то делит с ними. Тем не менее, насколько я понимаю, амнезин есть у нас обоих.

– Если вы отказываетесь от знания, зачем вообще мне все это предлагаете?..

– Чтобы вы нашли ответ на свой вопрос

– И все?!

– И все.

Вампир умолк. Хотел было закурить, но передумал – вовремя вспомнил, что лейтенант плохо переносит табачный дым. Раздумье было тяжелым. Выбор, как ни крути, никогда не был сильным местом вампира.

Но с другой стороны – а что он теряет?..

– Ладно – кивнул Ли Кард – Я согласен. Что нужно делать?

– Ничего. Расслабьтесь. Не сопротивляйтесь. Я не причиню вам вреда.

Прохладное прикосновение к руке, и огни города смешались в одну огромную светящуюся медузу, превратившуюся в воронку. Он провалился в нее, совершенно потеряв ориентацию в реальности.

Просыпаться было тепло. Это даже странно – он всегда просыпался позже, а тепло сохранялось. Видимо, еще одна тайна человеческой анатомии, не доступная вампирам.

– Уже утро, господин. Прошу, вставайте – безликий женский голос. Это одна из учениц Тенгри – Эцуко, он уже запомнил ее имя. Все ученики верховного темного шамана исполняли работу у него в доме. Кому-то это казалось недопустимой вольностью, но Бэльфегор, в сущности, понимал, почему так. Атрей объяснил. Таким образом, ученики получают свою долю силы, вписываются в обмен энергиями, или еще что-то такое же метафизическое.

Он сел, потягиваясь. Спина болела значительно меньше, чем всегда – Атрей сказал, что для полного излечения потребуются годы, и усилия со стороны их обоих. Но минимум массаж был вампиру обеспечен каждый вечер, в чем он уже успел убедиться в последнюю неделю.

Бэльфегор огляделся. Небольшая светлая комната, стены в бамбуковых плетенках, а сам он лежит на футоне. Татами на полу приятно пружинят. Рядом лежит его одежда – немного… ничего себе «немного»!.. Нет, непривычная она была очень даже много!.. Мало того, что она белая – так еще и… нет, слава демонам, пронесло. Не женская. Просто белое кимоно. Шелк гладко обласкал руки при прикосновении. И вышивка – белым по белому. Ручная, между прочим.

Еды ему не принесли. Как и воды для умывания. В первый день Эцуко совершила эту ошибку, за что немедленно поплатилась. Впрочем, она не виновата – ведь не обязана ученица знать все и обо всех. А воды Бэльфегор боялся едва ли не больше всего на свете – когда-то, неизмеримо давно, его подвергали пыткам водой. С тех пор он не мог даже спокойно взять в руки стакан, наполненный ею. Непременно отшвырнет, разбив о стену и расплескав содержимое.

– Каюи-сама, вы готовы?

Бэльфегор улыбнулся. Каюи-сама… Атрей называл его «Каюи» — щекотка, потому что клыки и когти вампира его всегда щекотали. Имя прицепилось, и осталось – вот, даже стало общим достоянием. Зато его настоящего никто не знает – тоже, согласитесь, неплохо. Впрочем, настоящего даже он сам не знал – «Бэльфегором» его назвал его самый первый хозяин, который поставил на вампире тавро, и которого он впоследствии убил.

Он вышел из комнаты, и прошел мимо трех почтительно поклонившихся девушек. Почему-то следящие за этой частью дома все были девушками – кроме одного товарища, работавшего в саду. Вампир был абсолютно уверен, что это – чистой воды случайность, а вовсе не коварный план. И уж совсем фантастическим было бы предположение, что Атрей решил приревновать его, а потому ограничил контакты с другими мужчинами. Вот что сектанту свойственно не было – это собственническая ревность. Попроси вампир – он бы сам привел ему того, кого тот захочет. Еще и подержит, если станет вырываться.