Идеалы мисс Райт. Дилогия

В общем, попрактиковаться во флирте не удалось, и выведать что-то полезное – тоже. Обсуждать с захмелевшим начальником перспективы карьерного роста и возможность учебы уже совсем не хотелось. А ведь предстояло еще как-то добираться до дома. Судя по вкусу, в зелье, которое пил сосед, было изрядное количество градусов. Значит, сам он сесть за руль не мог, и мне предстояло ехать в такси одной, что небезопасно ночью, или уговаривать Алекса меня проводить, что неприятно в любое время суток. Между опасностью и неприятной компанией следовало выбрать второе, и на кухню я пошагала с твердым намерением требовать немедленной доставки к Руми. О третьем варианте – с ночевкой в апартаментах Фрэйла-младшего – я решила даже и не думать.

За время моего отсутствия со стола исчезли все тарелки и миски. Вместо них появились чашки с блюдцами, чайник и торт. А на физиономии Алекса при виде меня засияла такая широкая улыбка, что я совсем затосковала.

– Будем считать, что второе условие ты выполнила! – воскликнул он. – Нам почти удалось мирно поужинать.

– Почти? – Мигом насторожилась я.

– Почти, – подтвердил сосед с показной серьезностью, – потому что мы еще не закончили, но уже близки к этому. А значит…

– Что значит? – Чем счастливее казался Алекс, тем угрюмее и подозрительнее становилась я, ведь что эльфу хорошо, то оборотню – смерть.

– Вполне вероятно, что мы сможем так же мирно сосуществовать в одной редакции. Полагаю, за это стоит выпить, Одуванчик! Последний тост, и перейдем к десерту. За будущую звезду «Вестника»! – провозгласил сосед, вручая мне снова наполненный бокал.

Я нехотя приняла его и под пристальным взглядом Алекса вынужденно осушила. У вина почему-то появилась горчинка и странноватый привкус, навевающий мысли о болоте. Или это горчили мои унылые мысли? С первым куском торта мне неожиданно стало весело – настроение взмыло вверх, как подхваченный ветром бумажный дракончик. Чай приобрел чарующий аромат, улыбка соседа вдруг показалась неимоверно милой, а какая-то запутанная история, которую он принялся рассказывать в лицах, – невероятно забавной. Я глупо хихикала, краснела и почему-то никак не могла прямо посмотреть Алексу в глаза, бросая на него робкие взгляды из-под ресниц в лучших традициях влюбленной школьницы. Мои щеки полыхали румянцем смущения, пальцы подрагивали, норовя расплескать чай, а губы сами по себе растягивались в застенчивой полуулыбке. От нелепости такого поведения мне становилось еще смешнее и хотелось убежать куда-нибудь и спрятаться.

Чтобы скрыть свое неадекватное состояние я начала болтать о чем попало, перескакивая с темы на тему, но сосед, похоже, не замечал несвязности моей речи, охотно подхватывая любую реплику. Ни о каком возвращении домой я уже не помнила – зачем, если можно остаться здесь, где так тепло и уютно? Где держат за руку, ласково поглаживая тонкую кожу на запястье, и говорят что-то приятное. Какой-то частью сознания я понимала, что ужасно пьяна, что последний бокал был явно лишним, но сосредоточиться на этих мыслях и взять себя в руки никак не удавалось. Хотелось петь, танцевать, повиснуть на шее Алекса и непременно сделать ему какую-нибудь фееричную гадость. Последнее несколько выбивалось из благожелательного настроя, но растворяться в общей массе никак не желало.

Мы сидели за столом, пока не опустел третий по счету чайник, и я не начала засыпать, едва не падая носом в остатки торта. От маски из крема меня спас сосед и, заявив, что пора отправляться в постель, поднял со стула и вывел из кухни. Я не протестовала – послушно шла рядом с ним и прятала коварную улыбку, уже точно зная, что буду делать. На пороге гостевой спальни развернулась и поманила Алекса пальцем. Покачнувшись, он шагнул ко мне и слегка наклонился, готовый внимать. Я ухватила его за ворот свитера и потянула на себя. Заглянув в расширенные зрачки соседа, за которыми было почти не видно голубой радужки, привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам – всего на миг, чтобы, отстранившись, проказливо спросить:

– Так что, теперь домой отвезешь?

– Что? – растерянно проронил Алекс.

– Не-е-ет? А как же уговор? Вот и верь после этого твоему слову! – Укоризненно покачав головой, я одним плавным, кошачьим движением отступила в комнату. Проворно захлопнула перед носом противника дверь, привалилась к ней спиной и щелкнула замком.

Сперва было тихо, лишь слышалось мое учащенное, как после бега, дыхание, потом ручка скрипнула, поворачиваясь, створка дрогнула от глухого удара, из-за нее долетело раздраженное «бу-бу-бу», в котором легко угадывались проклятия, и, наконец, раздался звук удаляющихся шагов. Я улыбнулась и сделала пируэт, который из-за несколько нарушенной координации едва не окончился столкновением с пуфиком. Так то, мистер Великий-соблазнитель! Хотел посмеяться над наивным одуванчиком? А не вышло! Довольная собой я добрела до кровати и рухнула на нее, не раздеваясь. Обыграть зазнайку-соседа было неимоверно приятно. Вот только к триумфу почему-то примешивалась нотка неясного сожаления, а сердце все так же взволнованно колотилось. Губы горели, словно намазанные перцем, и хотелось пойти и не понарошку, не мимолетно, а основательно и по-настоящему испортить свой третий поцелуй.

Или тогда это будет четвертый?

Так и не решив этот сложный вопрос, я уплыла в сон.

Глава 21

Вторник…

– Ну и? – прозвучало по-настоящему грозно. – Как я должна на это реагировать?

Мисс Катастрофа в роли блюстительницы нравов смотрелась несколько пугающе, но все равно забавно: нахмуренные бровки, поджатые губки, кулачки, упертые в бока, и даже постукивание ножкой – и все это в сочетании с желтой пушистой пижамой и тапками в горошек.

Принять покаянный вид, перед тем, как войти в квартиру, было легко, а вот сохранить его – почти нереально.

– За объяснениями к нему! – выдавила я, кивком указав на Алекса, который маячил у меня за спиной, и, по стеночке обогнув соседку, поспешно укрылась в своей комнате. Где тут же уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить смех.

Успокоилась не сразу – видно сказывались истрепанные с самого утра нервы. Похмелье меня миновало, но, к несчастью, заодно с ним я лишилась и возможности потерять память. А как было бы прекрасно просто забыть весь прошлый вечер. Все дурацкие разговоры, выпитое вино, ночевку в апартаментах Фрэйла-младшего, а главное – финальный позор!

Как? Ну вот как я могла его поцеловать?

Как я до этого додумалась?

Нет, как я вообще начала думать в этом направлении?

Я проснулась в прекрасном настроении, с мечтательной улыбкой и ощущением, что мне снилось что-то очень приятное, но едва открыла глаза и увидела, где я, как на меня обрушился весь ужас произошедшего. Умереть на месте от стыда не получилось, хотя я очень старалась – зажмурившись и накрывшись покрывалом с головой. Немедленно перенестись на другой конец света тоже не вышло, как и очнуться и выяснить, что это был просто кошмар. С полчаса я бестолково металась по спальне, то и дело прикладываясь ухом к двери и прислушиваясь к тишине в коридоре. Наконец, убедив себя, что Алекс, который выпил куда больше меня, должен еще спать, я набралась храбрости и вышла, намереваясь найти свою сумку, одеться и сбежать, даже если придется лезть к свободе по каминной трубе. Прокралась в гостиную и чуть не умерла от смущения, обнаружив там соседа, который сидел на диване с газетой – уже в костюме, аккуратно причесанный и идеально выбритый. С отвратительно безмятежным выражением лица, на котором не было ни малейшего намека на чрезмерные возлияния накануне или нехватку сна.

– Проснулась? – задал он риторический вопрос, глянув поверх газеты, и улыбнулся так радостно, будто ему приз за статью столетия вручили.

Поднявшись, Алекс шагнул ко мне, а я невольно попятилась и с огромным трудом не бросилась обратно в спальню. Меня то бросало в жар, то окатывало холодом – словно мозг никак не мог определиться, какую команду дать телу: краснеть от стыда или бледнеть от ужаса. Оставалось лишь надеяться, что весь этот температурный контраст никак не отразился внешне. По крайней мере, сосед никак его не прокомментировал, а разве удержался бы он от сарказма, если бы заметил?

– До… доб… – попыталась я поздороваться, но голос подвел, превратившись в какой-то невнятный хрип. Пришлось прокашляться и лишь после этого продолжить: – Доброе утро!

Улыбка Алекса растаяла, сменившись прищуром. Казалось, он что-то мысленно подсчитывает или прикидывает, как поступить.

– Доброе! – наконец отозвался сосед. – Ты чего такая сонная? Разве мы так поздно вчера легли?

Неужели? Неужели повезло? Я даже дыхание затаила, боясь вспугнуть возможную удачу, и осторожно поинтересовалась: